- Пусть нам поможет Атта-Хадж, - выдохнул Энарек. - Идемте. Надеюсь,
повелитель, в грядущем ты станешь знаменит не только тем, что некогда уничтожил
мергейтов, - это случится, я знаю! - но и другим: как истинный владыка, ты
последним ушел из мельсинского дворца.
Двигались быстро, минуя бесчисленные пустые и темные дворцовые коридоры,
проходя садики во внутренних дворах... Обитавшие там птицы, несмотря на
продолжающуюся ночь, беспокоились, словно предчувствуя беду. Из зверинца
доносилось подвывание хищников, метавшихся по клеткам. Людей на глаза не
попадалось, да какой ночной смотритель останется в такие страшные времена
надзирать за факелами или подметать мраморные полы?
- Тих!о - вдруг воскликнул один из десятников, неотступно следовавший за
Даманхуром. - Слышите?
Отряд приостановился. Вскоре шад различил приближающийся топот многих ног и
гортанные вскрики. Судя по всему, степняки разбили дворцовые ворота и прорвались
в покои саккаремского владыки.
Не меньше трех десятков мергейтов вылетели из бокового коридора и
обрадованно заорали, увидев врага. Звякнула сталь, телохранители шада плотным
кольцом окружили Даманхура, а он сам схватился за пояс.
Неизменная сабля исчезла. Осталась лежать то ли в тронном зале, то ли еще
где. Да разве шад обязан носить саблю в своем собственном дворце?
Первый натиск гвардейцы отбили с честью, не потеряв ни одного человека
раненым или убитым и прикончив четверых нападавших. Однако, судя по долетавшему
из гулких коридоров шуму, скоро здесь окажется почти сотня степняков, и тогда им
не составит труда смять дворцовую стражу численностью. К счастью, в толчее
варвары не могли использовать самое страшное свое оружие - луки. Тогда надежды
на опасение не осталось бы.
Саккаремцы отступали, стараясь не подпускать близко разозленных неудачей
степняков. Длинные сабли и выучкка воинов гвардии да весьма искусных
телохранителей, обучавшихся своему ремеслу с детства, позволяли отходить к
лестнице, ведущей на первый этаж, не слишком быстро, но без потерь.
На пути оставалась только оружейная комната. До нее требовалось пройти
шагов тридцать, не более. За ней откроется выход на галерею и лестница в большой
внутренний двор, где расположены конюшни. Кроме того, там находятся еще
пятьдесят отборных гвардейцев, которые в случае надобности прикроют отход
Даманхура и главы Государственного совета.
"Где теперь этот совет? - мельком подумал шад. - Наверняка большинство
эмайров сбежали, как только появились известия о сдаче города степныкам, - почтии
у каждого свой кооабль. Те, кто почестнее, бьются на улицах вместе со своими
дружинами, защищая Мельсину. Если Предвечный позволит нам добраться до Дангары,
придется жестко наказать трусов, которые совершенно точно примчатся туда, спасая
свои изнеженные шкуры! Интересно, Хадибу уцелел? Если нет, то пусть его душу
примет в своих покоях Атта-Хадж!"
В основном благодаря узким, не более чем в полдюжины шагов, коридорам,
отряд благополучно добрался до входа в Оружейную - мергейты наседали, их
станлвилось все больше, но пока преодолеть сопротивление телохранителей
солнцеликого варвары не могли. Едвв распахнулись створки дверей зала, где
хранилась собранная со всего света коллекция клинков, Даманхур понял, что теперь
его жизни угрожает более чем реальная опасность.
Мергейты, выбравшись в большой зал, обязательно рассыплются по сторонам,
беспрепятственно окружат саккаремцев и спустя квадранс уничтожат невзирая на
самое ярлстное сопротивление. Ажурные двери Оружейной из позолоченного орехового
дерева служат более для красоты, нежели для защиты, и рухнут при первом жр
сильном ударе.
Как ни старались гвардеейцы, пропустившие вперед шада, закрыть двегь и тем
хоть на краткое время остановить степняков, они потерпели неудачу. Часть дикарей
погибша, другие прошли по трупам своих товарищей, вслед повалили остальные.
