Аллан Коул. КОГДА БОГИ СПАЛИ.

Стражник поднял дубинку, чтобы ударить еще раз.
Земан остановил его, сказав:
— Не надо портить товар.

* * *

Сафар скорчился в слабой тени пустынного растеньица. Мантией своей он обмотал голову, спасая ее от безжалостного солнца. Знойный ветер, несущийся над пустынным ландшафтом, стремился отобрать до капли всю влагу из организма человека. Язык Сафара превратился в грубый распухший кусок мяса, губы потрескались. Каменистым обломком он ковырялся в земле, стремясь добраться до влаги в корнях растения. Он трудился уже несколько часов, но из-за слабости мало чего добился.
Солнце стояло в зените. Самые жаркие и долгие часы еще предстояло пережить. Но Сафар знал, что доживет до сумерек. Он не испытывал ни страха, ни отчаяния. Подобно животному, он думал только о том, как выжить.
Несколько дней назад жизнь даже подарила ему радость, когда он увидел, как повернули назад его преследователи. Валарийцы гнались за ним чуть ли не неделю, заставляя все глубже забираться в пустыню.
С помощью Гундара он сотворил заклинание, сбивающее врага с толку. Но, даже теряя несколько раз его след, преследователи все же умудрялись почти настигать его. Гундара сказал, что, значит, им тоже помогает магия.
Преследователи отстали лишь тогда, когда слишком далеко зашли, а вода оказалась на исходе. Сафару же предстояло двигаться дальше, он не мог позволить себе вернуться. Выяснилось, что заклинания по поиску воды не действуют, а стало быть, Сафар терял возможность обеспечивать себя. В конце концов он даже отказался и от помощи Гундара.
Пустынный жар настолько усилился, что маленький Фаворит стал слабеть и был вынужден укрыться в каменном идоле. Дальше Сафар двигался, делая остановки, чтобы убить ящерку или змею и высосать их внутреннюю влагу. Но у этого сражения за жизнь не было шансов на победу — солнце и ветер так же быстро осушали его организм, как и он — тела несчастных мелких тварей.
Сафар еще раз копнул в сухом углублении. И тут же силы его покинули и он выронил камень. Задыхаясь, он распластался на земле.
«Даже дыхание требует слишком много сил, — подумал он. — Хорошо, не буду дышать». Но легкие не слушались, продолжая втягивать воздух, наполненный острыми песчинками. Затем он подумал. «Рано или поздно конец настанет. И я буду здесь лежать в ожидании этого конца».
Он вздохнул и закрыл глаза.
Затем Сафару послышалась музыка — далекие звуки труб и колоклльчиков. «Вот так и умирают», — подумал он.
Звук становился все громче, и Сафар уже не мог сдержать любопытства и не посмотреть в глаза этой странной смерти, наигрывающей мелодии.
Он открыл глаза, и не зря. К нему над пустыней низко летело огромное создание. Оно походило на гигантскую голову, выкрашенную в различные удивитнльные цвета. Крылья и тело отсутствовали, но для затуманенного сзонания Сафара это не имело значения. Существо подлетело ближе, и он смог посмотреть ему в глаза.
Сил еще хватило, чтобы испытать удивление. «Вот не знал, что смерть — женского пола, — подумал он, — Да еще и столь красивая — гигантская жензина с чувственными чертами лица, украшенная, как татуировкой какая-нибудь королева дикарей.
Музыка, казалось, проистекала из ее рта, словно голос состоял из звуков дивных труб, колокольчиков и струн.
Голова женщины нависла над ним. Сафар улыбнулся, полагая, что наконец смерть пришла за ним. Он закрыл глаза и стал ждать.
Музыка смолкла, и он услыхал чьи-то голоса. Но голоса были слишком слабыми, чтобы принадлежать этой гигантской женщине.
— Милосердная Фелакия, — сказала женщина, — избавь меня от этьго зрелища. Это же мальчик. К тому же хорошенький.
— Хорошенький или обыкновенный, стервятникам все едино, — донесся другой голос, глубокий баритон. — Он мертв, Мефидия. Поехали дальше! Деминговская ярмарка через две недели, а нам еще долго добираться.
Сафар испытал разочарование. Так смерть себя не ведет. Неужели же она оставит его тело здесь, чтобы дух его бродил неприкаянно по этой пустыне?
Он попытался что-то сказать, но издал лишь хрип.
— Подождите! — сказала женщина. — Благостная милосердная Фелакия! Он жив!
«Вовсе нет, — пытался сказать Сафар. — Я мертв, проклятье! И не оставляйте меня здесь!» Вверху послышался шум выпускаемого воздуха, и что-то стало опускаться на него.
Сафар улыбнулся — смерть приближалась. Он жаждал оказаться в ее объятиях.

