— Примите мои извинения, воскреситель, — начал он. — Я сгоряча прикрикнул на вас, просто не понял, что у вас уже были свои соображения, как действовать.
Кассини холодно уставился на него.
— Вы как-то уже говорили, что интересуетесь магией, — сказал он. — Должно быть, всерьез интересуетесь, если знакомы с заклинанием «брат обращается к брату». Такое знакомство может в Ориссе закончиться объяснением с Советом.
— Тогда уж лучше объясниться здесь, — сказал Янош примирительным и веселым тоном. — Я запомнил это заклинание, еще когда служил в Ликантии. Его произносил наш полковой кудесник, когда однажды при захвате вражеского города враги поливали нас стрелами с крыш домов.
Я ждал реакции Кассини. Интересно, позволит он себя одурачить или нет? Воскреситель не спускал глаз с Яноша.
— Ваша память, — сказал он холодно, — проворно действует в моменты опасности.
— Это мне уже говорили. Позвольте, я помогу погрузить ваши вещи. Нам надобно быстрее двигаться.
После завершения погребальной церемонии над телом погибшего солдата я спросил у Яноша, что же мы будем делать дальше.
— Полагаю, — сказал он, — что эта часть маршрута ничем не отличается от пройденных. Мы должны рассчитать наше движение так, чтобы возможный источник или оазис был впереди не более чем в двух днях пути. Также я предлагаю поторопиться, чтобы кочевники не успели отравить там воду.
— Ты думаешь, что магия Кассини их не обескуражила и они от нас не отстанут?
— Можно только надеяться, — ответил он. — Они поняли, что мы сильны и, стало быть, везем нечто ценное. Так что, скорее всего, не отстанут. Стычки только начались.
Оставалось молить богов, чтобы Янош ошибался.
Мы шли всю ночь, следуя компасу и определяясь по звездам. К рассвету я уже решил, что молитвы мои услышаны, поскольку наших преследователей не было видно. Янош выглядел еще более встревоженным, однако отказывался объяснить почему. Два часа спустя на горизонте замерцала какая-то зелень. Это был не мираж, а реальный оазис. За час до сумерек мы добрались туда. Сквозь низкие кусты и склонившиеся деревья видна была голубая гладь озерца. Глаза привыкли к бурым, выгоревшим пейзажам, и новые краски казались необычными.
До заветного места оставалось пройти расстояние в два броска копьем, когда послышалось знакомое завывание кочевников, которые нас опередили. Из кустарника по дуге, не долетая до нас, посыпались стрелы, пущенные из луков руками, а не магией.
Янош выкрикивал приказы:
— Парни, ослов — в ту лощину! Сержант Мэйн, командуйте. Кассини, Амальрик, держитесь поближе ко мне. Они почти наверняка вышлют парламентера.
Я подивился, что Янош по поведению кочевников, этим стрелам, не долетавшим до нас, пришел к такому выводу.
— Уберите оружие, пока я не дам другую команду, — продолжал Серый Плащ, прежде чем я успел спросить. — Когда они приблизятся, глядеть на них вызывающе, ни в коем случае не показывать, что мы опасаемся их. Они хотят захватить нас живьем.
Кассини спросил, откуда Яношу это известно.
— Стрелы были выпущены для запугивания, а не на поражение. Отсюда я делаю вывод, что этим кочевникам мы нужны или в качестве рвбов, или в качестве священной жертвы Скорее всего, последнее, поскольку ни один обитатель пустыни не будет тратить стрелы ради невидимых богов без особой необходимости.
Из кустов, окаймляющих оазис, вышли три человека. Одеты они были одинаково: обтрепанные штаны до колен, туники и развевающиеся накидки с капюшонами. На поясах в ножнах висели кривые сабли. Двое из них несли копья острием вниз, повязанные белыми трярками, третий держал руки вверх, открытыми ладонями вперед. Они приближались. Я хотел было сделать такой же жест миролюбия. Янош покачал головой: — Нет.
Он громко сказал кочевникам:
— Стоять!
Эти трое остановились.
— Как вы можете показывать, что желаеое мира, — сердито заговорил он на языке торгшвцев, — коли стреляете в нас и уже убили одного из наших людей, хотя — мы и не выказывали к вам никакой враждебности? Вы что же, считаете нас дураками?
Тот из троих, что был безоружным, рассмеялся и заговорил на том же языке, хотя и не очень правильно. Очевидно,-не часто ему приходилось им пользоваться.
— Я вовсе не считаю вас дураками. Скорее, я втжу в вас... ну, скажем, баранов. Баранов, которые отбились от отары и бродят в этой глухомани, рискуя стать жертвод волков или стервятников. А я... я считаю себя пастухом, предлагающим вам кров и безопасность.
— И несомненно, от чистого сердца, — саркастически усмехнулся Янош.
Кочевник слегка приподнял плечи.
— Ну, никто ничего не делает из чистой благотворительности, — сказал он. — Разве что боги. Пастух предлагает баранам безопасность, чтобы те, в свою очередь, обеспечивали его шерстью, а в конце концов и мясом, дабы пастух мог в дальнейшем позаботиться и о следующих поколениях баранов. Так уж заведено.