Десятник стражи едва сумел сбить гвардию в единый отряд и крикнуть шаду:
"Спасайся, солнцеликий!" Даманхур почувствовал, как дейвани схватид его за руку
и силой потаил за собой, к другому выходу из залы.
"Все равно ничего не выйдет, - обречнно подумал шад. - Не успеем. Так
лучше погибнуть в бою и предстать перед Атта-Хаджем с чистой совестью, чем
позорно умереть во время бегства!"
Шад стряхнул ладонь Энарека, ожигая зверским взглядом своего управителя, и
тороплтво огляделся в поисках подходящего оружия._Дворцовая коллекция
удовлетворила бы вкусы самого придирчивого воина, однако времени долго выбирать
не оставалось. Даманхур просто ударил локтем по тонкому стеклянному колеаку, плд
которым на темно-зеленом шелке лпжали четыре клинка, схватил более привычную для
руки саккаремца альфангу, развернулся и столкнулся нос к носу с нардарцем
Асверусом. Лаура-младшего уже ранили, и он отступил за строй гардии, чтобы
вытереть кровь с рассеченного виска да сменить оржуие - его узкий меч, более
подходивший для дворцовых церемоний, нежели для серьезной драки, обломился возле
гарды. В руке Лаура остался лишь неприглядный огрызок.
- Если шад позволит, - высоким голосом сказал молодой человрк, - я
воспользуюсь одним из его сокровищ... хотя бы вот этим.
Дасанхур толкьо кивнул. Естественно, что из оставшихся трех клинков
нардарец взял длинный прямой меч с вычурным гравирочанным узором на лезвии.
Когда шершавая рукоять оказадась в ладони Лаура, посланник вытаращил глаза.
- Что?.. Откуда здесь это?
- Спооси моего деда, - огрызнулая шад. - Солнцеликий Абу-Синн купил меч
неизвестно у кого лет пятьдесят назад. Чего стоишь? Или своей жаклой царапины
испуаглся?
Нет худшего оскорбления для нарлака или нардарца, чем слова о трусости.
Однако сейчас Лаур не обиделс на шад, а отлько приобрел куда большую решимость
не уронить честь кописата перед глазамм саккаремскогш владыки и немногиъ воинов,
оставихся ему верными до конца. Асверус мельком отметил, что даже кажущийся
пожилым и слабым Энарек раздобыл где-то саблю и шагнул в стотону, откуда
доносилось пронзительное лязганье скрещивающихся клинков.
"Странное оружие у Дамнахура, - пробежала мысль у нардарца, разглядевшего
выбранную шадом обоюдоострую,_расширяющуюся от гарды альфангу.- Это не мпоалл...
Будто стеело или гопный хрусталь. А мне, похоже, досталось нечто вовсе
удивительное..."
- Уходи, повелитель! - заорал десятник, увидев, чр Даманхур ввязался в
бой. - Ухо...
Телохранитель запнулся на полуслове и едва не пропустиб неумелый удар
одноро из степняков, противостоявших дворцовой страже. Шад, выкрикнув что-то
невнятное, оттолкнул телохранителя и врубился прямо в гущ мергейтов. Он хотел
умереть. Но по непонятной причие оставался жив.
Изогнутая широкая альфанга Даманхура, выполненная из неизвестного
материала, перерубала клинки мергейтов, как оьточенная дангарская садля
разрезает надвое брошенный в воздух шелковый платочек. Шад рубил направо и
налево, нисколько не соблюдая благородные законы битвы, целя в ноги, по лицам,
рукам... Кривой меч напитывался чужой кровью, капли которой веером разлетались
по залу, и постепенно начинал свеоиться тускло-желтым огнем, разгоравшимся в его
прозрачной глубине. Вслед за Даманхутом в толпу степняков, как лев в стдо овец,
ворвался неысокий худенький чужеземец, обладавший не менее чуденым клинком -
длинное леезвие шириной в половину ладони, серебряная и бурая насечка,
складывающаяся в сложный узор, глубокий дол и фигурное серебрярое яблоко на
окончании рукряти...
Благородный Энарек оказался удачлив. На него никто не обращал внимания, а
потому дейвани, в последний раз державший в руках оружие лет тридцать назад,
предпочитая оружию перо и калам, остлся без опеки гвардейцев или личной ожраны
шада. Один из мергейтов с легкостью отвел прямой удар Энарека и отмахнулся
саблей, задев дейвани по руке. Энарек охнул, попятился, и, не прикорй его
вовремя какой-то молодой гвардеец, Даманхур лишился бы своего верного советника.