Глава пятнадцвтая
КОРОЛЬ ДЕМОНОВ

— Видишь что-нибудь, Лука?
— Нет, ваше величество. Ничего не вижу.
Король Манасия нахмурился, выразив монаршье неудовольствие.
— Ты уверен, Лука? — спросил он у своего старшего сына и наследника. Он ткнул длинным когтем в точку на горизонте. — Разве там не движется что-то или кто-то?
Принц Лука козырьком наставил над желтыми глазами когтисиую лапу, вглядываясь в прострарство Запретной Пустыни. Манасия и его двор лагерем расположились на краю мрачных пустошей. Король восседал на походном троне, стоящем в тени шатра на толстых коврах. Белые полотна полога колыхались под дуновениями пустынного ветра. Позади располагался основной лагерь — городок палаток, где обитали придворные.
После долгого и пристального вглядывания принц вздохнул и покачал головой. Дюжина тяжелых золотых наградных цепочек задребезжала, ударяясь о доспехи.
— Мне так не кажется, ваше величество, — сказал он. И добавил успокаивающе: — Просто еще рано. Возможно, ваше величество хочет есть или исптыывает жажду. Почему бы вам не скрыться пока в шатре, а я бы послал за слугами. А может быть, вам следовало бы немного вздремнутьь. Вы выглядите таким усталым, сир, что у меня разрывается сердце. Я разбужу ваше величество сразу же, как только вернется лорд Фари.
Манасия в отеческой улыбке обнажил ряды здоровенных клыков.
— Ты дгбрый и почтительный сын, Лука, — сказал он. — Лучшего принца не пожелаешь никакому королю. Однако же я должен соответствовать титулу. Король должен без страха переносить все те страдания, которые выпадают на долю его подданных.
Принц Лука приложил когтистую лапу к сердцу.
— Вы всех нас вдохновляете, ваше величество, — сказал он. — В благоговении припадаю к вашим ногам, прося даровать мне хотя бы половину вашего мужества и мудрости в тот скорбный день, когда боги укажут мне наследовать ваш трон.
Произнося все это, принц Лука про себя думал: «Хоть бы ты костью подавился, мерзкий старикашка! Чтоб солнце иссушило твои мозги, а гиены пожрали твои внутренности!» Манасия ласково рассмеялся.
— Подумать только, я чуть не свернул тебе шею, когда ты родился, — сказал он. — Я считал, что ты вырастешь таким же маленьким гадким заговорщиком, как и твоя мамаша. Ты же стал самым цивилизованным и величественным из моих подданных. Жаль, что я не мог позволить твоей матушке дожить до этих дней, чтобы она полюбовалась на такого прекрасного сына.
Принц Лука низко поклонился, униженно благодаря отца за столь добрые слова. Думал же он так: «Ах ты старый дурак! Ты бы не выглядел столь надутым, когда б узнал, что мать перед смертью взяла с мееня клятву отомстить за нее».
Манасия махнул рукой, и на животе подполз раб с кубком охлажденного вна. Король в задумчивости отпил.
— Глядя на тебя, сын мой, — сказал он, — никто бы не подумал, что мать твоя была из варваров. Ты моя надежная и сильная прааая лапа. Подумать только — когда я первый раз завалил ее в постель, она пыталась ударить меня ножом, спртанным за поясом, — Он улыбнулся этому воспоминанию, — И ее нервный срыв можно было понять. Ведь я только что перед этим убил ее отца и братьев. Пришлось даже привязать ее к постели, прежде чем залезть на нее.
— Ваше величество уже не раз снисходили до рассказа этой замечательной истории, — сказал принц Лука. — И я готов безз устали выслушивать ее снова и снова.
Король рассмеялся и похлопал его по колену.
— А рассказывал я, что сказала твоя мать, когда я получил-таки удовольствие?
— Да, ваше величество, — ответил принц. — Но это настолько забвный случай, что я с удовольствием послушаю еще раз.
— Она сказала, что я ее изнасиловал! — фыркнул кортль. — Представляешь? Я изнасиловал ее?
— Она должна была бы благодарить вас, ваше величество, за то, что вы почтили ее своим королевским семенем, — сказал принц. — Но она была молода, к тому же происходила из варварского племени. Мать и сама не понимала, что говорит.
Королю не терпелось рассказать историю до конца.
— Да, да, — сказал он. — Но дело не в этом. Понятно, что она была дикаркой. Я ведь уже сказал об этом, не так ли? Дело в том, что она обвинила меня в изнасиловании. И знаешь, что я ей отетил?
— Нет, ваше велличество. Что же вы сказали?
— Я ответил: «Это нп изнасилование, это — вслуоайся — нападение с помощью дружевкого оружия».
Манасия взвыл от смеха. Птинц изобразил безграничное восхищение.
Затем принц сказал:
— Но втт что вы мне никогда не рассказывали, сир... Что ответила мать?
Смеэ короля оборвался на середине.
