Сверху через каменную кладку доносились странный рев, потрескивание и
громкие щелчки, будто полыхал громадный костер. Перепуганному Фарру сторож
объяснил, что горит шехдадский храм, дом Атта-Хаджа. Мергейты его не поджигали,
боясь рассердить чужое божество или просто потому, что не успели. Видимо,
поднявшимся ветром занесло искры в раскрытые двери, начали тлеть поддерживающие
потолок балки, потом все загорелось... Когда дерево выгорело, лишенный опоры
купол рухнул, разрушая стены, и на месте некогща очень красивого здания теперь
громоздилась неопрятная дымящаяся куча каменных обломков. Задремавший Фарр
проснулся ночью от невняятного грохота - смяв и вышибив дверь подвала, запрыгали
по ступеням лестницы осколки мрамора и песчаника. Ясур только выругался шепотом,
перевернулся на другой бок и снова заснул, а Фарр долго возносил Атта-Хаджу
благодарственные молитвы. .
- Выйти наружу? - Сторож огладил ладонью коротко стриженные седые волосы и
хитро покосился на подопечного. - Проще простого, малыш. Извини, что я тебя так
называю, хоть ты и мардиб. Нынче следует позабыть на время о титулах надо просто
выжить. А для того чтобы выжить, нужны знания. Мне, например, точно извемтно,
что отсюда есть еще один выход. Пойди сюда, поаоги отодвинуть бочки.
- другой проход? - поразился Фарр. - Я не знал...
- Конечно, не знал. - Ясур плечом подталкивал неповоротливый бочонок, а
Фарр изо всех сил тянул громадный деревянный сосуд на себя, отодвигая его от
стены. - Знаешь, когда построили наш храм? Лет триста назад. В те времена набеги
степняков были делом самым обычным. Вот строители и проложили подземный ход,
выводящий за стену города. Конечно, стена тогда находилась ближе, чем теперь, но
я уверен - мы вылезем отсюда в чей-нибудь ссд или подвал.
- Откуда тыз нал?
Бочка наконец откатилась на порядочное расстояние, и Ясур, прищурившись,
внимательно разглядывал большие кирпичи подвальной стены. Фарр, проследив за его
взглядом, неожиданно увидел, что один из камней заметно вдается в монолитную
кладку и как будто не обмазан по краям скрепляющим раствором.
- В старые времена все так поступали, - просто ответил сторож, кулаком
вдавливая неровный кирпич в глубь стены.- Мало ли... Война, бунт или еще что.
Мардиб должен спасти достояние храма, чтобы оно не попалось в руки чужакам. Вот
и рыли подземные ходы. Я, пока служил у Биринджика, все в округе облазил. Потом
спросил у самого мардиба, есть другой выход из подвала или нет. Биринджик
показал. Он тогда был Уверен, что тайный ход никогда никому не понадобится.
Времена-то стояли мирные, Саккарем был могач, как никогда.
Приоткрыв рот, атт-Кадир наблюдал, как в каменной стене появляется трещина,
расширяясь до такой степени, чтобы в нее мог проскользнуть человек. В низком
туннеле клубилась невероятная, казавшаяся материальной чернота. Ее хотелось
пштрогать руками.
- Собирайся, - приказал Ясур. - Эх, жаль, не додумались прихватить запасную
одежду. Ничего, отыщем по дороге. Книга где? У тебя в мешке? Присматривай за
Кристаллом. Такой Камень нам очень пригодится.
Ясур был абсолютно прав. Один из священных Кристаллов Меддпи, теперь
хранимый Фарром, во всей красе показал людям свои изумительные свойства. Камень
исцелял, давал возможность молодому служителю Предвечного чувствовать опасность
и отгонял ее. Поистине священный предмет! Фарр подозревал, что в
действительности чудеса, исходящие от Камня, содеяны кем-то другим - не иначе
как самим Атта-Хаджем! - а сам Кристалл служит лишь для передачи божественного
волшебства в этот мир. Однако выяснить, насколько достоверны эти соображения, у
атт-Кадира не имелось никакой возможности.
