Аллан Коул, Кристофер Банч. История воина. (ВОИНЫ АНТЕРО 2). СЮЗАН И КАРЕН




    В тот день было много жертв, и не только среди стражниц. Фокаса убило стрелой, когда галера Холлы Ий плыла по каналу. Из пиратов еще погиб капитан Медудут. Убили адмирала Йезо, Нора — я молюсь, чтобы после смерти он нашел покой, — и еще много сотен конийских матросов и солдат, чьих имен я не знаю. Пройдет много лет, прежде чем эта победа потеряет свой траурный оттенок.
    Мы вернулись на Изольду героями. Корабли и лодки отплывали от каждого встречного острова, чтобы приветствовать нас. Люди трубили в горны и били в барабаны. Вершины гор казались живыми из-за тысяч конийцев, машущих нам руками. Но в трюмах стонали раненые, а на палубах воскресители отпевали труп за трупом, клали монету им в рот, чтобы умилостивить Жнеца, который должен отнести их в загробное пристанище. Я ни с кем не говорила, даже с Гэмеленом и Ксиа, целыми днями лежала на постели, оплакивая Корайс и других стражниц, которых я принесла в жертву демонам войны. Нас осталось пятьдесят. Пятьдесят! Из сотен, которые я вывела из Ориссы. Я не плакала, горе заморозило меня. Когда я просыпалась утром, я долго не открывала глаза, молясь о том, чтобы, когда я их открою, кошмар исчез и Корайс смотрела на меня со своей ехидной улыбкой. Я скучала по ней. Я все еще скучаю по ней. И если после смерти есть жизнь, я молюсь, чтобы мы могли снова маршировать вместе под одним знаменем.
    За два дня до прибытия на Изольду в мою постель залезла Ксиа. Наша любовь была медленной и полной сладкой горечи. Потом мы дремали в объятиях друг друга, прислушиваясь к ударам волн в борт корабля. Перед рассветом Ксиа проснулась и пристально посмотрела мне в лицо. Ее глаза постарели — в них были боль и знание, полученное дорогой ценой.
    — Я люблю тебя, Рали, — сказала она.
    Прежде чем я успела ответить, она ушла.
    Я встала, не отдохнув, без особой радости, но почувствовала, что какая-то рана во мне затянулась. Скорбь исчезла за повседневными заботами. Мне казалось, что нас ждет что-то плохое, но что — я не знала.
    Гэмелен ждал меня в своей каюте.
    — Я уже собирался послать за тобой, Рали, — сказал он, — мне нужно поговорить с тобой.
    — Об архонте, так? — Я сразу догадалась, о чем он хотел разговаривать. — Он не ушел, он еще с нами. Или мы — с ним.
    — Я не уверен, — ответил волшебник. — Я рассылаю чары во всех направлениях и не нахожу его. Правда, мои познавательные способности еще вернулись далеко не до конца. Но все же каждое мое заклинание наталкивалось на какое-то препятствие. Нет, не просто препятствие — это было не похоже на стену, а скорее — на закрытую дверь. И это меня тревожит.
    — Как я могу помочь? — спросила я, усаживаясь рядом с ним. — Что я могу сделать такого, чего не можете вы?
    — Я считаю, что между тобой и архонтом была — или есть — связл. Вас соединяет ненависть сильнее, чем стальные цепи. Наверное, это началось с тех пор, как твой брат обманул архонтов. Нечаянно Амальрик оказался в центре страшного черного круга — Серый Плащ, Равелин, архонты. Потом появляешься ты — тоже Антеро, — да еще в тот момент, когда могучие силы приходят в действие. Я знал еще в Ликантии, когда Джинна не смог удержать — не то что бросить — магические кости, что бори говорят с тобой одной. Когда ты убила одного из архонтов, оправдались их самые худшие опасения насчет семьи Антеро. И в конце концов, когда архонт, издыхая, проклял тебя — а потом сумел обмануть смерть, бежав в другие миры, — это проклятие связало вас крепче всего.
    Вот и ответ на твой вопрос, Рали, о том, что можешь ты и чего не могу я. По крайней мере, надеюсь, что это так. Кажется, Рали Эмили Антеро владеет ключом от потайной двери.
    — Что я должна делать?
    — Найди архонта, — ответил Гэмелен. И он вытащил ларец с сердцем другого архонта.
    Я не стала спорить, но плохое утреннее предчувствие превратилось в пульсирующую боль в висках, когда я приняла ларец из его рук.
    — Держи его в ладонях, — посоветовал Гэмелен. — Сконцентрируй все мысли на нем. Надо сосредоточиться. Тебе не нужно отвлекаться на заклинание — я скажу его сам.
    Я сглотнула.
    — Минутку, мне надо подготовиться.
    Я глубоко вздохнула, выбросив из голоыы все мысли. Я тряхнула плечами, чтобы расслабиться, и повертела головой, чтобы потянуть мышцы шеи. Потом я решительно открыла ларец, крепко сжала его ладонями и сказала: — Я готова.
    Гэмелен начал говорить нараспев:

    Забрось сеть,
    Матерь-судьба,
    Приветствую ловлю.
    Твоя дочь ищет
    На восток от ворот,
    Где ждут старые боги,
    Они будут судить того,
    Кто ненавидит.