— Как любезно с вашей стороны, — сказал Янош. — Но может быть, меня подводит зрение? Ты утверждаель, что ты пастух. Я же вижу перед собою лишь трех мерзких, питающихся падалью воронов, от которых несет гнилью, в то время как они растекаются в медоточивых речах. — Он сделал вид, что не слышит злобного шипения в ответ, и продолжил: — Да к тому же мы и не бараны. — Сабля выллетела из его ножен. Туземец отскочил назад, выхватывая свою саблю. — У баранов нет таких острых клыков, — сказал Янош, потрясая саблей. — Должно быть, солнце пустыни повредило твои мозги и ты не понимаешь, что ты и твои спутники всего лишь шакалы. — Янош обернулся ко мне: — Амальрик, не хочешь ли ты принять предложение этих шакалов и нацепить на себя кандалы? — спросил он, все еще говоря на тоом же языкр. Я мог и не отвечать.
— Вот и я не хочу, — продолжал Янош. — Хватит с меня.
Кассини, похоже, колебался.
— А ты , воскреситель, — сказал Янош, — не подпадаешь под их предложение. Скорее всего, ты будешь умерщвлен на жертвенном алтаре их шаманом для укрепления его мощи.
Кассини тут же одолел собственную нерешительность: — Ну, разумеется, я с вами.
— А за солдат я отвечаю, — сказал Янош. — Ты можешь взять нас только с боем, поедатель падали, — сказал он работорговцу. — Но уж после этого у матерей твоих людей печали будет в избытке.
Кочевник поднял руку:
— Ты храбро говорил. Но завтра или чуть позже захрипишь по-другому, когда у вас кончится вода. А может быть, львы пустыни избавят меня от необходимости быть милшсердным, и мне не придется ждать, пока вы образумитесь.
Троица, не спуская с нас глаз, подалась к оазису и скрылась среди кустов.
— Кассини! — рявкнул Янош. — Какое-нибудь защитное заклинание! Немедленно!
Кассини едва успел что-то начать бормотать, когда из кустов в нашу сторону вылетел рой стрел. Но заклинание воскресителя успело их перехватить, и они застыли в воздухе, вонзившись в невидимую преграду. Япош схватил одну стрелу, переломил ее и отбросил. Затем повернулся и пошел в лощину. Мы последовали за ним.
Янош собрал всех и объяснил, что произошло. Двое солдат хотели было выразить сомнение относительно принятого нами решения, но быстро заткнулись под грозным взглядом командира. Затем мы, как обычно, втроем сели обсуждать, что же делать дальше.
Янош сказал:
— Они, конечно, могут подождать, пока мы выддохнемся. Но вряд ли у них окажется столько терпения. Скорее всего, они подождут дня два или три, пока мы хорошенько прожаримся на солнышке, а потоп нападут. Сейчас они наверняак не ударят, поскольку мы в полной боевой готовности. Боевые действия тем успешнее, чем больше солдат противника ослабло. Вот почему кочевники любят засады или берут измором.
Кассини нахмурился:
— Но если это так, капитан... то, может быть, лучше, если они нападут как можно скорее. Мы отобьемся, нанесем им урон, и они отстанут от нас.
— Именно, — сказал Янош. — Вот почему нам до сумерек придется притворяться, что у нас кончается вода и мы слабеем час от часу. Пить будем только после наступления темноты. Для этого придется собрать все мужество. При необходимости, если они не будут торопиться напасть на нас, убьем ослов и будем пить их кровь и соки.
Тут меня осенило.
— Эти разбойники думают, — начал я медленно, а потом все быстрее, едва успевая за хлынувшими мыслями, — чтш мы неопытные купцы, новички, правильнр? И если они нас недооценивают, то мы ведь можем обратить это их высокомерип против них же? Ну типа того... что, кто же серьезно воспримет торговца, у которого прогорклое масл или одежда у него заляпанная и поношенная? — Об этом образном сравнении я впоследствии не раз жалел.
Янош усмехнулся:
— Держу пари, ты читаешь их мысли. И тут я с тобой согласен. Продолжай.
Я был рад тому, что в этот опасный момент Янош сдержал язык. Ведь я излагал идеи, которые и так были очевидны всем.
— И этой ночью, — сказал я, — понадобятся ты, я, сержант Мэйн и еще один чеьовек. Держась попарно, мы будем прикрывать другг друга. Как ты обучал солдат в Ориссе.
Янош кивнул.
— А остальные...
— Пусть остальные играют роль баранов, чтобы все было без подвоха. Ты воскреситель, можешь остаться с ними. Нам понадобятся заклинания, которыми ты пользовался до этого, внушая им неуверенность. Может понадобиться и что-нибудь другое.
Я вспомнил, что Янош говорил в оружейной лавке о заклинаниях на поле битвы, но решил, что это другой случай. Мой план заключался не в том, чтобы избежать сражения, а, наоборот, чтобы его спровоцировать.
Страница 28 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