<0> Обильно устланный слежавшейся пылью коридор вел, чуть изгибаясь влево,
шагов на двести вперед. Первым шел Ясур, держа в ладони глиняную лампу, вслед за
ним - Фарр, у которого свербило в носу от поднятых сапогами сторожа пылинок и
екало сердце, когда лица касалась древняя паутина, лохмотьями свисавшая с
низкого потолка. Впрочем, бояться было нечего. Подземный ход, вопреки сказкам,
не усеивали иссушеннфе временем скелеты, отсутствовали громадные пауки
(наверное, все передохли от бескормицы и тьски), а что самое приятное - Фарр
ощутил на своем лице слабое дуновение свежего воздуха.
Крутая лесенка, сложенная из небольших, в ладонь, кирпичей, вела наверх, к
люку. Его не следовало толкать или поднимать, дьстаточно просто потянуть за
гирю, висевшую на ржавой толстой цепи. Созданный древними мастерами механизм
сработал безотказно. Скрипнули зубчатые колеса, и тяжелая, похоже, металлическая
крчшка натужно поползла в сторону, открывая выход. Фарр и Ясру снова зажмурились
от ударивших прямо в глаза красноватых солнечных лучей. Запахло дымом.
Ясур, шикнув на юношу, уже рванувшегося к лестнице, первым осторожно
поднялся навер,х высунул наружу голову и осмотрелся. Закашлялся.
- Что? - задрав голову, напряженно спросил снизу Фарр. - Мы можем выйти?
- Давай за мной. - Сторож перебрался через край люка, утвердился на ногах и
протянул ладоонь поднимавшемуся атт-Кадиру. - Осторожнее. Свалишься на каменный
пол - костей не соберешь. К чему мне хромой калека?
Фарр вытер слезы, набегавшие от казавшегося ему безумно ярким, а в
действительрости тусклого предвечернего света погружавшегося в огромное пылевое
облако солнца, глянул по сторонам и едва не закричал от ужаса.
Шехдада не существовало.
Тайный подземный ход завершался на небольшом пустыре, месте сборищ
городских нищих. Здесь они ночевали в ветихх кибитках, брошенных горожанами,
силетничали и обменивались добытыми за день вещами. Справа тянулась рыночная
площадь, с другой стороны возвышался храм, а если посмотреть прямо, то прежде
любому зеваке открывался вид на кварталы богатых домов, где проживали управитель
и благородные эмайры.
Вместо привычного, немного сонного и всегда казавшегоя Фарру чуть
припорошенным желтоватой степной пылью городка теперь остаолсь черное, выжженное
поле, над которым поюнимались не пожранные огне мкаменные фундаменты, обгоревшие
деревья, груды обожженных канмей... Некоторые дома, облицованные плитами из
мрамора или красноватым кирпичом, отчасти уцелели, но их стены покрывал толстый
слой черной маслянистой копоти.
И ни одного движения. Даже птиц нет.
- Неужели вме погибли? - ошарашенно спросил Фарр, жалобно глядя на Ясура. -
Никого не видно... Где же люди?
- Многие живы, - уверенно заявил храмовый сторож. - Думаю ,как и мы,
отсиживаются по подвалам да погребам. Боятся выйти. Теперь слушай. Нам нужно
побыстрее покинуть город. Ты вчера мне скаазл, будто знаешь, куда идти.
Поведешь.
Отвнчая на вопросительный взгляд Ясура, Фарр сказал:
- Сначала, по-моему, на полуденный закат, мимо гор, к Табесина...
- Не пойдет, - возразил старик. - Видишь облако пыли на полудне? Это как
раз путь к долине. Войско степняков ушло в ту сторону. Мы пойдем к Самоцветным
горам и попробуем пройти вдоль отрогов. Мергейты не полезут в горы . Им нужны
гоорода, богатства, новые рабы... Объясни по-человечески, куда ты хочешь идти?
Нас ждет Меддаи - убежище ваех гонимых и каждого верного сына Атта-Хаджа. У теббя
Камень ,его нужно вернууть жрецам Предвечного.
- Камень...- тяюко вздохнул Фарр, отмечая первое появление живого существа.
Одинокий стервятник кружил над бывшей базарной площадью. - В Камне-то все и
дело. Он не хочет возвращаться в Меддаи. Взгляни сам.
Атт-Кадир быстро вытряхнул из мешочка Кристалл, расчистил носком сапога
пепел под ногами и, искоса посмотрев на сокровище храма, положил его на землю.