    Раздался громкий хлопок, и в комнате стало темно. Воздух стал душным и горячим. Я почувствовала запах сандала — запах духов моей матери. Он был сильнее, чем когда-либо прежде. Голос прошептал: «Рали». Это был голос матери, и мне захотелось заплакать, я так любила ее, я так скучала по ней. Она снова прошептала мое имя, и я почвствовала ее дыхание щекой — легкое, как касание крыла бабочки. Я задрожала.
    Ларец наклонился у меня в руках. Я сжала его крепче. Внутри его я увидела багровый свет.
    Из ларца выпрыгнул двухголовый лев — символ архонтов. Лев оскалил зубы, потом прыгнул к дальней стене каюты. Потом я услышала громкое шипение, и появилась огромная черная пантера. Она рычала, показывая клыки, яростно хлеща себя хвостом по бокам. Лев стал расти, его головы испускали громкий рык, дергаясь на толстой единственной шее. Но это только еще больше разозлило пантеру. Она снова зашипела и пнипала еще ниже к полу, выпустив когти. Ее задние лапы напряглись для прыжка. Еще один громкий хлопок, и за зверем архонтов в стене открылось отверстие. Головы снова взревели, и чудовище исчезло в стене. Пантера бросилась за ним.
    Голос моей матери сказал: «Иди за ней!» И я мгновенно оказалась посреди урагана. Я падала с огромной высоты во тьму, мимо меня вихрем проносились огни. Уши мои лопались от воя, лая, бесконечных страдальческрх воплей. Пахло серой, и страхом, и потом, и калом. И было холодно, очень холодно. Холод, квк ножом, пронизывал до костей. Такой хоьод приходит с дождем смерти раз в сто лет, когда умирают леса, поля и люди. Потом я больше не падала, а бежала через обгорелый лес. Тропа была узкой, усеянной камнями, и я едва не упала, когда наступила на жирного белого червя, ползущего через тропинку. Мне было страшно, но я знала, что я охотник, а не дичь. Я увидела впереди пантеру, исчезающую за поворотом, и побежала еще быстрее. На ходу я видела демонов, хохочущих среди голых ветвей. Я видела воронов, клюющих раненых солдст, которые кричали и молили меня о помощи. Но я не могла остановиться, не осмеливалась остановиться, изо всех сил пытаясь догнать пантеру, скачками несущуюся по тропе.
    Из мертвого леса я выбежала на снежную, освещенную луной равнину. Тропа превратилась в разбитую дорогу. Я перепрыгивала через камни и кучи мусора. Вдали кипела битва. Воины убивали друг друга топорами и мечами, и снег был темнымо т их трупов и крови. Далеко впереди я увидела пантеру и еще дальше — архонтского зверя. Они бежали к черной горе, и вершину горы беспрерывно освещали молнии.
    Скользкая от намерзшего льда дорога вела на ту гору, подъем был крутой. Я начала уставать. Но пантера темерь была не впереди, а рядом со мной, и она хотела, чтобы я бежала дальше. Я заставила себя не останавливаться. Дорога исчезла. Перед нами был замок изз черного железа. Он походил нм череп демона: башни — рога, переходы — брови, освещенные факелами решетчатые ворооа — рот. Я видела, как лев проскочил через ворота, и они начали закрываться за ним. Пантера бросилась вперед, но было поздно, и ворота захлопнулись. Пантера взвизгнула и приняласт царапать решетку. От ее ярости кровь ударила мне в голоув, и я вместее с ней принялась бить кулаками в решетку, испуская боевой клич.
    Я увидела архонта. Он был за воротами, двухголовый лев сидел рядом с ним. На этот раз он не казался огромным облаком, а был чловеческого роста, но от этого не менее страшен. Увидев меня, он ткнул в мою сторону скрюченным пальцем и закричал: — Изыди!
    Из его пальца вылетел огонь и ударил по решетке. Я закричала от боли и ярости, когда раскаленное железо обожгло мне пальцы. Я еще крепче вцепилась в перекладину ворот, решив ни за что не отпускать ее. Я чувствовала запах своего собственного горелого мясса, и тогда кто-то закричал мне на ухо: — Рали! Рали!
    Это был Гэмелен. Я отпустила решетку и упала на спину. Я была в каюте, все еще отчаянно крича. Ларец с талисманом валялся на полу там, где я уронила его. Черная масса сердца лежала рядом с ним. Гэмелен поднял меня, обнял и сказал: — Все в порядке, Рали, все порядке.
    Я вздрогнула и окончательно пришла в себя.
    — Я вернулась, волшебник.
    В левой ладони пульсировала боль. Я разжала кулак и увидела, что на ладони у меня выжжено клеймо архонта — двухголовый лев.
    — Он все еще преследует нас? — спросил Гэмелен. — Он все еще угрожает?
    — Да, — ответила я. — Он здесь.
    После того, как я рассвазала Гэмелену все, что видела, он заявил: — Все это очень серьезно, друг мой. Архонт сумел создать основу для своей мощи в одном из призрачных миров. Видимо, он и правда стал очень сильным.
    — Но мы только что победили его, — сказала я. — Значит, он не так уж силен.
    — Зло порождает зло, Рали, — сказал маг. — Серый Плащ невольно доказал это. Архонт питается пролитой кровью, страхом и горем. Поражение только временно остановило его. А когда он пожрал душу Сарзаны... это было все равно что убить сотню обыкновенных людей.
    — Что ему нажно? — спросиба я.
    — На это легко ответить, — сккзал Гэмелен. — Я знаю своего врага. Прежде всегл, он хочет отомстить. Потом, он хочет могущества, чтобы создать королевство в нашем мире. Не думаю, что Орисас, Ликантия и даже Далекие Королевства удовлетворят его теперь. Он злой полубог — вот с кем мы имеем дело.
    — Как мы можем остановить его? — спросила я.
    — Надо как можно скорее вернуться в Ормссу, — ответил Гэмелен. — Если все наши воскресители будут действовать сообща, мы сможем победить его. А пантера? — вспомнил он. — Она тревожит меня.
    — Я считаю, это был добрый знак, — сказала я. — Бе сзомнения, это та пантера из сказки моей матери. На ней моя тезка въехала в деревню.
    — Да, я знаю, — сказал Гэмелен. — Но... когда я удерживал тебя... перед тем кмк ты вернулась... ты кричала.
    — Да? И что?
    — Ты кричала как пантера, — ответил маг.

