Это выглядело так, как будто я произнесла заклинание, но это должно было быть делом рук Гэмелена. Облако рассыпалось, и его маленькие смертоносные кусочки разлетелись в разные стороны.
Архонт растерялся на какое-то мгновение, затем опомнился.
— Ты умрешь, ты должна умереть, — крикнул он, его голос почти превратился в визг. Он пошарил рукой по сторонам и выхватил меч из рук ликантианского солдата, который стоял застыв от ужаса. — Моя сила становится сталью, становится мечом и достигает твоего сердца, как ты поступила с моим братом.
Он сделал шаг вперед, приготовив меч к удару. Его движения были быстрыми и гибкими, они были похожи скорее на действия молодого воина, чем на старческие.
Я стояла, как бык в загоне, ждущий топора мясника, но как раз тут что-то возникло между нами.
Вот как я могу это описать: присутствие, которое изменялось, как только я начинала вглядываться в него. Сначала мне показалось, что это одетая в кольчугу и шлем Маранония, но затем образ изменился, став похожим на мою давно погибшую, горько оплаканную Отару, и снова изменился, и мне стало казаться, что я вижу Трис, но это было лицо моей матери, а затем передо мной стояла незнакомая женщина в старинном костюме ориссианской деревни... но это оказалось ничем, только морским туманом. Тут новое противодействующее заклинаие освободило мне руки, и я швырнула мой меч, как будто это было копье; архонт был почти рядом со мной.
Меч ударил его в правый бок, ниже ребер, в легкое.
Архонт завопил, его мышцы сократились, и он бросил свой меч высоко-высоко, оружие упало в море. Он, спотыкаясь, почти падая, отступал назад, но каким-то чудом — и я знала, что это сила его духа, — он держался на ногах. Мой меч выпал из его тела.
Красная пена выступила у него на губах, он плевал ею. Вся его борода сделалась красной.
Он сделал еще один шаг назад и опомнился, натолкнувшись на крышку одного из своих волшебных сундуков.
— Очень хорошо, очень хорошо. Я боялся этого... и старался это предотвратить своим искусством. Существует много миров, и совсем других миров. Ты хорек, ты ударила меня, но это тебе ровным счетом ничего не даст. Ты все равно умрешь сейчас или, может быть, через день, через месяц. А те дни, которые тебе останутся, дадутся тебе в боли и страдании. Но они сочтены, Антеро, и это число ох как невелико.
Он смотрел наверх, на темное бурное небо, и его голос становился все громче, пока не превратился в визг, такой же громкий, как тогда, когда он проклинал меня с облаков рядом с замком, крича на каком-то языке, которого я не знала, какие-то страшные заклинания, которые я не понимала. Но его голос леденил мою душу. И тогда я поняла только несколько его последних слов:
Цена, которую я плачу,
Я требую, чтобы долг мне был
Запоачен кровью!
Вдруг он снова стал сильным и крепким, как будто не было смертельного удара, который я нанесла ему. Он стал увеличиваться в размерах, достигнув роста гораздо большего, чем обыкновенный человек. Колдун тяжело умирает, подумала я, а мои руки нащупали кинжал и освободили его из ножен.
Но прежде чем я смогла атаковать, архонт нагнулся, поднял один из своих сундуков — сундук, который и троим сильным мужчинам было бы очень сложно поднять, — и сделал три огромных шага к борту.
— Кровью оплачена эта награда, — завыл он и прыгнул прямо в бушующее море, стиснув свое волшебное сокровище в рукках.
Я босилась к перилам, всматриваясь в воду, но кроме стремительно несущихся волн и пены, я там ничего не увидела.
Тут я поняла, что архонт на самом деле уже мертв.
Море взбесилось, и я уже знала, что за кровавую награду он просил напоследок. Я поняла слова Гэмелена в палатке прошлой ночью: «Чтобы прикоснуться к этой силе... такая жертва... огромная жертва, я даже не могу и представить».