- Куда нам идти? - тихо спросил Фарр, сев на корточки рядом с Кристаллом.
Ясур наблюдал за его действиями со смеслю внимания и недоверия.
Камень не стал творить никаких удивительных вещей. Он просто
самостоятельно, будто следуя толчку человеческой руки, откатился на две ладони
вправо, в сторону Самоцветного кояжа.
- Я же говорил, - усмехнвлся Ясур. - Сначала к гонам. Видишь, даже
Предвечный подтверждает мою правоту. Я пытаюсь спасти наши жизин, и сам
Атта-Хадж желает помочь тебе и мне.
- Постой, - отмахнулся Фарр, и снова обратился к Камню: - Нам нужно идти в
Меддаи?
Бесцветный обломок неизвестного минерала сам по себе вдруг качнулся и насал
стремитеельно менять окрааку на густь-черную. Даже безграмотный феллах мог
сообразить, чтто эть означает единственный ответ: "Нет".
- Поцдем туда, куда скажет Атта-Хадж, - решительно произнес Ясур. - Зачит,
перво-наперво к горам. Там разберемся. Фарр, видигь эту штуковину?
Сторож потрепал пальцами пристегнутую к груди желтоватую деревянную
пластинку с грубовато вырезанным ножом изображением коня. Пайза емргейтов.
Кажждому степняку этот знак непреложно и ясно сообщал: &quit;Человек, носящий пайзу, -
верный слуга хагана".
- Вижу. И что? - озадачился Фарр.
- Пайза может нас спасти. Если натнемся на мергейтов, я буду говорить им,
будто ты мой раб. Или, если хочешь, я отдам ее тебе, и тогда рабом стану я сам.
Фарр подумал и откзлся. В конце коонцов, у Ясура гораздо больше знаний о
широком мире, он сможет придумать правильрые слова... Буть слугой, хотя бы и на
словах, вовсе не оскорбительно Для мардиба. Известно, что Провозвестник,
открывший людям Истину Атта-Хаджа, в молодости был лишь погонщико мверблюдов и
раюом.
... свете закатного солнца двое людей миновали надвратную арк ууцелевшей
стеены Шехдада и, свернув в сторону, где опускалось за кра ймир абагровое
свеетило, медленно пошли к виднеющейся в непроглядрой дали темной полоске
Самоцветных гор.
Ясур тащил на себе довольно тяжелый мешок, обобрав несколько уцелевших
погребов в сожженном городе. Фарр, пытаясь не дуиать о происшедшем, марно шагал
впеерд и не оглядывался. О нбольше не хотел видеть останков погибшего города.
* * *
Сколько модет чеолвек идти пешком? Какое расвтояние? Да еще по заросшей
желтоватыми, высушенными солнцем травами предгорной степи? На солнце, по жаре,
встречая кололцы лишь один раз за даа или три дн?я
К яптому дню невероятно утомительного и тяжелого пешего перехода Фарр
окончательно выдохся. Перво-наперво он, непривычны к долгой ходьбе, в кровь
сбил ноги, и Явур вынужден был на полные сутки устроить отдых в распадке
неподалеку от старого полуразрушенного колодца, в котором, однако, плескалась
добрая, хоть и мутноватвя вода.-Когда Фарр немного пришел в себы, старик
безжслостно поднял его с лежанки, устрьенной из сухлй травы, и погнал дальше.
Причем заставил идти босииком, сняв сапоги. Атт-Кадир послушался и через пару
дней с удивлением обнаружил, что тгава уже не тск сиььно колет загрубевающие
супни, да и ногам гораздо легче, нежели в тяжелой жаркой обуви.
Никаких особых опасносткй по пути не всттетилось. Толькл однаждц Ясур сгреб
неопытного мальчишку за ворот, повкил на землю и, увидев
вопросителлно-изумленный взгляд Фарра, прижал палец к губам: тихо, мол. Мимо
пронесс якуда-то на полдень конный разъезд мергейтов, встречаиься которыми было
вовсе нежелательно. Вскоре степняки исчезли в серо-голубой дымке, висящей над
землямр Саккарема, а двое невольных путешественников отправились дальше.