    На Изольде нас встречал весь остров. В море было полно кораблей и лодок, приветствующих нас, поэтому войти в гавань было трудно. Толпы запрудили набережные и улицы, ведущие к порту. Для извлечения шума использовалось все, что можно: трубы, барабаны, дудки, горшки и банки. Город начисто вымыли, на каждом возвышении висели флаги и знамена. Фейерверки с ароматными дымами с треском взрывслись в небе. Цветы тысячами сыпмли нам под ноги, когда мы строем шли от кораблей к террасной горе, чтобы официально доложить правителям Конии о нашей победе. Первыми шли пятеро оставшихся в живых конийчких офицеров. За ними — я, мои женщины и люди Холлы Ий. Принцесса Ксиа шла рядом со мной, и толпа истерично рыдала, завидев ее, выкрикивала ее имя. Многие падали в o6морок.
    Когда мы наконец дошли до дворца монархов, нам пришлось выстоять несколько часов, пока каждый из членов Совета не произнас длинную речь. Их голоса были усилены магически, и они превозносили нашу победу. В конце концов толпа обезумела и народ потребовал, чтобы меня и Ксиа поствили на возвышение. Когда нас увидели, раздались истеричные крики, мужчины и женщины рыдали, махали руками, тпеяли сознание.
    Когд они устали, Канара потянуо меня за рукав. Мы с принцессой ушли с ним. Канара привел нас в небольшую, богато обставленную комнату во дворце. Там стоял столик с едой и питьем. Отец принцессы пригласил нас поесть, но мы отказались — слишком устали.
    — Но я налью себе немного бренди, отец, если ты не возражаешь, — сказала Ксиа.
    Я сказала, что тоже выпью. Канара наполнил три хрустальных бокала и пригласил нас сесть.
    — Дочь моя, — сказал Канара, — я горжусь тобой.
    Ксиа скромно поклонилась.
    — Я просто выполняла свой долг, отец, — сказала она смиренно, но по выражению ее лица я видела, что все это притворство.
    — Как бы то ни было, — сказал ее отец, — это была великая битва. Ты вписала свое имя в историю, девочка моя.
    Ксиа скривилась, когда он назвал ее девочкой, но сказалв: — Другие были гораздо храбрее меня. Но все равно спасибо.
    — Тебе окажут великие почести. Некоторые я с удовольствием дарую тебе лично.

    Страница 61 из 70 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое