Его прервал спокойный голос Кассини: — Это магия, капитан.
Мы обернулись.
— На нас всех действуют чьи-то злые чары, — уверенно заявил воскреситель. — Эти пока еще несильные чары преследовали нас последние дни. Этот чих, эти клещи... да и вообще все мы что-то стали слишком быстрт раздражаться без всякого повода.
— Кто же заколдовал нас? — вскрикеул один из дравшихся солдат. — Эти чертовы прибрежные лдди?
И на наших маленьких спутников обратились злые взгляды ориссиан.
— Думаю, нет, — сказал Кассини. — Заклинания могут достигать нас даже из Ликантии. Они несильные, так что какой-нибудь маг без труда может их посылать и поддерживать, не тратя особенно сил.
— Но они могут убить, — тихо сказал Янош. — Если бы мне не удалось выбить сабли, то Лион или Черфас могли погибнуть.
Тогда высказался я, довольный тем, что конфликт закончился, не успев разгореться.
— Верно, воскреситель. Еще раз мы убедились в том, что нам повезло, когда ты отправился вместе с нами, служа нам прикрытием от зла. — Разумеется, мой комплимент был не до конца искренним. Но я понимал, что люди должны максимально доверять Кассини, чтобы легче переносить тяготы путешествия. — Отправьте человека... нет, двух людей к реке, чтобы они привели обратно наших рыболовов. Никто не должен находиться вне лагеря этой ночью. Должным образом расставьте часовых. Кассини, прочти, пожалуйста, контрзаклинание над нашей пищей.
Мои слова воодушевили Кассини, и он отдал необходимые распоряжения. А час спустя, когда уже пала ночь, он совершил несложную церемонию. Кассини приказал двум солдатам принести с берега реки на плаще горку сырой глины. Нас всех он выстроил в шеренгу и приказал каждому, взяв пригоршню глины, вылепить какую-нибудь статуэтку человека, пока он на незнакомом языке произносит молитву. Затем он сказал, чтобы каждый взял что-нибудь от себя, например, отрезал лоскут одежды и спрятал это внутрь глиняной фигурки. Но строжайше предупредил, чтобы это не была слюна, или ноготь, или что-нибудь действительно принадлежащее телу. Затес он отвел всех в сторону, в кусты, где им уже был разведен костерок из сухих веток. Он начертил ножом по земле линию вокруг огня и приказал побросать наших кукол в этот круг поближе к костру. Мы встали в кольцо вдоль линии. Кассини приказал всем сосредоточиться только на одной мысли: моя кукла — это я сам. В другое время солдаты, может быть, и отпустили бы пару шуток насчет мастерства, с которым изображены фигурки, но сейчас все были напуганы и преследовавшими нас заклятиями, и происходившим сейчас магическим ритуалом. Мне казалось, что я чувствую, как какие-то непознаваемые силы кружатся вокруг нас в ночи, когда Кассини монотонно заговорил над поднимающимся дымом:
Дым поднимется
Дым восстанет
Попадая в глаза
Туман ум...
Он тихо предупредил нас не отвлекаться, пока он не хлопнет в ладоши три раза и не прикажет повернуться спиной к куклам и костру. Мы все исполнили, как он приказал, и, не оглядываясь, пошли к лагерю. Слышно было, как позади продолжал читать Кассини:
Теперь мы слепы
Теперь мы неподвижны
А ты теперь ищи
А ты теперь найди.
Круг уюержит
Круг не выпустит
Круг позаботится
Круг удержит...
Через час он пришел ис казал, что можно поесть и ложиться спать. Можно также без опаски сходить в кусты по нужде, но держаться подальше от догорающего костра, откуда еще поднимался дым. Кассини уверил всех, что больше не о чем беспокоиться. Противозакоинание брошено, и все чары, направленные на нас, теперь придут к этим фигуркам.
Солдаты и прибрежные люди, похоже, почувствовали облегчение и, полностью доверяя Кассини и его магии решили, что все трудности позади. Я отвел Кассини в сторону, за нами последовал и Янош. Я пообещал воскресителю, когда мы вернемся в Ориссу, выплатить премию за это ночное действо. И спросил, действительно ли после этой ночи все чары и проклятия падут только на кукол. Он заявил, что уверен в этом, поскольку действовавшие против нас чары были несильны и не требовалось большого искусства, чтобы противостоять им. И еще он чувствовал, что лучше не полностью ликвидировать насылаемые на нас заклинания, а просто отводить их в сторону.
— Таким образом, я надеюсь, наши враги будут убеждены, что их заклятия продолжают действовать и им нет нужды применять ннчто более серьезное.
— Наши враги? — спросил Янош. — Откуда?