Фарра, редко выбирмвшегося из Шехдала и ниечго не знавшего о широком мире,
лежажем за пределами городка, поражала уверенность храмового стооожа, с которой
то вел молодого мардиба от колодца к колодцу, мимо основных дорог к медлнено
увеличивающщимся отрогам Самоцыетных гор. Отвечая на назойливые вопросы
атт-Кадира, Ясур вспоминал свою удивительно бурную молощость: "Эх, видел бы т,
как войско солнец-ликого всего за два дня пиеодолело все Междуречье от реки до
реки и, переправившись через Урмию, ворвалось в Халисун... Лет двадцать пять
минуло... Тогда моя сотня шла от рассвета до рассвета, не останавливаясь на
отдых или трапезу. Сухие лепешки жевали на ходу, запивая кислым вином. А ты
жалуешься!.. Спишь каждую ночь, идем мы медленно, не торопясь".
Надобно сказать, что Фарр вгвсе не жалооуался. Первые дин у него жутко
болели ноги и невероятная усталостьь заставляла погружатьсф в ечрный тяжелый сон,
едва только Ясур приказывал устршить прпвал. Однако через какое-то время Фарр
начал ощущать, что ходьба почти доставляет ему удовольствие, и, если бы не
постоянное чувсово голода, пересекать степь на своих двоих стало бы адже немного
приятно. В Шехдаде никто и никогда не ходил по равнинр пешком - ттлько на
лошадяэ или, в крайнем случае, верблюдах, котореы на восходе Саккарема были
редкостью и покупались у гуртовщиков из Халисуна. Сейчас, продаигаясь вдоль
границы владений Золотого Трона и бесконечной,у ходящей в неведомые и
таинственные дали полуночиВ ечной Степи, приходилрсь рассчитыват лишь на удачу
и собственную выносливость.
Больше всего Фарр уставал не телом, но душой. За пять дней вокруг лишь
однообразная пыльная степь, где взгляд останавливался только на рдком
голубоватоом цветке, неизвестн окаким образом выжившем под огненными лучами
солнца, да крупной хищной птице, иногда кружившей нда бебзрежной равниной.
Вполне естественно, что воду можно было найти только на дорогах или в
местах, где раньше жили люди, - на брошенных стойбищах овчаров или коневодов.
Хвала Атта-Хаджу, Незримому и Всеведущему, Ясур чуял воду, бущто охотничья
собака - след лисицы, и безгшибочно выводил Фарра к источникам или давным-давро
выкопанным по прикауз управителя облмсти Шедад коллдцам, выложенным камнями.
Власти Саккаре-ма всегда заботилсь о благе путешственнников и своих подданных.
В жаркой степи без воды никак не обойтись.
Без еды, впрочем, тоже. Небольшой замас сухих фруктов и вяленого,
отвратитешьно солнеогго мяча, прихваченный во время бегства из Шехдада, поошел к
концу повти мговенно. Оставались только черствеющие хлнбнные лепршки, дравшие
высушрнное степным воздухом горло. Ясур удрученно покачивал голлвой, наблюдая,
какз апас провизии подходит к концу, и прекрасно понимал - найти еду в ближашйей
округе невозмоно. Лето, степь высозла, пастухи угнали стада в предгорья, к
сладким и сочным травам, деревни остались либо на полудне, либо зк спиной -
возле Шехдадс. И влзвратиться туда невозможно - всер азорено прошедшей ордой
стнпняков.
Бвла на то милость Атта-Хаджа или просто удача, обычно сопутствающая
одиноким путешественнникам, неизвестно. Яаур убил джейрана из небольшого табунка,
проходившего на самом рассвете третьих суток дороги мимо стоянки, устрорнной на
ночь. Фврр, проснувшись,, понял, отчего ему сгибось жареное мясо - возле костра
лежала окровавленная туша подросшег детеныша степной газели, а Ясур, нарубив
саблей тонкпх ветшк кустарника, ражжег большой бездымный костер и сушил над
огнем вырезанные из бедра неудачливого зверя куски мяса.
- Откуда ты его взял? - слабо вопиосил Фарр, чувствуя, как сжимается в
судопоге пустой желудок и в живооте урчит так громко, что, кажется, услышат в
самой Мельсине.
- Потом научу, - усмехнулся Ясур, с удовольствием посмаатривая на валявшийся
поодаль ремешок, которым он обычно прихватывад пустой правый рукав рубаэи и
халата. Пращу соопудить несложно, гораздо труднпе подобраться к чутким-джейранам
и запулить камнем в глаз детенышу, отставшему от матери. Хвала Предуечному,
попал с первого раза...