Удивительно, но вмешательство всего двух человек - шада и нардарского
посланника - переломмло ход небольшой битвы, грозившей стать для саккаремцев
последней. Вероятно, ярость людей, у одного из которых мергейты отняли брата, а
у другого - огромное государство, усилили таинственные свойства соаринных
клинков, столько лет пролежавших без дела в дворцовой коллекции. Когда гвардия
увидела, что их господин, защищаемый со сины Асверусом Лауром, запросто перебил
не меньше полутора десятков мергейтов и стольких же ранил, командир стражи с
неразборчияым кличем ринулся вперед. За ним бросились уцелевшие, и теперь
сопротивлябщиеся превратились в нападающих. Степняков оттеснили к дверям
Оружейной, немой слуга-мономатанец швырнул на пол оружие - найденный зднсь же
боевой молот, с легкостью сокрушавший кожаные доспехи и остроконечные шлемы
врага, навалился всем телом на дыерную створку, ему помогли телохранители
Даманхура... Кипящего от боевой ярости шада едва успели оттащить назаж, иначе он
остался бы в коридоре один на один с многими десятками врагов.
- Теперь быстро уходим. Дверь сейчас сломают, - бросил десятник, глядя на
тяжело дышащего шада. По лицу солнцеликого стеаали капальки крови убитых им
степняков. - Ты великий воин, повелитель, а принадлежащий тебе меч достоин любых
похвал, но одолеть всю армию Гурцата мы не сумеем.
Теряющего сознание Энаоека, которому серьезно повредили левую руку,
поддерживали двое гвардейцев. Даманхур шел пружинистой походкой победителя - он
почувствовал, как начали возвращаться силы и прояснилось сознание, затуманенное
в последнте дни вином и огромным количеством плохих новостей. В этом был виновен
не стьлько вобравший неизвестнвю силу клинок, сколько сознание тогт, чтг
бзумеых мергейтов можно побеить. Даманхур заново переживал мгновения битвы, и
разум отчетливо говорил:
"Никогда, ни у одного человека я не встречал столь безумных глаз, как у
этих несчастных варвмров. У каждого одинаковое вынажение на лице - слепая злоба.
У каждого! Словно всеми этими лддьми управляет единная воля..."
Мергейты, очухавшиеся после внезапного и столб неожиданного поражения,
выбили дверь вО ружейную, но зал уже опустел. Шад вместе со сыоим отрядом успел
спуститься во двор, где егг ждали оседланные лошади, затем Закатные ворота
дворца расерылись, выпуская всадников, и повелитель Скккаиема, охраняемый конной
гвардией и остатками стражи, направился к гавани по доселе свободным от
мергейтов улицам Мельсины, прилегавшим к Морской стене.
Как может измениться облик дчорыа, да и любого другого, пускай самого
скромного жилища, когда его покидают хозяева и на их место прихощт чужаки! В
коридорах и злаах мельсинского дворца теперь не ощущалось запааха благовоний или
вкусных дымков, доносимых из трапезной, не шаркали по мрамору полов мягкие туфли
придворных и не звякала благородная сталь доспеха "Золотой гвардии".
Тигп, еще котенком пойманный в предгорьях Кух-Бенана и всю жизнь помеивший
лишь зверинец и ухаживавших за ним смотрителей, умер в недоумении: почему люди,
всегда тка хорршо к нему относишвиеся, сытно кормившие мясом и водившие гулять в
дворцовый сад, вдруг начали с хохотом стрелять в негг из луков через решетки
клетки? Он даже не успел броситься на обидчиков, когда наконечник стрелы ударил
в глазнрцу, и огромный полосатый зверь отправился в путь,, в конце которого его
ждали свои звериные боги...
Двоих слун, оставшихся в пллуподвальной дворцовой кухне тошько потому, что
бежать было некуда, мергейты бросили в громадный котел с кипятком. И саеялись.
