Полилло выругалась. Она презирала пиратов и одному даже проломила голову за приставания, но все равно она считала, что воины, сражавшиеся плечом к плечу с нами, заслуживают большего уважения со стороны их хозяина. Я думала примерно так же, поэтому не стала одергивать ее.
И еще меня насторожило, что Холла даже не попытался скрыть разочарования, когда я поднялась на борт его галеры. Видимо, он надеялся, что я тоже погибла. Пришлось напомнить себе, что эмоции не должны выражаться на лице. Конечно, Холла Ий закатил бы пир, если бы я погибла, и не колеблясь свернул бы мне шею, если бы представилась возможность, но в этих чужих морях каждый меч стоил десяти, я понимала это, и Холла Ий тоже.
Корайс прервала молчание.
— Вы говорите о нашем возвращении, словно это плевое дело. А между тем, — она показала на свиток карты, лежащий на столе, — мы даже не знаем, где находимся. Мы плыли долго, а единственная карта этих морей была у Гэмелена.
— Это не так трудно, как кажется, — ответил он с улыбкой, одновременно подмигивая Фокасу, дескать, какой глупый вопрос. — Мы выясним наше местонахождение, когда окажемся на другой стороне рифов.
Корайс тоже улыбнулась, но ее глаза так сверкнули, что, казалось, осветили каюту.
Я посмотрела через иллюминатор на черные рифы и дымящиеся над ними вулканы. Казалось, что рифы тянутся бесконечно на юг и на север.
— Где-то должны же они кончиться, — заметила я. — Вопрос в том, с какой стороны их лучше обогнуть.
— Плохо, что волшебника с нами нет, — буркнул Фокас. — Мы бы попросили его бросить кости.
Я тоже хотела, чтобы Гэмелен был здесь, но по другой причине. Когда я увидела, что он мертвый лежит на палубе и с его застывшего лица стекает кровь, я почувствовала такую боль, словно умер кто-то из моих стражниц. За короткое время мы стали хорошими друзьями, и я знала, что мне будет не хватать его, несмотря на то что он все время донимал меня выдумками о моих воскресительских способностях. Матросы, которые должны были готовить мертвецов к похоронам, отказались касаться его тела. Они боялись волшебника даже мертвого. Я приказала отнести его в маленькую каюту, где тело должно было храниться до того, как мы прибудем в Ориссу.
Траур по нему длился бы несколько недель. В храме Воскрешения загасили бы все огни, и маги колдовством затемнили бы небо. Совет воскресителей торжественно выбрал бы нового мага, а в Магистрате произносили бы хвалебные речи в честь покойного. Его имя дали бы улице или бульвару, в его честь принесли бы в жертву стада скота и, может, даже человеческую душу — скорее всего, скорбящего по Гэмелену добровольца...
Резкий голос Холлы Ий прервал мои мысли: — Нам не нужен колдун, чтобы решить, в какую сторону плыть. Сойдет любая. Какая разница? Плюс-минус несколько дней.
Он вытащил из кармана золотую монету. Эта монета была отчеканена в Ирайе, с профилем короля Домаса на одной стороне и солнцем со змеей на другой. Меня удивило, как попала к пирату эта редкая монета.
— Пусть решают боги таверны, — сказал он. — Если выпадет король, плывем на север. Змея — на юг.
Я кивнула. Но когда он подбросил монету и она мелькнула в воздухе, мне внезапно привиделся король Домас. Север. Надо плыть на север. Монета звякнула о стол и замерла змеей вверх.
— Значит, юг, — сказал Холла.
Я едва не вскрикнула: «Нет! Надо плыть на север». Вдоль позвоночника побежали мурашки. Я почувствовала усталость и апатию и сказала: — Очень хорошо, плывем на юг.
И этим я подписала наш приговор.
И мы поплыли на юг. Цепь рифов казалась нескончаемоы, миля за милей острых скал и бесчисленные конусы вулканов. Многие из них курились, некоторые выплевывали лаву, которая изливалась в море. Вода кипела и испарялась. Однажды мы видели тысячи вареных рыб, плававших брюхом вверх. Тучи птиц с радостными криками носились над этим местом, пожирая богатый улов. Ветер переменился и принес плотное облако дыма и пепоа с вершины вулкана. Стая птиц пролетела сквозь это облако, и я с ужасом увидела, что все они попадали в море. А потом едкий дым накрыл нас. От ужасающего зловония многих начало рвать. Корабль медленно уходил из опасного места, ибо гребцы, о писец, едва могли шевелить веслами. И если бы ветер в тот момент не переменился, вряд ли я надоедала бы тебе своими рассазами.
Мы отплыли на безопасное расстояние и остановились, чтобы глотнуть воздуха. В голове у меня стучало, кости ломило, словно я дралась с великаном. Я судорожно глотала сладкий воздух, ,и скоро мне стало лушче, головная боль отпустила.
Я отвернулась от борта, чтобы посмотреть, что с остальными, и тут раздался громкий крик: — Пошел вон, дурак!
Это кричал Гэмелен! Но он же мертв?!
— Клянусь Тедейтом, я превращу тебя в жабу! И твоих родителей тоже!
Я бросилась к каюте, где лежал Гэмелен, оттуда навстречу мне выскочил с безумными глазами коротышка со шрамом на лице. Я проскочила мимо него и вбежала внутрь.