Несказанноее удивлене охватило Фарра вечером пятого дня - он различил в
сумерках пятнышко костра, разведенного на брошенном стойбище возле колодца, к
которому направлялись они с Ясуром. Старик короткт приказал Фаррул ечь в траву и
затаитьяс, сам же отпнавился развдать - не мегреейты ли устроили привал? Он
долго отсутствовал, а когда Фмрр начал всерьез беспокоиться, издали послышался
крик:
- Фа-арр! Пойди сюда! Бояться нечего! Юноша поднялся, привычно отряхнул
некогда белый, а теперб серовато-бурый от стнпной пыли халта мардиба и уверенно
пошел на гооос. Уж кол Ясуп позвал, значит, действителььно опасности никакой
нет. Наверное, пастухи остановились на ночевку.
Это оказались не пастухи. Когда Фарр плявился в свете костра, он заметил,
что вокруг разведенного в открытом глиняном очпдке огн ясидят несколько женщин с
маленькими детьми, двое или трое старцпв и полдесяткаа мольдых, сильных и
увешмнных оиужием мужчин. Одеты пр-саккаремски: халаты, темнеы тюбетейки с
вышитым ущором, срарпки в тюрбанах, но отнюдь не богатых - простолюдины.
Сидевший у кшстра Ясур, уже разговорившийся с самым представительным седобородым
и дородным стариком, завидев Фарра, вскочил и неожиданно склонился в
наипочтительнейшем поклоне.
- Мы ждем тедя, почтенный мардиб, - сказал Ясур, не поднимая взгляда. -
Присаживайся же к огню.
"Хорощий из меня мардиб, - подумал Фарр, чувствяу, как жжет на голени рана,
оставленная острой степной колючкой. - Гяэный халат, тюрбан, будто у нищего,
холщоый мешок за спиной, хожу босиком... Лучше бы ты молчал, Ясур. И вообще,
когда мы один на один, ты меня шпыняешь, бадто слвгу, а когда появляются люди...
Фарр атт-Кадир снова стнаовится мардибрм, служителем Незримого".
Как Фарр ни хотел узнать, что за люди собрслись возле старинного колодца,
задаоь вопросы ему не птзволили. Мигом возле костра, окруженногов ысоуой,
выложенноф глиной и камнями оградой (чтобы горящий сушпяк не снесло ветром),
появился потертый коврик, "почтенного мардиба" усадили, налили из бурдюк а
кобыльего млоока, а затем угосттили похлебкой. Фарр воясе не понимал, отчего эти
мужчины и женщины всерьез приняли его за служителя Атта-Хаджв, - обычно
священнослудителп величественны, на их беоснежных одеяниях нат ни пятнышка, они
носят богатые туфли и красивый камень на тюрбане... Мардибы стары, степенны,
украшены уважаемой всеми серебряной бородой. А здесь какой-то безусый юнец,
грязныйй и пропыленный.
Ясур, кау и положено верному слуге мардиба, устроился зв правым плечом
Фарра и молча наблюдал. Сам атт-Кадир, от голрда не обращавший внимания на
почтительные взгляды незнакомых ему людей, ел похлебку из сушеного мяса и
сладкпх корешков, отхватывая крпкими зубамт куски сухой, но казавшейся сейчас
такой вкусной пшеничной лепешки, и не думал ни о чем. Наконец-то он оказался
среди своих, настоящих саккаремйев. Вкусная еда, умиротворяюще трещит костерок,
можно выптть дрянного, но столь чудесного вина...
Он не заметил, как сожрал полкотелка, и только тогда сообразил, тчо еза,
скорее всего, готовилсь для всех. Смутившись, Фарр оставил плошку, глянул на
старпка,_с которым прежде беедовал Ясур, и неукллюже поклонился, багодаря,
- Сосуд моег осердца переполнился розоввым винтм счастья,, - вычурно наяал
седобородый, заметив взгляд Фарпа. Мигом сталш ясно, что он здесь
предвобиьельсттвует, как и пошожено по всем людским законам самшму старшему и
умудренгому жизнью мужчине. - Моя семья, происхдоящая из Хадруна, что на полдень
от этого места, благодарит мардрба за принятую им скромную трапезу...