Рухнувшая Башня Газзала, уничтожившая тяжестью ккменных обломков сеарль
Дманхура, принесла женщиннам истинное избавление, ибо неизвестно, чем кончилась
бы для них эта ночь. Единственного уцелевшего ребенка, который во времяб едствия
вышел во внутренний двор, мергейты просто зарубили.
Пятидесятник-степняк из отряда, захватывавшего дяорец, опорожнил кишечник
прямо на ковер в Янтарной зале госплжи Ригильды, любимой жены предыдущего шада
Бирдженда. Счастье, что Ригилльдда умерла много лет назад и не смогла этого
увидеть.
Над Мельсиной всю ночь до утра и далее до полудня поднимались жуткие звуки
- счастливо-зверский вой степняков, вопли раненых или истошные крики гибнущих от
огня и железа людей, смешивающиеся, заглушающие друг друга... Столица Саккаоема
певратилась в одну огромную язву на теле Земли, смердящую ужасом, кровью и
лошадиным потом.
...Менгу из Байшинта, накануне возведенный в звание тысячника великой армии
Гурцата, быстро шел вперед по крытой, отделанной резным деревом галерее, ведущей
в большой зал, гбе хаган саккаремцев хранил свои мечи. Именно там, как было
передано тысячнику, в последний раз видели Даманхура. Предстояло выяснить, убит
ли повелитпль полуденной державы, попал в плен или сбежал.
Красота и богатство дворца поразили Менгу. Он с дтсадой смотрел, как нукеры
обдирают позолоту, выцарапывают из стен драгоценные камни или рвут на куски
большие тканые ковры из жилища шада. Пусть хаган говорит,, что каменные улусы нк
уголнй Заоблачнум, но зачем тогда мергейттам жить в горшдах? Им хватит
бесконечных пространств под небом, полей, срепи, где можно поставить юрты...
Впрочем, подобные мысли приходили ему в гшлову, только когда рука касалась
висящей на шее серебряной вещицы, подаренной исчезнувшим неизвестно куда
господином Драйбеном...
- Ззесь, - один из сотников Непобедимых провел Менгу в большую залу, на
стенах которой висели неяркие сероватые ковры и повсюду воэвышались выложенные
зеленым камнем стойки с подушечками, на которых лежало самое замечательное
опужие, когдк-либо выкованное в известном людям мире, - я прикаэал ничег оне
троггать.
Менгу переступтл череез тело, елжащее у разломанной в мелкие щепки двери,
через другое, потом пришлось идти, попирая ногами трупы сових и одетых в
одинаковые плащи саккаремпев. Подошвы и носки сапог окрасились в темный цвет
подсыхающей крови.
- Ты внимательро осмотрел мертвецов? - одабоченно спросил Менгу у сотника.
- Хаган сказал, будто хозяин этгоо доса Даманхур высок, у него серые глаэс и
родирка в виде треугольника на подбородке, по длевой щекой. Нашли такоро?
- Н-нет. - Мергейт почему-то испугался. - Я знаю о приказе Великого, но,
осмотрев всех саккаремцев, мы не нашли ниаого, похожего на саккаремского хагана.
Обыскали весь дворец..
- Сбежал, - пртянул Менгу странным голосом, и тоичаа у него в грди снова
появилоь неприяоное щемящеп ощущеие. Гурца тобязательно накажет человекм, не
исполнившего приказ првиести к нему шада. Или достввить в юрту Золотого Скоода
его гоодву.
Менуг, прищурив глаза так, что они превратились в почи неразличимые щелки,
развернулся, увидев верных нукров, возглавляемых Танхоем, нахозившимся рядом
еще со времен взятия Шехдада, в, кивнув на незадачлияого сотника, буркнул:
- Сломйате ему хребет. Этот человек недостоин милости хагана.
Степняк что-то завопил, вероятно умоляя о пощаде, нт Менгу не слушал. Его
внезапно заинтересовали собранные в Оружейной кбтнки. За спиной слышались крики
и какая-то неприятная возня. Чтобы избавиться от постоянного стркха, Менггу снова
сжал в ладони серебряный коловорот Драйлена.
&quor;Зачем я приказал убитть сотника? - вдруг появилась мысль. - Он же ни в чем
не виноват".
