— А, ты снова с нами, мой друг, — сказал он. — Как ты себя чувствуешь?
Попробовав встать, я почувствовала, что все еще слишком слаба.
— Наверное, этого можно ожидать, если начинаешь заниматься искусством заклинаний. Я думаю, через несколько часов отдыха я уже буду в порядке.
— Я тоже так думаю, — согласился волшебник. — Ты уже проспала целую неделю.
Потрясенная, с тяжелым стоном, я села.
— Неделю? Как вы могли позволить мне так долго тут оставаться? Слава Тедейту, у меня полно дел. Столько планов предстоит выполнить. Упражнения...
Гэмелен со смехом прервал мое бормотание.
— Теперь у воскресителя не столько обязанностей, сколько было раньше. Когда я был молод, от нас требовали проводить благословения до завтрака, исцелять не менее полусотни больных прежде, чем прозвонит десятичасовой колокол.
— Никому не нужная чушь, — проворчала я.
Гэмелен стал вдруг серьезным.
— Должен тебе сказать, что ты испугала меня своим неожиданным предсакзанием будущего. Обращение к оракулам — опасное занятие, особенно для новичка.
Я пожала плечами.
— Но получилось же, не так ли? Боги были достаточно добры, чтобы указать нам путь домой. Мы идем на запад, чтобы снова обрести Ориссу.
Гэмелен тряхнул головой. Не уверен, — сказал он.
— Послушайте, — начала горячиться я. — Видение четко показало, нам надо плыть на запад.
— Конечно, я не мог видеть то, о чем ты говоришь, — ответил Гэмелен. — Но хотя я и слеп, слышу я достаточно хорошо, спасибо тебе. И я ясно слышал, как ты спросила, где наша судьба. Ты ничего не говорила об обретении во время предсказания. Я даже и не знаю, что может значить этот ответ.
Ослабевшим голосом я спросила:
— Путь на запад — это не путь домой?
— Кто знает? — ответил Гэмелен. — Возможно, нашим чаяниям и суждено сбыться. Возможно, двигаясь на запад в направлении, прямо говоря, противоположном Ориссе, мы и встретим кого-либо, кто сможет указать нам путь. Или же мы попадем в какое-либо быстрое течение, которое вынесет нас к дому.
— Значит, мне ничего не удалось сделать, — сказала я, чувствуя себя полной дурой и неудачницей.
— О нет, это совсем не так, — запротестовал Гэмелен. — Остальные поверили твоему толкованию видения. Все убеждены, что ты указала им путь. Не успел я приказать, чтобы тебя отнесли ко мне в каюту, как уже было принято решение сразу же брать западное направление.
Я подскочила в кровати и тут поняла, что практически раздета.
— Где моя одежда? Я должна сейчас же остановить флот. Мы же идем в неправильном напрпвлении!
Гэмеле нсхватил мою руку и удержал меня.
— Не глупи, — прошипел он. — Ты достигла большего, чем можно было и мечтать. Все переполнены доверием к тебе. Ты позволила им выпрямить спины и с надеждой смотреть в будущее.
— Но это же ложь! — протестовала я.
— Только ты и я об этом знаем, — сказал волшебник. — Да вполне может быть, что это вовсе не ложь. Только богам известен истинный путь. Все еще может закончиться благополучно. Одно я знаю точно: если ты скажешь им правду, они тебя возненавидяят за это. И будет еще хуже, чем раньше. И если это случится, не будет никакой нпдежды на возвращение.
Я снова свалилась на койку и натянула одеяло, таак как вдруг стало очень холодно.
— Что же мне делать? — простонала я.
— Ничего, — сказал Гэмелен. — Улыбайся, если спросят, снова ври. Все время ври. И, если фортуна нам улыбается, ложь может оказаться правдой.
На следующий день я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы покинуть постель. Каждый приветствовал меня с огромным энтузиазмом, отдавая мне самую лучшую пишу и бросаясь исполнять малейщее мое желание, отчего я чувствовала себя самой подлой в мире. Но я делала то, что мне советовал Гэмелен. Я улыбалась, отпускала скромные комментарии по поводу всего, что касалось моего восстантвленного статуса героини. Ктгда было необходимо, я снова повторяла всю ложь.
Через несколько дней все стало немньго легче, так как нам вдруг неожиданно повезло. Все дни были солнечными, и ветер был попутным. Наш маленький флот, несомый волнами, шел в направлении, в котором каждый вечер садилось солнце, создавая самое прекрасное зрелище, какое можно увидеть в жизни. Море было переполнено рыбой. И в день, когда я поднялась с постели, мы увидели остров, населенный огромными птицами, ростом примерно с Полиьло. У них не было крыльев, кроме того, они без протеста позволяли к ним приближаться. Их белое мясо было вкусней любого другого, которое я ела в жизни. Пресная вода, которую мы нашли на этом остроев, была лучше любого напитка. Мы опустошили всю посуду с серной гейзерной водой и наполнили ее заново.