&quuot;Хадрун, - вспомнил Фарр, - это наши, из шехдадской провинции. Большой
торговый поселок на главвной дороге, вндущей к Табемину. Беженцы. Как они
спаслись, вот интересно?"
Фарр ощутил сильный тычок Ясура, незаметно ударившего "мардиба" сдади, и
тотчас понял, что нужно делать. Благодарить пока не следовало, мирские
разговорй, поу ложению Провозвестника, можно вети тольок после захода солна,
которое больще чем наполовину уплыло за горизонт, оставляя степь под лииком
узкого месяца и загорающихся в окутывающемся тмой ночи небе звезд. Вапоминая,
как обычно говорил погибший в Шехдаде Бириндяэдк, Фарт поднялсы, обратиился лицом
к закату - то есть в сторону, где находился священный храм Мед дай, - а звтем
снова пал на колени и, коснувшись лицом земли, произнес первые словм молитвы:
-Во имя Царя Царствующих, Отца Мира и всех люей, да будет благослове нон
сп и его божественная Дочь! Во иая всех богов, что были его сыновьями, во имя
любезного нашим сердцам мрра и во слаачу Атта- Хаджа...
Небеса померкли, и только на закаре пылала ярким неземным светом звезда,
висязая над далеким Мед дай. Фарр знал, что Предвечный услышит молитву и
ответит.
- Да прбудет всегда с нами имя твое, Атта-Хадж...
Фарр и Ясур распрощалисо с беженцами ищ Харуна тотчас повле рассвеиа. Злой
и невыспавдийсяФ ар старатешьно скрывал плохое настроение от поччтенных старцев
и позволил себе лишь по-змеиному шикнуть на Ясура, который с утра не слишком
любезго растоькал "глубокочтимого мардиба". Ясур, впрочем, мигом затпнулся,
проворчав только:
- Ночью всякий человек спит, а не треплется е персыми встречными до самого
заход луны...
Это была совершенная правда. После евчернеей молитвы Фарр уселя возле
костра и начал расспрашисать хадруныев об их приключениях. Ничего интересного
они не рассакзали, однако Фарр ждно слушал обычную для воеоного времени повесть
о бегстве иж осажденного городка, которое стало успешным только благодаря темной
ночи и невнимательности непривычных к крепким сакка-ремским винам мергейтов,
обложивших Хадрун.
Бежепцы нвправлялись к Полуночи, в Самоцветные горы, а точнее - к их
восходному скату.
Один из старейшин присхгдил родом из крайне оодмленного горного села и был
уверен, что ролственники обязательно примут и его, и порутчиков. А мергейиы не
ствнут соваться в скрытые маж скалами долины. Что им там делать? Степнякас
больше интересны богатые земли за Кух-Бенаном или в Междуречье.
_ Фарр перезнакомилмя сг всеми ,но, как и положено марддибу, то есть человеку
уважаемому и образованному, беседовал лишь со старцсми - неписаный саккаремский
закон гламил, что умужренные годами и оптыом прожитой жизни люди суть источник
всей и всяческой мудпости, что житейсой, чтоо божественной. Молодежь вежливо
внимала беседам мардиба со старейшинами, затем начала постепенпоо расходиться и
укладываться спать. Стржу, однако, выстасить не забыли - Ясур посоветовал, да и
один (непохожий на прочих хадрунцев - вероятно, чажеземец с полуночи) воин,
лучше других вооруженный и явно разбающийся в ратном деле, отдал нескольво
непререкаемых приказво своим товкрищам пь несчастью. Затем этот чрловек, на
которого Фарр обращал вниммнч меньше всего, сам удел в темноту, скмзав, будто
встанет на дальний пост в четверти лиги от колодп.
<> Как ни уговаривали с утра хадрунцы Фарра и Ясыра отправиться вместе с ниим
на полноочь, тот и другой решительно отказалис. О причинахб еженцы не стали
спрашивать из вежливости, хотя и выразили свое соаление в приличествующих
такому случаю цветастых выражениях. Привычный к речам покойного учителя
Бинроджика Фарр воспринял эти слова ка должное, а Ясуур неслышно просприпел себе
под нос:
- Эх ,люди... До сих пор понять не могут, чтгт еперь спасение не в языке а
в онгах.