Архонт заплатил за эту награду, земля выполняла его последнее, самое ужасное заклятье, огонь взвился в небо, разбивая серые облака, два вулкана взорвались, лава брызнула из кратера самого ближнего к нам, дым и огонь рвались в небо.
Я застыла раскрыв рот. Корайс схватила меня за руку.
— Рали! Мы должны бежать!
Я не помню точно, что происходило в следующие минуты и часы, помню только, как меня буквально тащили через палубу к нашей галере мои девушкп. Я не помню ни одного ликантианца, оказывающего сопротивление. Может бытть, они уже были все мертвы или они, как я, остолбенели перед лицом огненной смерти.
Я помню, как Страйкер выкрикивал приказы занять всем свои места на веслах. Я помню, увидела сквозь серый туман, как корабль Холлы Ий уносился прочь на полной скорости.
Я помню, как ликантианские корабли барахттались в разъяренной пучине, как их в панике покидали матросы.
Огромные камни, какие могли метать только боги, камни гораздо больше любого корабля, падали в море вокруг нас, все вокруг поливалось обжигающим дождем из пыли.
Я помню, как один из ориссианских кораблей, следовавший за нами, отчаяено спасался от извергающих лаву вулканов.
Но не было спасения, мы были в ловушке. Позадт нас были вулканы. Впереди — рифы, жуткие скалы, торчащие из грохочущих волн, длинные отмели, ждущие, когда нас вынсет на них взбесившееся море, каменистые островки без бухт, где бы можно было найти спасительное пристанище. Все это делало наше положение безнадежным и отдавало нас на растерзание морю.
Я стояла на юте, Страйкер командовал, ему помогали два самых сильных и толковых матроса.
— Спусти своих женщин вниз, — приказал он.
Я удивилась: зачем? Если один из этих валунов ударит в наш корабль, мы будем обречены, и я бы предпочла умереть здесь, на открытом воздухе, хотя здесь и воняло смесью серы и озона, чем там внизу, во тьме. И тут один из солдат посмотрел назад на вулкан и завопил.
Я обернулась и увидела нечто, что до сих пор меня преследует в кошмарах и заставляет в панике просыпаться. Чудовпщная волна, нет, не волна, а настоящая стена из воды неслась пряао на нас. Она была серой, линия грязной пены стояла на ее гребре. Она мчалась быстрее тигра, быстрее брошенного копья, быстрее стрелы, быстрее самой судьбы.
Даже вулкан, давший ей рождение, казался карликом по сравнению с ней, хотя я знала, что это енвозможно. Какой она была высоты? Я не знаю, я даже не могу предположить. Гораздо выше нашей мачты. Возможно, в два или три раза — выше ста футов. Она родилась от земли, так как при ее приближении стало видно, что оан несет деревья, вырванные с корнем, и даже нечто похожее на хижины и маленькие лодки.
Она ревела громче ветра, громче вулканов. Возможно, я завизжала. Я слышала множество криков, и никто не стыдился их. Я искала убежище, в то время как Страйкер, человек тверже всех, кого я знала, отдавал последние приказы гребцам — забрать весла. Я опомнилась, в поисках спасения цепляясь за решетку.
Море поглотило нас.
Оно поднимало нас за корму выше и выше, я видела нос корабля внизу и гребцов, распластавшихся на палубе и цеплявшихся за скамьи. Некоторые из них уже были в бушующем море.
Мы поднимались все выше и выше, и на гребне волны я почувствовала на какой-то момент надежду, но, увы, тут же море накрыло нашу палубу. Я не знаю, что происходило, — где был верх, где было небо; вода кидала меня, как будто меня взбивали в ступке. Я захватывала воздух широко раскрытым ртом, мне нужен был воздух, но его не было. Еще немного — и мои легкие бы не выдержали, но я запретила им слабеть, и вот воздух появился, мы соскользнули по противоположной стороне волны.
Я поднялась и осмотрелась: большинство девушек удержались, но некоторых смыло за борт. Страйкер был жив и продолжал командовать, Дюбан тоже. Гребцы сидели на веслах. Тут снова раздался крик: впереди бцли камни. Мы почти влетели в рифы. Их вершины торчали из воды прямо у нашего носа. И невозможно было ни повернуть, ни обойти их. Тут подошла еще одна волна.