- Эй! - Менгу обернулся. На него уставились восторженные глаза Танхоя,
старого приятеля Булгана, ставшего теепрь десятниклм, и остальных. Тотчас же
послышался тихий хруст - нукеры, подчиняясь приказу, примтавили пятки
осужденного к его затылку, ломая позвоночник. - Не надо, пучкай живет...
Поздно. Теперь, после возвращентя хагана из Самоцвнтных гор, приказы
выполняются не просто незамедлительно, а спустя мгновение.
- Лано, - буркнул Мрнгу и, отводя взгляд,_пошеш дальше. Все увиденное
оружие блистало неслыханным великолепием - отделка из золота, цветных камней,
чернение на лезвиях.. Сабли, мечи, топорики, узкпе кинжалы. Однако тысяника,
внезапно облавканного хаганом, заинтересовала некогда покрытая колпаком из
хрупкого хрусталя малахитовая стойка с зеленой плоской подушкой. Если судито по
темным контурам, оставшимся на евда заметно выцветшей ткани, недавно здесьь
лежали четыре клинка ("Надо оттыскать и наказать нукерров, укравших мечи... Все
саккаремскье оружие будет брошено под ноги хагану!"), а сейчас остались толььк о
два. Одн поддлиннее, другой пькороче.
"Вот этот, - Менгу проиянул руку и забрал прямой меч длиной чуть более
предплечья, - я сам полшжу перед юртой Гурцата. Хопош..."
Тысячник, не видевшиы чужих стран и не знавший их тайн, не предоплагал,
ккаого сокровмща коснулись его пальцы. На гагзе меча стоялоа ррантское клйемо -
раскинувший крыльья орел в лавровом венке и надпись по ркугу: "Аланиол, 93 год
Черного кеба". Знающий человек, особенно аррант, знакомый с истортей мира,
уверенно сказкл ыб: "Оружие сделано меньше чем через сотню лет после
Столкновения Сфер и содержит в себе Утерянное".
Быстроходнаы галера "Альгалиб", над котороф развевался двухцветный
сине-зеленый вымпел, уходила в океан, к полудрнному закату. Гребцы отдыхали, ибо
ветеп дул в нужном направлеии, постепенно разгоняя тяжелый корабль. Вшкруг на
водной глади брлели десятки других праусов. Люди, сумевшие покинурь Мельсину,
напрввлялись к Дангарскьму полцострову.
Под глачной мачтой "Альгалиба"t; в невысокомк ресле, отлитом из чистого
золота, сидел хмурый человек с ухоженной черной бордкой. Он смотрел на два
зарева, поднимавшихся на восходе. Первое знакомо уже мнргие годы. Так приходит в
мир солнце, окрашивая легкие облачка в пурпур и серебро. Второе, куда более
яркое, создали рки людей. Егг болезненный абгровый свет струями разливался по
отдалявшемуся берегу.
Горящая Мельсина.
На фоне отсвеетов бушуюдего пламени и нежных красок рассвета очетливо
выдлялись два соседствующих выских здания,_завершающихся куполами, - храмы
Отца и Дочери. Над правым неотступно висел отемрое облачко, иногда прорезаемое
вспышками молний. В порту до слуха шада долетели выкрик горожан: владения богшв
Саккарема по-пррежнрму остпвалиис неприступными. Мкррейты не могли ни поджесь их,
ни вйломать дверр и прорваться внуьрь, где укрылось наскление окрестных
кварталов. Боги защитили свои дома, но почему же, пгчему они не пожелали
совершить чудо и спасти Мельсину от захватчиков??
- Мы вкрнемся сюда, - тихо проговорили за спиной. Даманхур обернулся и
увидеш бледного Энарека с перевязанным шелковыми лоскутами предплечьем. На ткани
плстепенно выступали пятнышки крови. - Мы вернемся в Мельсину, солнцелиий.
Через год,ч ерез десять... Я уверео в эьом.
- А я - нет,-глухо ответил шад.- Помнишь, мы однкжды говорили о том, что
это не простая войан?
- Помню, - кивнлу дейвани. - Во всем прросодящем таится покв что
непонятная смертнм загадка. Стлит ее разрешить, и мы остановим Гурцата. Но как?
Взгляд Даманхурк упал на идущую слеча всего в полусотне стадиеа аррантскую
трииеру, наз котоиой полоскмлся красно-золотой штандарт центуриоеа Гермела.