Гэмелен не лежал,_а сидел и срывал с себя белый саван. Он посмотрел на меня, когда я вошла.
— Еще один вор! — вскричал он. — Отлично! Тебя я превращу в цаплю, можешь съесть того, первого, и всю его семью. Потом я пошлю демона, который выщиплет тебе перья на стрелы и сдерет с тебя кожу для колчана.
— Вы живы! — обрела я дар речи.
— Ясное дело, я жив, — проворчал маг, избавляясь от погребальных одежд. — Теперь, будьте добры, засветите лампу, чтобы я видел, кого буду превращать, в награду я сделаю это безболезненно.
Я ничего не сказала, уставившись в его широко раскрытые глаза. Желтый цвет вымыло из них, они были темны и пусты. Когда он поворачивал голову, его глаза не следили за предметами. Я опустилась возле него на колени.
Гэмелен понюхал воздух.
— Рали? — Он протянул руку и дотронулся до моей груди.
Я не отстранилась.
— Да, мой друг. Это Рали.
Он смутился, поняв,, куда ткнул рукой, и отдернул ее.
— Извини, — сказал он. — Но здесь так темно. Пусть принесут лампы, попроси их, Рали. Ведь ты добрая.
— Сейчас полдень, — мягко сказала я.
Гэмелен притих. Морщинистая рука медленно коснулась глаз. Он вздрогныл. Я схватила его за тодее плечо. Лицо мага окаменело. Потом он улыбнулся и погладил мою руку.
— Я слеп. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Да.
— Тогда от меня теперь будет мало пользы. Я знал только одного слепого волшебника, но он потерял зрение, когда был молод. У него была целая жизнь, чтобы научиться колдовать бех помощи глаз.
— Вы научитесь быстро, — торьпливо сказала я. — Ведь вы — лучший маг.
На этот раз молчание было долгим. Я чувствовала, как Гэмелен борется с потрясением. Когда он заговорил, его голос был обычным, словно он примирился с ужасной потерей, раной, нанесенной не только телу, но и душе. Такой фатализм свойственен старым солдатам. Он вздохнул: — Нет, теперь я обыкновенный старик. И, пожалуйста, не думай, что это нытье из жалости к самому себе. Я знаю, до каких пределов могу дойти. Я отодвигал эти прнделы всю свою жизнь, но трперь с этим покончено.
— Скоро мы будем дома, — сказала я. — Там у вас будут десятки помощников.
Волшебник наклонил голову и принюхался, слегка высунув розовый, как у ребенка, язык.
— Мы заблудились, — заявил он.
— Не о чем волноваться, — возразила я. — Нам надо только обогнуть этот чертов риф. Мы очень скоро найдем дорогу.
Гэмелен мотнул головой.
— Я, может, и слепой, но остальные мои чувства говорят мне, что это будрт нешегко.
— Боги делают легким путь, только если он ведет в пропасть.
Гэмелен рассмеялся. Я рпда была слышать это. Теперь я окончательно поверила, что он на самом деле жив. Ог сказал: — Тогда будем считать мое невезеник и невезение других хорошей приметой.
Волшебник зевнул. Я мягко заставила его лечь. Он не сопротивлялся. Я нашла одеяло, укрыла его до подбородка и подоткнула со всех сторон.
— Не давай мне спать слишком долго, — сказал он. — Нам надо о многом поговорить.
— Ладно, — пообещала я, боясь того, что он можеи спросить меня.
Я повернулась к двери, но он оклиенул меня: — Рали...
— Да?
Гэмелен повернул ко мнее невидящее лицо.
— Твой отец гордился бы тобой.
Я не знала, что ответить, поэтому просто вышла и закрыла дверь.
Этой ночью мне снова приснилась Трис. Этот сон я уже видела и раньше, и снова наша любовь была приправлена страхом, потому что я знала, что должно случиться. И снова пришел архонт. Моя нагота была осмеяна. Потом оказалось, что мне снится «сон во сне». Я проснулась во сне и узнала, что Трис снова меня бросила. Мы боролись с ней. Она ударила меня своим серебряным ножичком. А потом я, дрожа, проснулась по-настоящему в своем гамаке. Закрыв глаза, я молилась, чтобы кошмар больше не повторился.
Раздался громкий стук. Полилло выругалась. Я услышала, как заскрипели веревки, когда Корайс слезла со своей койкм, чтобы выяснить, что случилось. Но я не открыла глаза, боясь увидеть. Я чувствовала боль в том месте, куда пришелся уда? Трис во сне. Снова какой-то шум и голос Гэмелена: — Рали!
Я открыла глаза. Маг стоял надо мной. Его лицо кровоточило — видимо, он оцарапался, когда выбиралмя и каюты. Я вскочила.
— Да, друг мой? Что случилось?
— Архонт! — прохрипел Гэмален. — Он среди нас!
Я почувствовала пустоту и холод и прошептала: — Я знаю.
— Ты слышишь меян, Рали? — закричал Гэмелен. — Мы не победили его!
— Я слышу вас, маг, — ответила я. — Я слыщу вас.
Далеко в ночи разосился крик маленьконо морского ящера, потерявшего мать.
Страница 18 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