Кассини несколько смущенно поглядел на него: — Ну, прежде всего я полагаю, эти чары насылаются из Ликантии, где, как мы знаем, у нас есть враги. Скорее всего, насылаются они из клана Симеонов... Да, в самом деле, я действительно ощущаю излучение с той стороны. Но я ощущаю и еще кое-что... Поскольку вы не воскресители, я не могу вам точно объяснить... Что-то вроде огромной волны, накатывающейся с востока.
Мы с Яношес вздрогнули.
— Но мы здесь впервые, никто нас здесь знать не может, — сказал я. — Разве что кого-нибудь из этих прибрежных людей....
— Да, непонятно... — согласился Кассини. — Но что еще более загадочно, так это то, что в этой волне я не ощущаю ничего враждебного, никакой особой угрозы никому из нас она не несет. Такое ощущение, — он замолк, подыскивая слова, — что над нами нависли какие-то огромные невидимые силы, силы... которые... ах, я не могу найти слов, — замялся он. — Представьте себе громадную хищную рыбину в озере. А вокруг нее плавает крошечный пескарик. Громадина не голодна в настоящий момент, но поглядывает на эту крошку. И возможно, через час или через неделю, когда она действительно проголодается, то более внимательно отнесется к пескарику. — Кассини покачал головой. — Вот лучшее сравнение, которое я могу придумать.
Мы пришли к соглашению, что этой ночью часовые должны проявить больше бдительности по отношению не к возможному нападению, а к тому, чтобы никто не ускользнул из лагеря и не отправился из любопытства в то место, где сотворил противозаклинание Кассини. Дежурить взялись Янош, Кассини, сержант Мэййн и я. Кассини заступил в первую смену, которая начиналась тотчас. Позже Янош признался, что предложил поставить Кассини первым потому, что в это время еще все бодрствовали и ему особенно не приходилось пережживать из-за способностей Кассини как часового. Далее должен был стоять Мэйн, затем я, а Янош выбрал себе последнюю смену, которая всегда чревата опасностями в тихие предрассветные часы.
Я крепко спал, когда Мэйн разбудил меня на смену. Я взял оружие и сел за дверью здания, чтобы наблюдать за поляной, залитой звездным светом, самому оставаясь в тени. Периодчиески я выходил наружу и обходил здание, убеждаясь, что никто не подкрадывается. Было так безмятежно и тихо. Успокаивающе журчала рка. После сна я чувствовал себя бодро, да и искусство Касснии сняло тяжесть с плеч. Я понял, что, как и остальные, был измотан преследующими нас небольшими заклятиями.
Я взглянул на тропу вдоль берега, до которой было оокло одной шестой лиги. Потом мой взгляд привлекли два крупных камня на вершине холма. И вдруг эти камни здвигались и оказались двумя воинами на лошадях.
Конечно, до них было далеко, но мои глаза не могли мне лгать. Я мог бы поклясться, что различаю на обоих совершенно необычные доспехи и шлемы с высокими гребнями. В моей памяти всплыла картина, опрсанная Яношем тем солнечным полуднем в винном погребке: «Даже их лошади защищены дтспехами, я видел, как в лунном свете сверкнула сталь на голове одного из коней. И позицию они занмали именно такую, какую избрал бы и я, руководя патрулем, чтобы сверху осматривать каждый проулок...» Я приготовился поднять тревогу, но остановил себя. Прошедший день закончился магией, у всех нервы были не в порядке. Я не раз слышал от старых соллат, друзей моего отца, истории о часовых-новобранцах, которые поднимали тревлгу, увидя врага, который при приближении разбуженного комапдира оказывался кустом. И тут я увидел, что на вершине холма уже никого нет, всадники исчезли; наверняпа это все мне померещилось. Тем не менне, когда я разбудил Яноша на последнюю смену, то подождал, пока он полностью проснется, и рассказал ему об увиденном мною мираже.
Янош задумчиво почесал свой подбородок.
— Итак, — нкконец сказал он, — большая рыба Кассини дает о себе знать. Мы можем с рассветом отправиться на гребень холма. Хорошо, коли мы отыщем там отпечатки копыт, чтобы убедиться — за нами здесь наблюдают обычные люди. Если же мы ничего не обнаружим... что ж тогда или тебе пригрезилось, или... — Янош фыркнул, — я дума, не стоит кому-либо еще это рассказывать, друг мой. Если на вершине холма были наблюдатели, то надо полагат, владыки Далеких Королевств уже знают о нашем присутствии. Могут ли они быть нашими врагами? Никто тогда в Костроме не заявлял, что эти призрачные всадники нанесли кому-либо физический ущерб. Но кто может знать, что у них на уме, у их великого мага? Может, они и намерены принести нам зло? Хотя мы, надо отметить, к счастью, похоронили как положено их воина. А солдаты любого народа, если они, конечно, рождены из чрева человеческойж енщины, такую честь всегда ценили высоко. Пусть мы даже кое-что у него и забрали.
Услышав этот аргумент, я улыбнулся.