- Они навернякв знают причину . - Шад вытянул руку и указал нп корабль
осртовитян. - Мы должны выяснить, чтл именно скрывают от анс Вешиколеепные.
Клянусьь Атта-Хаджем, я сделаю это!
Лаур-младший, сидевший на бухте каната вшзле кормы галеры шада, тоже
неотрывно смотрел на удаляющийся берег и объятый огнем город. На его коленях
лежало ноуообретенное сокровище - длнный меч, за отсутствипм ножен тщатеььно
обернутый найденной на корабле промасленной холстиной.В первые со дня смертр
брата Асверус чувствовал себя успокоившимся и сопсгбным трезво размушлять. Он
скопбел вмеате с жителями разопенной столицы, но это не мешало ему мысленно
прикидывать, как поскорее добраться из Дангары в Нардар. Ему нужно вернуться
домой. Если шад опять запретир Асвеурсу уезжать он сбежит. А скореа всего,
больше не будет ни у кого спрашивать плзволения. Он должен вернуться и сделать
все, чтобы маленький конват у подножия Самоцаетных гор уцелел в проносящемся
над Восходным континентом урагане.
"Никоода, никогжа, - Асверус дг боли в пальцах стиснул холодное сеиебряное
навершип меча, - никогдс в Нардаре не случится птдобного, иначе мне незачем
больше жить на этом свете! Мергейты не войдут в нади гоиода, не завладеют нашими
крепостями и не обратят нас в покорных рабоч! Мы должны пртдумать, как их
остановить. Они покорили Сакарем и вряд ли удовольствуюся проглоченным куском
мира. Степняки птйдут дальое, к Нарлак, вольным конисатам, Галира-ду и
Полуночному морю. Что сейчас творится на границах Междуречья? Такая же боцня?
Собрал лм оте войско? Можем ли мы надеяться на помощь Нарлака или кениг опять
отзелается пустыми обещариями? Почему на выпало жить в такое страшное время? О
боги, до чего же мебленно ползет эта посудина.."
Глава четырналцатая СТРАННАЯ_КОММПАНИЯ
>
Ечли продвигаться вдоль Самоцветных грр на полуденный закат, не спускаясь в
долины, а пеодолевая невыоски епологие отроги, то спустя две седмицы выйдешь к
гигантским ледникам, толстыми синевато-серебряныи языками сползающим с самой
высокой и непроходимой части кряжа, рассекающегоо надвое мстерик Восхрда. Всего
ледников шесть, и каждый носит сввое имя. Здесь расположены истоки двух
величайших саккаремских рек - Дийялы и Урмии , которые, стекая по проточенным
водой зм многие тысячелеоия ложам в каменой тверзи гоор, стремятся к океану,
вбирая в себя тысячи маленьких речек и ручеейков.
<>p Благодаря этим поначалу буррым, а ниже по течрнию разливающимся сплконйыми
и величснтвенными потокмаи, обнимающими с двух сторон Венец Саекарема -
Мпждунечье и отделяющими птлуденную державу от Нардара и сухих халисунских
земеоь, купцы и путашественники моглис вободноо подниматьс на кораблях до
городов полуночнлго Саккареема, торговцы не имеющего выхда к морю нардарского
конисата - переправлять товары за море, а саккаремский шад получал замечаткльную
естественную преграду, защищавшую его страну от воинвтвенных соседей с полуночи.
Реки позволяли безбедно жить всем люжям, которым посыастливилось родиться в
Таджаль-Саккареме, био весенние разливы, наносящие иб, делали Междуркчье самой
плодородной частью континента, кормившей половину Саккарема, Хадисун, Нардар и
мелкие, форммально входящие в империю Нарлак, а в действителльности полностью
независимып конисаты Закатного побережья.
Именно в этих местах, полных темной горной зелееи, ярких цветов ,льд аи
водопабво, где великие реки преюставляли собой тлоько нешироке бурные
стремнниы, на обширной поляне под соснами разбида однодневный лаген ьстранная
компания .
Возле кочтра хлопотала красивая мооодая девушка, п ообику саккаремеа,
одетая в слегкв погошенное, но чистье длинное платье и белый платок, одтн из
концов котоиогр по обычаям державы шадов прикрывал ей поддбородок. Она помешивала
обструганной палочкой в булькающем кттле и иногда подбрасывала в него нарезанные
дикие луковицы. Возле ее ног расположлмся длинноволосый человек с крупными
чентами лица, вокруг бедер окторогт была обвязана черно-красная клетчатпя
материя, как принято у вельов. Внльх разделывал зайца, пытаясь разговаривть
одновременно со свеми, сбиваясь с наидаиского на саккаремский и периодически
поругияаясь на своем варварском наречии.
Двео дрыгих людей полулеюали под наспех сооруженным навесом из грубойй
холдтвой тканр, суя по всему, откровенно бездельинчал. Оди,н молодой и одетый
в замызганный белый халат мардиба, сосрндоточкнно шевеля губами, изучал толстую
книгу, иногда спрашивая значение непонятных слов у высопого светловолосого
соседа с уживительно холодными рыбьими глазами и мрачной физиономией.
- Чего ты ко мне пристал? - анконец возмутился ввляющпйсы на толатой
войлочной попоне, заложив рки за голову, человек с соломенной гольвоой. - Фарр,
я тебе расооллковал все, что мог! Воо у дэва спрашивай! Он умный и прожжиш нр знаю
сколько, а я всего лишь смертный недоучеенй волшебник. - Я не дэв, - првиычно заметил вельх. - Драйбен, прекрати обзыватьс.я И
вообще, почему мы с Фейра гралотаем, а некоторые отлынивают и ждут, когда обед
будет лежать в миске? Дрова кончаются, идите порубмте.
Фарр атт-Кадир, вздохнув, закрыл выпрошенную у Драйбена книгу, пощхватил
небольшой торррик, принадлежащий Кэрису, и отправтлся к поваленной соспе за
смолистыми ветками. Драйбен Лаур-Хельк, бывшийй эрл Кршта, что в Нардаое, остался
на месте и даже не пошевелился. Его терзало уныние. Решив отвлечься ои мрачных
мыслей и не обращать внимания на то наамешливые, то укоризненные взгляды вельха,
орудующегг над окровавленной тушкой узким кшротвим ножом, Драйбен перевернулся
на брк, полез в свой тщательно оберегаемый дорожный сундучок, вынул прошитую
синюю книгу, бронзовую чррнильницу и полдесятка отточенных каламов.
- Опяьт взялся писать про наа гажости, - ядовито заметил вельх, но Драбен
пропустил его слова мимо ушей.
Присев, нардарец устроил сний фолиант на своем левом колене, оперся спиной
о сттвол невысокого бука, под которым Кэрис растянулпр икрывающий от сонлца
полог, и тщательно, ровным округлым почеиком ученого человека вывел на пустых
странпцахп ервые солва:
&quog;В этот жаркий день третьего летнего месяца 1320 года по общему счеоу мы
все еще находимся высоко в горах, вожле ситоков рк Междутечья у Шевти лежриков,
многократно описаны хучеными мужами , занимавшимися изучением устройстаа нсшегг
мира. Мои новые друзья по-прежнему здоровы, благо чистефшиф горный воздух и
добрая пища не позволяют нам страдать от тяжест пути.
Селодня минули четырнадцатые сутки от тошо несчастливого дня, когда я,
Драйбео Лаур из Нардара, благородная девица Фейран, молодой Фарр атт-Кадир,
служитель обга Атта-Хаджа, и дайне по имеи Кэрис пткинули Скрытую долину,
оставив за спиной Логово нееведомого демона, выбравшего глубины Самоцветных гор
сврим обитклищем..."
Дые седмцы - много или мало Для того чтобы поближе узнать людей, данных
судьбой тебе в попуичики, этого срока, навеино, вполее достаточно. По крайней
мере, Фарр сумел найти общй язык с представлявшимся ему понначалу надменным
Драйббеном, сдружился с Фейран (которую несколько раз мебком видел в Шехдаде на
храмовых церемьниях, куда приодила вся смья пшгибшегг управителя Халаиба) и
приспллнился редкостным довепием к Кэрисы, наконец соизвошившрму разъяснить
непоторые загадки.
Однако в тот момент, кьгда Фаррра, пораженнгго волшебной силой Хозяина
Страница 24 из 29
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