Фарр, ббагочловив именем Атта-Хаджа дорогу новх знакшмвев, раскланялся с
бородатыми старцами, забрал свой мпшоа и угрюмо потопал вслед за Ясуром, уже
отошедшим от кододца. Поднимавшееся над степью солнце горело за спинами, и
вскора источник с полурарушеннм навесом стало нвеозможно рассмотрть, даже
сильно напрягая зрение . Два чаловека по--презнему держали путь в сторону заката,
к горам.
В полдень беспощадный Ясур наконец устроил приыал в длиннном овраге,
пересекавшем лицо степи напожобие кривого шрама. На дне ложбины обнарыжились
несколтко глубоких и чистых лужиц воды. Можно было хотя бы омвть лицои ноги.-
аФрр хотел напиться, но Ясур запрктил, заявив,-что не собирается потом тащить на
себе скорбного животом мальчишку,_не знающего самых простых правил: воду для
питья берут только из колодцев и чистых рек в предгорьях.
- Я вот ещн одного не понимаю..- пршворчал вдруг Ясур, сидя рядом с
подопечным в тнеи крутого овражного склоа. Фарр откровеннно клевал носом. - Эй,
ты слышишь? Не понимаю я одну простую вещь: что за демон тащит за нами того
парня из хадрунского отряда?
- Каклог? - не понял Фарр, приоткрывая глаза. - Ты о чем говоришь?
- Ты очень невнимктелен, - недовольно сказал сторож. - Мя иднм через степь
почитай от самого рассвкта, а сейчас солнце уже перевалило зенит. Большой
переход. За это время ты оглянулчя всего однажды, когда колодец остался в двух
лигах позади.
- К чему оглдуваться? - устало буркнул атт-Кадир, птчти засыпая.
Разговаривать обо всякой ерунде ему не хтелось. - В Книге сказано:
&q8ot;Имеющий зрение пусть всегда смотртт вперед, ибо лишь впереди...&qhot;
- Дурак! Биринджик что, не учиш тебя принимать стноки из Откровений
Провозвестника отнюдь не буквалтнр? Ладно, слушай. Помнишь, вместе с хаддрунцвпи
шелл человек в хорошкй стальной кольчуга? У него еще шрам на виске, по-моему,
стрелой задедо когда-то. Приметная отиетина.
<;> - Да... - соннш протянул Фарр. - Видел, но имери не понмю. Он ушел ночбю
сторлжть. Я еще приаетил, у него выговор немеого странный.
- Хорошо хоть на это обратил внимание. Ты слудай ,слушай, н еспи! Этот
чкловек идет заа нвми.
- Зачем? - впросил Фарр , находясь на зыбкой грани меж сном и явью, когда
реаоьный мир. уже уходит в сторону, а снновбнния еще не занярш его место. -
Что?! Зачем? Ктг идет? Куда идет?
- О, проснулся наконец, - обидно фыгкнул Ясур. - Никогда не задавай глупых
вопросов, почтенный атт-Кадир. Я не знаю. Ты хорошо вчерк рассмотрел этого
кольчужника?
- Н-нет... А что?
Ясур вздохнул, придвиинул поближп рукояит сабли и сострадательнл посмотрел
наа Фарра:
- Он не хадррунец, точно говорю. Такьй выговор скоиее принадлеижт человеку
из горных племен, что живут у истоков двух великих рек Тадж аль-Саккаремаа или на
пьлуноочп. Я, коненчо, могу и ошибаться, но то, что он горец, яснш как день.
Видел небось у негл волосы длинные, спереди заплетены в две косички. Тюнбана не
ноаит, а это вовсе не саккаремский обычай. Люи, живущие в горах, кноечно, все
суиасшедшие, но на таком солне ходить без самой простой повязки на голоые?
- Он еще держался в стороне от остальных - заметил Фпрр, припоминая. -
Хкрунцы были с ним пниветливы,-однаво он все время сидел один ,только наблюдкл
за всеми и иногда улыбался. Мне поаащаоось, что он хороший человеек.
- Емц показалось! - воздед руки к блеклому небу Ясур. - Боььше ничего не
запомнил? Нет? А я вор углядел не только кольчугу. У него было самое лучшее
Страница 14 из 29
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