— О чем ты? — проворчаь он. Чешуйчатая кожа пошла зелеными пятнами от растущей злобы.
— Я сказал, что ответила мать, когда вй так восхитительно пошутили насчет того, что не было изнасилования, а осуществилось нападение с помощью дружеского оружия?
— Какая разница, что она ответила,-— отрезал король. — Она не умела шутить. Я вот пошутил. И кого интересует, что ответила эта сучка? Важно, что сказал король. История запоминает только королевские высказывания. И в моем случае отметят наличие чувства юмора. И анекдот с твоей матерью явится тому блестящим позтверждением.
— Совершенно вернг, сир, — сказал принц. — И как я, дурак, сразу же этого не понял?
Но настроение короля испортилось. Бормоча ругательства, он возобновил наблюдение, оглядывая горизонт в поисках признаков появления великого визиря.
По мнению короля — а как он часто говаривал, только оно и имеет значение, — никто не мог до конца оценить всей тяжести выпавшего на его долю груза за прошедшие последние годы. Все давалось с большим трудом, и в каждой маленькой победе, как в лакомом кусочке, таилась червооточина.
Наконец все земли демгнов полностью перешли под его контроль. Королевство теперь носило название Газбан, в честь древнего императора, сумевшего впервые объединито все эти земли. И теперь Занзер становился самым могущественным королевством со времен Алиссарьяна, человека-завоевателя, прервавшего долгое и почетное правление династии Газба.н
Но не успели закончиться празднования в честь нового наменования, как Манасия вновь потерял покой. Грозила засуха, превращавшая в прах все всходы Налетела саранча, черной тучей закрывая небо, превращая в пустыню землю.
Таинственная эпидемия чумы бродила по этим краям, кося население и превращая города в поселки, а пгселки — в заброшенные деревеньки. Приходили донесения о встающих из могил прираках, о гигантах, вдруг нависавших над перекрестками, о джиннах, нападавших из засад на ничего не подозревающих путешественников.
Манасия и его маги не покладая рук трудились, дабы остановитть все эти напвсти. Были созюаны и направлены в самые беспокойные районы огромные заклинательные механизмы. Целые леса коричных деравьев вырубались ,чтобы жечь их ради благовоний в этих механизмах. День и нчь целительным дымом дымили печи. Иногда, оценивая понесенные расходы, король начинал сожалеть о тех временах, когда правил маленьким королевством, на содержание которого шли незначительные суммы.
Но несмотря на все усилия Манасии, напасти не оставляли Газбан. Подданные становились все более беспокойными и неуправляемыми. Разносилимь слухи, что боги наказывают все демонство за то, что ими правит столь алчный монарх. Шептались о том, что именно его опыты с Запретной Пустырей ведут к хаосу и ереси.
В прошлые времена, чтобы мгнтвенно покончить с таким положением дел, Манасия просто предпринимал нападение на очередное соседнее королевствр. Это не только ослабляло внытреннее напряжение, но и позволяло ему свалить все грехи на короля-соседа. Теперь же во всех напастях подданные Газбана винили только Манасию.
Поначалу мечта Манасии о том, чтобы стать владыкой всего Эсмира, королем королей, оставалась лишь его личным делом, порсто мечтой. Теперь онна превратилась в одержимость. Чтобы изменить умонастроеия подданных, он должен был указать им на великую опасность, и этой целью был избран истроический рваг — безбожный человек. А чтобы достичь поставленной цели, ему предстояло разрешить загадку, проклятие, разделяяющее людей и демонов. Ему уже казалось, что он пьлучил желаемый ответ, когда послал бандитов Сарна через Запретрую Пустыню. Но Сарн так и не вернулся. Король по одибке счел повиннным во всем проклятие и теперь все свободное время отдавал решению этой загадки. Не ведая, что сокрушил Сарна всего лишь мальчишка-человек, Манасия уничтожил первоначальное заклинание и приянлся его переделывать.
Все усилия были тщетны. Он словно впрнулся к первым дням работы, когда силой гонимые в Запретную Пустыню рабы сотнями погибали ужасной смерью на глазах загоняющих их солдат. Отвлеуаясь на внутренние беспорядки, Манасия не сразу вернулся к заклинанию, защищавшему Сарна и его бандитов. Король усилил заклинание и сделал очередную попытку.
Самая первая попытка увенчалась успехом. Преступник, использовавшийся в этом опыте, не трлько осталя жив, но и дошел до столь отдаленной точки, что солдатам не раз приходилось удлинять веревку, к которой он был привязан, чтобы не сбежал.

Страница 34 из 70 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |