Аллан Коул, Кристофер Банч. История воина. (ВОИНЫ АНТЕРО 2). СЮЗАН И КАРЕН



    [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70]


    Аллан Коул, Кристофер Банч.

    История воина

    (ВОИНЫ АНТЕРО — 2)

    СЮЗАН И КАРЕН


    Книга первая
    ПОГОНЯ

    Глава первая
    ДЕМОН У ВОРОТ

    Я — бывший капитан мараеонской гвардии Рали Эмили Антеро. Я солдат и останусь солдатом, пока старуха с косой не придет за мною. Как и большинство солдат, я молюсь о твердой земле под ногами, о хорошо сделанном и хорошо заточенном оружии, о горячей бане и горячей еде после долгого марша. Короче, я больше доверяю здравому смыслу, чем магической чепухе.
    Однако два года мне пришлось топтать деревянную палубу линейного корабля, сражаться ржавым оружием и радоваться, что хоть оно у меня есть, пришлшсь мыться холодной морской водой, есть редко и что придется. Мы носились по таинственным западным морям и сомневались, что когда-либо снова увидим дом. А что касается здравого смысла, то он едва не погубил меня, если бы магия и чародейство не принесли спасение.
    Мои подвиги — и подвиги моих солдат — восхваляли многие. Историки уже сложили роскошные мифы о нашей необыкновенной многомильной погоне, положившей конец величайшему в мире злу. Они пишут, что на карту было поставлено само существование рода человеческого. Выдумка почти победила правду в мифах, и кровавфе уроки были забыты, а ведь без них, без накопленного опыта, мы останемся безоружными, если зло и тьма вернутся снова. Ктоме того, я считаю, что правда окажется более интересной, чем ее красивая сестра — ложь.
    Но мне надь предупредить вас, до того как вы углубитесь в чтение: я — женщина. Если вам это не по нраву, захлопните книгу и уходите, я не стану по вас скучать. Все остальные — добро пожаловать к моему очагу. Если вам холодно, разведите огонь и согрейтесь. Если вы испытываете жажду — вот рядом с камином кувшин подогретого вина. Если вы голодны, позовите ленивого официанта — он принесет вам заказанное мною холодное мясо. Я рада, что вы здесь.
    Мой писец только что посоветовал мне упомянуть в этом месте повествования богов и богинь, покровительствующих писателям и поэтам. Но я поклоняюсь другим богам, и они ревнивы. Я сказала старому дурню, что меч всегда победит перо, поэтому изнеженным богам чернил и бумаги придется отойти в тень. Мои молитвы тем, кто не дает пролиться моей крови, кто хранит мою плоть и мои кости.
    Приступая к повествованию, я даю писцу еще один наказ. Слова, которые он пишет, должны быть моими, и только моимм. Мне нет дела до того, нравятся ему мои фразы или нет. Я буду говорить только правду — неприкрашенную, как лысина писца, как его лицо, лишенное подбородка. Правде не нужно цветистое красноречие, чтобы облегчить путь. Но этот писец упрямый и склочный, он похож на трех его предгественников, которых я выгнала. Я сказала ему, что, если он будет упрямиться, я отрежу ему голову и насажу ее на шест у моей входной двери как предостережение его преемнику. Писец говорит, что он больше боится за свою репутацию, чем за свою голову. Он что-то бормочет об искусстве. Он говорит, что это история, а не байки, рассказываемые в казарме.
    Я не согласна с ним и не стыжусь этого. В казарме все началось и в казарме закончится. В середине будет много убитых воинов, которых я оплакиваю, и много подвигов, которые я восславлю.
    Плохая примета — убивать писца. Кроме того, он принадлежит моему брату, и я обещала Амальрику вернуть его в хорошем состоянии. В интересах семейного согласия я оставлю его в живых. И тем самым я возлагаю на себя все последствия, которые вызовет моя повесть.
    Я начинаю ее.

    Некоторые люди утверждают, что, когда моя история только начиналась, в тот день поутру много нехороших знамений наполнили сердца людей страхом: испортилось молоко у кормящих матерей, свинья владельца таверны родила двухголового поросенка, в оружейной заточенные накануне мечи без видимой причины затупилиссь, стаканчик для бросания костей у одной гадальщицы раскололся, едв она встряхнула его. И даже будто бы один воскреситель сошел с ума и превратил свою жену и тещу в пару волов.
    Я не могу на это ниичего сказать. В тот день я проснулась после страшного похмелья. Долго и болезненно я осознавала, где нахожусь. В более счастливые вреиена я бы лежала в огромной, мягкой постели в уютном доме, который полагался мне как командиру маранонской стражи. Рядом со мной лежала бы прекрасная Трис. Потом после объятий и поцелуев следовал бы обильный завтркк и час воинских упражнений вместе с могучими женщинами, из которых состояла стража. Вместо этого я проснулась в маленькой холостяцкой комнате в караулке — я спала, скрючившись на каменном лежаке. И... я была одна. Я ушла из собственного дома три недели назад после нашей последней, самой злой из всех, ссоры. А за день до того я увидела свою теперь уже бывшую любовницу в компании своей подчиненной, у которой была нехорошая репутация. Некоторые считали ее привлекательной, но мне она казалась жирной, нуждающейся в продолжительном мытье, и на верхней губе у нее пробивались усики. Она без сомнения растоптала бы мою невинную Трис.
    Я попыталась вылечить разбитое сердце сначала одной кружкой горячего ароматного вина, потом другой, пока вечер не сменился ночью, смутными воспоминаниями о пьяной песне, шаткой походке, кажется, драке и в конце — бессознательным падением на это жесткое ложе.
    Я люблю крепкие напитки, но не чрезменно. Богиня благословила меня быстрым, сильным телом, глазами, которые могут сосчитать блох в перьях летящего воробья, и трезвой, ясной головой. Это не пховальба, все, о чем я говорю, было дано мне от рождения. Я ничего не сделала, чтобы заслужить эти дары, поэтому всегда считала своим долгом держать свое тело в хорошей форме, как и оружие, которое я ношу. Вино — страшный враг тела, такой же, как грязь и ржавчина — враги оружейной стали.
    Все это я сказала себе, когда госпожа Стыд подняла меня с постели и я опустила голые ступни на холодный каменный пол. Словно тысяча солдат маршировала в моей голове, другая тысяча колола бесчисленными копьями мой язык, а в желудке поднялось восстание, и мне пришлось срочно отступить к ночному гьршку, где я освободилась от вчерашней пищи. Когда я стояла возле горшка на коленях в позорной позе пьяницы, мне в голову внезапно пришло, что сегодня дрнь пира в честь моей матери. Каждый раз на годовщину ее смерти моя семья собирается на вилле Амальрика, чтобы почтить ее память. Меня опять вырвало, а мадам Стыд уколола меня снова.
    — Напиться в такой день! Пить все эти дни! — шипела она.
    — Я не пьяна, проклятье! Я только страдаю с похмелья. Это Трис виновата, дрянь такая!
    — Давай, давай, обвиняй бедную девочку, — ухмыльнулась госпожа Стыд. — А тем временем дух твоей матери бежит от твоегг зловонного дыханья, не видя вокруг ни одного знакмого лица. Она, ее душа, будет бродить по свету, оплакивая свою падшую дочь.
    — Прочь, прочь! — закричала я. Потом живот свело новой судорогой, и мне снова пришлось склониться над горшком. В этот момент за моей спиной открылась дверь.
    — Смотрю, поклоняешься фарфоровой богине, —р аздался ехидный голос. — Ты служишь примером всем нам, капитан.
    Я вытерла подбородок, встала на ноги и с одстоинством обернулась. За моей спиной стояла Корайс, одна из моих легатов. Она была тонкой и жилистой и напоминала кошку — особенно когда улыбалась и играла со своими жертвами, перед тем как расправиться с ними. В тот момент я была ее мышью, и ей нравилось играть со мной.
    — Выйдите вон, легат, — проворчала я. — Я не в настроении для шуток.
    Ухмылка Корайс стала еще шире, за ее чувственными губами сверкнули белые зубы, темные глаза засветились от удовольствия.
    — Надо же, а я бы никогда не подумала — так хорошо ты скрываешь свои беды. Наверное, ни одна женщина в гвардии и не подозревает, что Трис спит теперь с другой.
    Я еще ниже склонилась над проклятым горшком, мне хотелось провалиться от унижения.
    — Только не говори мне, — простонала я, — что я кричала вчера об этом с крыш городских зданий.
    — Ну-у, не совсем так, — ответила Корайс. — Но всера ты была, без сомнения, в голосе. И, несмотря на то, что крыши нашего славного города были вчера в безопасности, Полилло пришлось стащить тебя с водонапорной башни на землю.
    Не успела я оправиться от нового удара, как из коридора раздался могучий голос, напоминавший далекий гром: — Кто упомянул мое имя? — Послышались тяжелые шаги, и в дверном проходе возникла необъятная фигура. — Клянусь богиней, сотворившей меня, если я поймаю ту, кто говорит обо мне за моей спиной, я отрежу ей левую грудь и сделаю из нее кошелек.