— Дружище Янош, ты начал рассуждать как дурачок, играющий в чет и нечет с другим дурачком. Если последний раз у него в кулаке был один камень, бцдет ли столько же и в следующий раз? А на какой раз будет два или вообще ни одного? Ты ищешь систему там, где ее не может быть. Что зря гадать?
Я замолчал, и Янош засмеялся.
— Спасибо тебе. Я сам себя заморочил, как сорок мудрецов, размышляющих на тему: зеркало — это отражение или реальность. Добрые намерения у наблюдателей или злые, или они примерно так же озабочены нашим существованием, как и та громадная сытая рыбина, — не нам знать.
— Может, стоит посоветоваться с Кассини?
— Я думаю, не стоит. Давай посмотрим, как будут развиваться события.
Все же мне показалось, что Янош более обеспокоен этой новостью, чем хотел показать; опять же, он был тем, кому доводилось видеть это явление раньше любого из нас.
Спустя две ночи, когда мы поднялись еще выше по реке и она начала мелеть и сужаться, принимая в себя многочисленные узенькие ручейки, спадающие с холмов, наблюдатели были замечены вновь. На этот раз их видели сержант Мэйн, один из солдат и один из прибрежников. И вновь всадники ничего не предпринимали, просто сидели на лошадях, а затем исчезали. Кассини настаивал на том, чтобы задать призраакам магический вопрос: что оззначает их присутствие — добрые или злые намерения?
— Задать вопрос, — пробормотал Янош. — Умно, ничего не ксажешь. Как бы они нам его не задлаи, да так, что и отвечать будет некому.
Заклинание Кассини ничего бы не дало. Да и вообще он считал, что наблюдатели не что иное, как природная иллюзия — необычная разновидность миража. А Янош все время сомневался — то ли это иллюзия, то ли нет; если не считать того мертвеца на дне ущелья, ни у одного из наблюдателей не было замечено лиц или открытых частей тела. Казалось, что доспехи надеты на невидимок.
Кассини же повел себя, на мой взгляд, с опасным высокомерием. На следующий день он отыскал самый высокий в округе холм и с его вершины, размахивая факелом, произнес молитвы и юридические формулы, утвердающие права Ориссы на эти земли. Не думаю, чтобы кто-нибудь из местных жителей или духов воспринял бы это всерьез. В те времена никто из ориссиан, даже воскресители, нигде не допускали столь нахальеых выходок. Настоящая же церемония, состоящая из молитв, а затем высевания семян, привезенных из нашей страны, имела своей целью сообщить местным существам, как физическим, так и невидимым, о заявлении прав Орисс ыи ее жителей на эти земли. И сводилась церемония к просьбе, больше, правда, выглядевшей тредованием, чтобы все существа данной земли пользовались уважением и защиотй юридических и воскресительских законов Ориссы. Только в этом случае все считалось законным.
Я всегда считал эту цереонию неумной и от души рад, что ныне, когда путешественники из Ориссы много разъезжают по миру, оеа совсем забыта. А уж в этой необычной стране, с ее магией, неизвестным населеннием и призрачными наблюдателями, такая церемония, на мой взгляд, выглядела уж совсем неуместной. Но ни я, ни Янош ничего не сказали. Если бы я запретил Кассини совершение подобных церемоний здесь или в другом месте, он по возвращении в Ориссу наверняка сообщил бы о моем поведении Совету воскресителей. А уж те нашли бы, как растолковать такой приказ Антеро. Так на меня свалилась еще одна проблема.
Важничание Кассини, несмотря на его удачное предсьавление с контрзмклятием, раздражало всех. Похоже, он вообразил, что являтся фактическим руководителем экспедиции, а стало быть, обязанность каждого — следить за тем, чтобы их воскресителюю было удобно, чтобы он был вкусно накормлен и защищен от всех невзгод. А поскольку тяготы нашего путешествия все возрастали, я поймал себя на мысли, насколько я был бы счастливее, обходясь в моем оикрытии без милостивого покровительства воскресителя, и насколько бы стало веселее, если бы по воле случая с Кассини произошла какая-нибудь мелкая неприятность, выводящая его зи сттроя.
Река все мелела,_начали попадаться бочажки и топи. Вскоре мы наткнулись на живописное озерцо, из которого с журчанием выбегал ручеек.
— Мы прошли вдоль всей реки от устья до истока, — заметил Янош. — Не удостоимся ли мы по этому случаю, о воскреситель, какого-нибудь особого бларословения?
Кассини криво улыбнулся, но ничего не сказал. Если остальные члены нашего отряда попросту старались избегать Кассини, то у ниж с Яношем дело дошло уже почти до открытой вражды. К счастью, оба они понимали, что не дело затевать вражду на чужой земле, в пути, но я опасался, что серьезной стычки не миновать после нашего возвращения.
Страница 26 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