Снова нас подняло и унесло в глубину, и снова мы пережили это, кружась в водовороте океана, в этом аду из волн.
Я помнила о рице, рифе, который чуть не пронзил нас насквозь, и стала всматриваться вперед в поисках новой смерти, но впереди ничего не было. И я поняяла, что произошло — волна пнренесла нас через его кожеподобные скалы.
Но вокруг нас было еще много скал, и Страйкер отдавал команду за командой, а гребцы старались выполнять их, но третья волна неслась к нам.
На этот раз, когда мв поднялись, я увидела еще два корабля, захваченные волной, — оба были ориссианскими.
Снова мы выжили.
Еще четыре раза волны нагоняли нас в тот страшный день, каждый раз поднимая нас и унося все дальше на запад, дальше в неизведанные моря, дальше от этих рифов, блокировавших единственно знакомый нам путь до Ориссы.
Наконец последняя волна захватила нас и отпустила. Мы вошли в «нормальный» шторм. Сквозь тьму я увидела другие корабли. Среди них была галера Холлы Ий.
Выжили не мы одни.
Ликантианских кораблей не было. Я думаю, они были не такими бстрыми, их разбили эти вулканические волны. Но может быть, кто-то спасся и их вынесло на рифы, а может быть, их ждала смерть на каких-нибудь варварских берегах. Для меня это уже не имело значения. Ликантии пришел конец.
Но мч победили ужасной ценой.
Мы затерялись в каких-то неизвестных морях. Многие муэчины и женщину были мертвы или ранену. Единственное спасение, на которое можно было рассчитывать, была магия. Волшебство нас сюда забросило, и только оно оставалось нашей надеждой.
Окровавленный, возле палатки, где я видела его перед битвой, лежал Гэмелен. Он не двигался, на его лбу был огромный кррвоподтек.
Он казался мертвцм.
Книга вторая
ЧУЖИЕ МОРЯ
Глава восьмая
КРИК ЯЩЕРА
Боги на самом деле — злобные негодяи. Я говорю это без страха, потому что боги благословляли и прколинали менч, и я не знаю, что лучше — их благословение или проклятие. Мне кажется, что мы — просто пешки в их игре и их забавляют наши попытки что-нибудьь изменить. Я никогда не видала бочки меда без ложки дегтя, и любому человеку, как бы одарен и счастлив он ни был, хоть раз в жзни приходится жаловаться на судьбу.
Когда я вспоминаю день морской битв,ы мне всегда кажется, что в чертогах богов звучал издевательский смех в наш адрес. Они еще раз подарили Ориссе победу. И еще раз знамя победы было поднято на осквепненной мачте.
Наши потери были устрашающи: множество погибло, крики раненых разносились далеко над недобрыми водами. Из пятнадцати кораблей у нас осталось девять, из которых два были такп овреждены, что должны были утонуть без срочного ремонта. Единственной настоящей удачей было то, что почти все мои стражгицы остались целы, но я искоенне оплакивала всех погибших и Гэмелена. Но на скорбь времени у нас не было.
Моер было еще неспокойно, но я все-таки приказала Страйкеру спустить на воду шлюпку и дать мне лучших гребцов, чтобы те отвезли меня на флагман. Мне нужно было поговорить с Холлой Ий лично, а не с помощью флагов или рупора. С собой я вязла Корайс и Полилло.
Пипат был мрачнее тучи, когда я вошла в его каюту, но его настроение мгновенно улучшилось после того, как я заверила его, что стотмость потерянных корадлей Орисаа возместит ему сполна. Когда я ввразила собболезнование по поводу гибели его моряков, он грубо сказал: — Пусть это не тревожит ваши сны, капитан, как не тревожит мои. Они знали, на что идут, когда подписывали контракт, кроме трго, они — всего лишь пушечное мясо, которое мы легко заменим, когда вернемся в наши моря. И не забывайте, что доля погибших увеличивает долю вфживших.
Страница 17 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