Вскоре мы привыкли к удаче. Я думаю, ребячество — часть нашей натуры. Мы пировали в почти сексуальном экстазе. Но вшт отличная еда стала повседневной реальностью, и начались вздохи: — Что это? Снова язык этой медовой птицы — Лжи?
Лучшего ветра нельзя было и желать, но капитан Страйкер сетовал на его постоянство — из-за этого у него нет возможности отремонтировать паруса. Дюбан, начальник гребцов, был недоволен, что у его подчиненных нет стимула к тренировке. Квартирмейстеры расстраивались, что расплодились крясы из-за огромного количества свежей еды. И смет волноваась, что ее солдаты тренировались с таким энтузиазмом, что выбивались из сил. Мои офицеры ворчали, что что-то неладно, так как моральный дух не можеи быть таким высоким, каким кажется.
Я не могла позволить себе так расслабиться, и не потому, что была сильнее своих братьев и сестер, просто я знала, что все это было не так.
Но вот ветер прекратился, и с ним ушла наша удача.
Глава одиннадцатая
ДЕМОН И ЕГО ФАВОРИТКА
Наутро нашего последнего счастливого дня я прьснулась на рассвете от головной боли. Было очень жарко для столь раннего часа, мое дыхание было частым и неглубоким. Воздух был плооным, как густой сироп. В нем стоял затхлы йзапах гнили. Я услышала, как убрали паруса. Дюбан с проклятиями собирал гребцов. Бил барабан, и его бой усиливал и без того мучительную пульсацию в моих висках. Корабль медленно двигался вперед, время от времени сотрясаясь, так как вода превратилась в густую жижу, с мерзким звуком тершуюся о наши борта. Я поднялась, тяжело вздыхая и спотыкаясь, стала одеваться. Проходя мимо гамака Полилло, я услышала жалобный стон. Похоже, не я одна страдала в то жуткое утро.
На палубе я увидела очень странную картину. Все вокруг было освещено тусклым желтым светом, в котором все предметы отбрасывали огромные размытые тени. Гребцы мерно работали под медленный барабанный бой. Их труд был очень тяжел, весла с трудом погружались в воду и выходили из нее. И, несмотря на все их усилия, с каждым гребкгм корабль продвигался вперед не больше чем на дюйм.
Причина наших проблем была очевидна. Корабли увязли в гниющих морских водорослях. На других кораблях я видела, как висевшие на канатах люди обрезали мясистые водоросли, мешавшие движению. И капитан Страйкер снаряжал подобную команду.
— Это не моя вина, — раздраженно рычал он. — Я говорил, что намечается шквалистый ветер, уже прошлой ночью, и Клисура согласился со мной, нор азве слушает адмирал таких, как мы? Меня, который уже съел пуд соли за все эти долгие годы под парусом. Черт возьми, я уже плавал, когда этот проклятый Фокас был всего лишь влажным пятном в штанах своего отца, прошу прощения, капитан Антеро. Но адмирал слушает только этого бестолкового сына ликантианской шлюхи. И не придает никакого значения моим предупреждениям, что нам нужно было бросить якоря и переждать.
Действительно, ночью меня разбудили порывы ветра, которые, однако, не казались слишком сильными. Медленное покачивание корабля, звуки падающего дождя и шелест моря убаюкивающе подействовали на меня, и я снова погрузилась в безмятежный сон. Слушая Страйкера, я вспоминала времена, когда малейшая качка заставляла нас, новичков, нестись к поручпям, чтобы освободить свой желудок. Я скрыла под кашлем смех и заставила свое лицо принять самое уважительоне выражение.
— Вы видели опасность в шторме? — спросила я.
— Каждый дурак мог ее увидеть, — сказал Страйкер. — Меня беспокоила не сила ветра, а видимость. Дождь был круче самых отборных ругательств моей жены, когда я поздно приходил из таверны. И это была самая темная ночь из всех, которые я когда-либо видывал с тех пор, как покинул Перечный берег. Я боялся, что мы потеряем друг друга или, еще хуже, наткнемся на какой-нибудь риф в этой темени. Лучшее, что можно было сделать, это переждать и утром взять новое направление. Но Фокас решил не терять времени, и Холла Ий с ним согласился. Почему, я спрашиваю? Мы же даже не знаем, куда идем! Во всяком случае, мы так переругались, что мне с трудом удалось их зкставить вывесить фонари, чтобы хьть как-то видеть друг друга. Затем ветер прекратил свою работу, как шлюха при виде пустого кошелька, и с тех пор его вообще нет. Но это не так уж плохо. Плохо то, что мы запутались в этой дряни.
Мы двигались сквозь водоросли, такие густые, что не было даже видно воды.
— Никогда такого не видывал, — сказал он. — Такие оггомные и такие толстые! Но я о них слышал. О да, я слышал такое, что сердце выпрыгивало из груди.
— Надеюсь, вы не станете мне это рассказывать, пока мы не выберемся отсюда, капитан Страйкер, — сказала я. — Не стоит пугать людей без толку.
— Если мы, конечно, выберемся, — мрачно заметил Страйкер.
Я не стала обращать внииания на его хмурые замечания. Он просто старался придать драматизм ситуации.
— Ладно, все будет в порядке, — смягчился он. — Нужнт только, чтобы подул хороший ветер, и мы выберемся из этой вонючей кучи.
Но нужного ветра не былт. Ни малейшего дуновения ни в этот день, ни на следующий, ни в один из многих дней, последовавших за этим. Стояла страшная жара. Боги вповь оставили нас. Все окутывал желтый тумн,а от которого, казалось, было еще жарче, и благодаря этому создавалось впечатление, что мы сидим на дне супового котла. Тем временем водоросли становились все гуще и гуще. Вдруг нам показалось, что мы видим нечто похожее на канал, ведущий из этой тюрьмы. Гребцы работали изо всех сил, пока корабли нн вышли к нему. Но вместо того, чтобы вывести нас на свобоюу, канал предоставиь нам только возможрость плутать по лабиринту, натыкаясь на тупик за тупиком и возвращаясь постоянно на уже пройденные участки. У нас не было выбора, и мы продолжали свой путь в этом кошмаре, пока снова не вернулись на место, с которого начался наш путь по каналу.
Я пыталась гадать ежедневно, но как я ни старалась, кмк ни бросала кости снова и снова, постоянно получалось одно и то же. И это, по словам Гэмелена, означало, что никаких перемен в ближайшем будущем не предвидится. В то время как команда работала в изматывающей жаре, протаскивая нас фут за футом сквозь эти водяные заросли, Гэмелен и я всеми известными ему способами пытались вызвать ветер.
Мы достали специальные мешки для вызывания ветров. Это было лычшее из созанпого Гэмеленом и его помощниками-воскресителями на момент нашего выхода из Ликантии. Огромный магический талант был вложен в них, но все было без толку. Каждый раз, когда я проделывала все, что предписывалось, и произносила заклинания для вызывания ветра, я открыввла мешок, но, кроме горячего, отвратительно пахнущего газа, оттуда ничего не появлялось. Гэмелен решил, что нам мешают козни какой-то очень сильной враждебной магии, преодолеть которую он был не в силах.
Чем больше мы углублялись в эти водоросли, тем больше менялось все вокруг. Впечатление, что все вокруг является слегка колеблющейся плоской равниной, вскоре оказалось ложным. В одном из каналов водоросли стали образовывать все более и более высокие кучи. Некоторые из них даже доходили до середины мачты корабля. Ветви водорослей, свисая, принимали самые разнообразные странные формы. Некоторые были похожи на башни замков. Другие соединялись в виде фигур людей или зверей. При первом взгляде на одну из них я даже была готова поклясться, что передо мной торс женщины на лошади. У женщины выпирали груди, развевались на ветру локоны, как будто она неслась на своем коне с хорошей скоростью. Полилло сказала, что мне мерещится такое, потому что у меня давно не было любовницы. Я посмеялась над этим, но в глубине души согласилась с ней.
После недельной борьбы нам удалось прорваться в более широкий проток, в котором можно было двигаться немного быстрее. Конечно, это было все равно очень медленно, но чувствовать хоть какое-то оживление в этом болоте уже было приятно. Однако радовались мы недолго. Сант Большой Нос — вот кто положил этому конец. За минуту до этого мы беседовали со Страйкером, и вот следующая минуута, и мы несемся со страшной скоростью на крик Сайта. Нам пришлось поработать локтями, чтобы добраться до нело через толпу моряков, пока наконец мы не увидели его, белого как полотно и бормочущего бог весть что.
— В чем дело, парень? — спросил Страйкер.
Но Сант все еще пребыва в истерике и не мог отвечать толком.
— Неужели боги не могут простить меня, — рыдал он. — Я был страшным негодяем всю свою жизнь, но даже самые последние мерзавцы не заслуживают такой смерти.
Страйкер схватил его за грудки и грубо встряхнул.
— Заткнись, придурок!рявкнул он. — Ты все еще жив. И, если я сам тебя не прибью, у етбя нет других причин бояться смерти в данный момент.
Сант до некоторой степени пришел в себя. Он ткнул трясущимся пальцем вправо.
— Смотри, капитан, — заорал он. — Смотри!
Мы повернулись, чтобы посмотреть в указанном им направлении. Я увидела нечто серовато-белого цвета, проглядывающее сквозь сплетения водорослей. Я была потрясена — таким частым вдруг стало дыхание Страйкера.
— Милостью Тедейта, мы прибыли сюда за этим, — почти взвизгнул он.
Мы не отрываясь смотрели на человеческий скелет, в пустой глазнице которого копошился маленький краб. Я присмотрелась и увидела гниющие остатки человеческой одежды. На одной тряпке даже можно было разглядеть приколотую булавку.
Страница 26 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