    Это была Полилло, одна из моих легатов, как и Корайс. Она, пригнувшись, вошла в комнату. Полилло была более семи футов ростом, ее гармоничная фигура с удивительно длинными, красивыми ногами поражала мягкостью очертаний, скрывающих железные мускулы, которые вздувались громадными узлами, когда она поднимала свой боевой топор. Ее кожа была почти так же прекрасна, как и моя, а ее волосы, в отличие от моих — золотых, по цвету были близки к светло-коричневому. Если бы она стала куртизаннкой, а не воином, то очень скоро добилась бы успеха.
    Когда она увидела, что это я сижу на кровати, она мгновенно отпрянула назад.
    — Ох, простите, капитан. Я не знала...
    Я махнула рукой.
    — Это мне надо просить прощения. Но если ты и вправду хочешь извиниться — очередь начинается у ночного горшшка.
    Полилло гулко расхохоталась и хлопнула меня по спине, от избытка чувства юмора едва не сломав мне плечо.
    — Хорошая драка — вот что вам нужно, капитан. Это приведет вас в чувство. А есьи эти сопливые ликантианцы не струсят, вы скоро получите ее.
    Упоминание о ликантианцах напомнило мне о моих обязанностях. Я со стоном поднялась на ноги, скинула ночную тунику и заковыляла к ванной. Пока я спала, в комнату тихо вошел слуга, и теперь все было готово: ванна оказалась до краев полна еще горячей водой, смешанной с очистительными благовониями. У подножия ванны стояла переносная ступенька.
    Я спросиьа Конайс чере плечо, не оборачиваясь: — Что нового?
    В зеркале я увидела, как Корайс пожала плчами.
    — Почти ничего. Много слухов... некоторые хорошие... некоторые — не очень. Ясно одно — скоро быть вьйне.
    Три ндели назад архонты Ликантии бросили нам вызов — послали свой военный флот, чтобы рассорить нас с союзниками и захватить наши тороовые корабли. Это случилось как раз в тот день, когда я разошлась с Трис. И теперь, когда я говорю эти слова писцу, я понимаю, что это не было совпадением. Моя профессия — война, и вести из Ликантии обрушились на нас как удар меч.а
    — Войоа будет, в этом нет сомнения, — мрачно заявила я Кора, — но, кажется, наше безмозглое начальство не потребует службы от маранонской стражи.
    Полилло сплюнула.
    — Но мы же лучшие солдаты в Ориссе. Любая из нмс выстоит против десяти мужчин из казарм. Почему, во имя Маранонии, они не дадут нам сражаться?
    Она совсем немного преувеличила наши возможности, а ответ на ее вопрос я видела перед собой в зеркале, где отражалось мое тело. В душе я была воином. Но в мире, где правят мужчины, тело значит больше, чем душа. Я видела изгиб своей шеи и понимала, что она кажется очень изящной — если не вспоминать, как на ней вздуваются жилы, когда мне приходится действовать топором. Своей кожей я всегда гордилась: она приятна на глаз и на ощупь и в то же время прекрасно защищает меня от жары и холода. Несмотря на то, что я видела уже тридцать зим, моя грудь высока и упруга, соски розовы, как у девственницы, талия тонка, бедра хотя и узки, изгиб их крут, и между бедрами я видела золотистый треугольник, обозначающий мой пол.
    Вероятнее всего, Магистрат не позволит нам сражаться по трем веским — для них — причинам: 1) мы — женщины, 2) мч — женщины, 3) мы — женщины.
    Все в Ориссе знают о маранонскй страже, но почти никто не знает многого — кроме разве очевидного факта, что все стражницы — женщины. Мы являемся элитным подразделением, история которого уходит далеко в глубь забытого прошлого города. Обычная численность стражи — пятьсот душ, но в военное время наш состав удвааивается. Мы поклоняемся и служим Маранонии, богине войны. Мы не принимаем мужчин в наши ряды, тем более что для большинства из нас это не большая потеря. Я не одинока в своем пристрастии к женской компании и женской любви. И кропе того, в цивилизованном мире, в котором мы живем, стража — единственное убежище для тех женщин, кто не хочет быть женой, матерью или шлюхой. Для тех, кому нужно спать с мужчиной, игра вряд ли стоит свеч.
    Я молчала, а Полилло продолжала ворчаиь. Когда я закончила умываться и оделась, она продолжала обсуждать все ту же тему, как уличная собака, грызущая кость.
    — Но они, конечно, разрешат нам маршировать с мужчинами, — настаивала она. — Ведь так, Корайс?
    Корайс в очередной раз изящно пожала плечами. Она всегда так отвечала на вопросы, для которых еще не придумала ответа. Она была невысока, тонка, смуглое лицо ее было красиво. Корайс вовсе не была слабой, но ее козырем была скорость, вернее — скорость и хитрость. Только одна я в страже лучше ее владела мечом — и я не хвастаюсь: за все годы моей сулжбы я так и не встретила фехтовальщика, способного одолеть меня.
    — Если мы будем маршировать, значит, бдуем, — ответила я. — Если нет, значит, будем выполнять все, что они прикажут нам. Мы должны быть готовы ко всему.
    Мое внешнее спокойствие было напускным. В душе у меня бушевал огонь, как после бокала крапкого вина. Маранонская стража редко участвовала в дальних походах, и это несмотря на то, что стража не раз плказывала свою силу, защищая город. Магистрат и воскресители упрямо отказывали на наши многочисленные просьбы дать нам возможнность участвовать в боях вместе с нашими братьями. Мы были последним резервом, говорили они нам. Нашей священной задачей было охранять Ориссу. Но любая стражница знала, в чем была настоящая причина — наш пол, который делал нас существами второго сорта — красивыми игрушками, которые следовало беречь, — так думали наши вожди. Полилло гневно топнула ногой.

    Страница 1 из 70 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое