более что мергейты не имели единого вождя, способного поднять всю Степь.
- Дикие люди, - пожимали плечами горожане, узнав об этом. - У нас, в благом
Саккареме, есть шад, да живет он вечно! И царственный владыка сумеет оборонить
государство...А мергейты? Нет господина на земле - нет господина в голове.
Верно люди говорили. Государь Даманхур собрал войско, как пешее, так и
конное, и вышвырнул злобных меорэ обратно в океан, убив и пленив всех
пришельцев, покусившихся на саккаремские земли. Потом к шаду явился посланник из
Степи, от Большого Круга ханов. Он сказал: "Помоги. Степь даст тебе за помощь
лучшие стада и самую красивую женщину в жены".
Поскольку у Даманхура жен и без того было не меньше четырех десятков, шад
прельстился на обещанные "тысячу коров, пять тысяч овец и три табуна лошадей".
Женщину он, правда, тоже забрал в свой гарем - кто откажется от такого подарка?
Спустя полторы луны армия мельсинского владыки возвратилась. На сей раз
одержавший победу Хадибу разбил лагерь неподалеку от Шехдада, скупил (пускай и
за мизерную цену) для войска весь хлеб, выставленный на продажу, восславил имена
Атта-Хаджа и шада Даманхура, а затем увел конные тысячи обратно к столице.
Мергейты, однако, не торопились возобновлять торговлю. Если не считать
того, что за помощь непобедимого и подобного смерчу саккаремского войска
кочевникам пришлось отдать не менее трети своих стад, степняки понесли огромный
урон в неожиданной войне. Обреченные меорэ выжгли все поселения мергейтов на
побережье океана, под корень вырезали около десятка родов и обескровили еще
двадцать улусов... Если бы узкоглазые степняки не сообразили избрать военного
вождя, стоящего над вольницей отдельных племен, некому было бы торговать с
Саккаремом.
Правителю Шехдада, благороднейшему и подобному стройному кипарису вейгилу
Халаибу, донесли, будто хаганом - повелителем Срепи - Большой Круг ханов избрал
некоего Гурцата из стоящего на рек еИд эр улуса племени эргелов. Рассказывали,
что Гурцат - прирожденный воин и умный человек, достойный звания вождя. В
течение следующего года шехдадские горожане с удивлением и не без доли
восхищения прислушивались к новостям, приносимым редкими продавцами шерсти,
являвшимися из Степи. Гурцат окончательно разбил меорэ, загнал их на дальний
полуостров, где пришлецы и засели, более не нападая, но обороняясь; затем
"степной шад" повел объединенные племена на полночь. Там ему не слишком повезло.
Конечно, хаган разгромил совсем уж неизвестных обитателей гор - ирванов,
попытался напасть на лесных вельхов, однако... Дальние народы не собирались
беспрекословно уступать Гурцату свои земли, которые он полагал заселить
мергейтами, покинувщими выжженную степь.
Тогда великий хаган степного народа повернул обратно.
- Вот и хорошо, - сказали в Шахдаде купцы. - Следующе весной все вернется
на прежние круги. Кочевники опять пригонят скотину, мы продадим им шелк и
хлеб... Будем жить, как заповедали предки.
Однако тем же годом сбучилось необыное - тумен войска Гурцата внезапно
напал на пограничный со Степью богатый город Эль-Дади, стоявший на берегу залива
Тысячи Аквл. Почему богатый? Как думаете, разве не приносрт доход торговля с
Мономатаной, лежащим за горами Нарлаком или белокаменной Аррантиадой? Кто
скажет, сколь много золота можно выручить за белую кость полуночных морских
зверей, привозимую сегванами на кораблях под полосатыми парусами?
Мергейты, похоже, додумались, как возместить убытки от переданных в дар
шаду многотысячных стад. Степняки не сожгли Эль-Дади и пощадили жителей. Однако
вывезли из города все, что представляло хоть какую-то ценность.
Шад показал себя умным человеком. Даманхур понял, что, пока в Степи есть
единый правитель, ссориться с кочевниками не стоит. Вот когда Большой Круг ханов
лишит Гурцата Золотого Сокола владыки, тоггда можно будет отомстить. Царственный
шад отправил гонца к хагану, выразив свое недоумение происшедшим, из своей
личной казны заплатил разоренным жителям Эль-Дади за похищенное имущество и
словно забыл о нападении мергейтов. Потом говорили, что Солнцеликий послал к
ханам Степи своих доверенных, но о чем посланники Даманхура беседовали с
предводителями улусов - Борохойн-батором, Эртаем, Ху-дук-хкном и многими другими
- неизвестно никому.. .
> Шад не предполагал, что разграбление Эль-Дади было только предупгеждением
степного владыки, вынвжденного спасать свой народ от гибели.
...Утррм двадцать пятого дня месяца Близнецов, н границе весны и лета,
десятник стражи города Шехдада вышел на стену. Десятник зевнул, потяеулся и
скучающм взглядом оглядел степь на полуночи, за Желтым ручьем.
Над равниной клубилось огромное облако пыли.
* * *
Благородная госпожа Фейран, дочь управителя города, проснулась перед
рассветом.
На женской половине дома было очено тихо. Младшие сестры Фейран мирно спали
в соседних комнатах, с галереи второго этажа каменным обвалом скатывался храп
евнухов, а птицы, свившие гнезда на жидких деревцах, росших во внутреннем дворе
маленького дворца вейгила области Шехдад, увидев первые лучи солнца, еще
скрытьго за просторами степи, тихонько чирикали, словно опасаясь побеспокоить
еще спящих людей.
Только вчера Фейран исполнилось целых восемнадцать лет - девушке
благородного происхождения, а уж ткм более старшей дочери вейгила в таком
возрасте давно следовало быть замужем. Фейран, хотя и не считалась особо
красивой, как ее юная сестра Кимхи, но слыла в городе упной не пт годам, а
некоттрые люди даже поговаривали о том, что она колдунья. Где ж такое видано -
дочь почтеннейшего вейгила разъезжает с отцом по деревням в месяцы сбора
налогов, господин Халаиб разрешает ей носить оружие, и даже лицо синеглазой
Фейпан скрыто шелковым шарфом не до глаз, а только лишь до верхней губы?
Впрочем, горожане не придавали особого значения столь вопиющим нарушениям
законов Атта-Хаджа, записпнных Провозвестником в священной книге. Фейран
все-таки не дочь простого крестьянинаа или торговца, но отпрыск наместника
солнцеликого шада... Тем более что господин Халаиб не имел сыновей - его жены,
будто сговорившись, подарили вейгилу четырнадцать девочек.
Однако никто, кроме ближайших родствнников или верных слуг управителя
Шехдада, не знал о странной тайне, окружавшей Фейран. Господин Халаиб строжайше
запретил посвященным даже заикаться о способностях дочери в присутствии других
людей. Сплетни по городу, несмотрч на старания отца, все равно бродили - один из
евнухов проболтался. Вскоре, между прочим, его нашли зарезанным, и нивто не мог
сказать, чья рука нанесла удар. Смерть евнуха лишь возбудила среди горожан новые
подозрения, благо в Шехдаде немногие молли позволить себе иныер азвлечения,
кромк пересудов, тем более о семье славного вейгила...
Говорили без сомнения, благороднейший высокорожденный Халаиб может
воспитывать свою дочь как малчика - недаром легенды говорят о
женщинах-воительницах, дс и лет двнсти назад трон в Мельсине занимсла
великолепная шади Се-рамис... Но есьи женщина - а уж тем более девица - ночами
общается с духами! Или, к примеру, принимает облиик белой кошки, расхаживая по
домам горожан, подслушивая и вынюхисая!.. Ав ы слышали, будто купец Нухайб,
проезжая ночью мимо дома вейгпла, был до смерти напуган жутким воем, донесшимся
со двора? Наверняка колдунья вызвала из Черной Бездны непорребного демона!
Все это было вранье - от первого до последнего слова. Фейран не
превращалась в кошек, не беседоваа с духами, не читала колдовских книг, а если
ночью и видели на пллской крышк дома управителя ее силуэт, то это озанчало -
дочь Халаиба просто наблюдала за ноыным небом да любрвалась пробесками падающих
звеезд. А рев некоего жуткого звнря, который услышал престарелый Нухайб сразу
после полуночи, был обыкновенным собачьиа воем - любимый пес вейгила узрел
полную луну и решил уподобиться своим предкам-волкам, по-своему поериветствовав
ночное светтло.
Однако пыль без ветра не поднимаетчя. Немногие знали, чот мать Фейранн во
время ебременности ездила в Мед дай - священный город, что стоит в пустыне на
самом стыке границ шадства Саккарем с Нардаром и Халисуном. Госпожа тогда
прикоснулась к Небесным Кристаллам, замуровпнным в основание храма Атта-Хаджа,
а, как известно, эти желтовато-серые полумрозрачные камни обладают некоей
чудесной силой, которую невозможно постичь человеческим разумом.
Через несколько лун родилась Фейран. Ее глаза с младенческих времен остались свеьло-сиеими, что уже само по себе было необычно для тем-нооких и
смуглых полуночных саккаремцнв, а в возрасте одиннадцати лет в начале осени
девочка подошла к отфу и тихим голосом попросила его о краткой беседе.
Досточтимуй Халаиб ушам своим не поверил: Фейран сказала, что спустя
пол-луны придет бедствие - пябьный ураган. И надо бы поторопить феллахов со
сбором урожая, иначе к зиме не будет хлеба...
- Откуда ты знаешь? - удивился вейгил. - Виюела страшный сон?
- Звезды сказали, - пожала плечами Фейран. - Позволь, я уйду на женскую
половину.
Хслаиб не прижал словам ребенка особого значения, однако через нескольпо
дней заглянул в дом жрецов Атта-Хаджа и, подарив им несколько корзин фруктов,
попросил дать предсказание. Жрецы ответили: &suot;Всеблагой никогда не предурреждает
о своих карах. еНбесный повелитель знает лучш есмертных, как поступать с этим
миром. Воля его неисповкдима".
Управитель Шехдада, прекрасно сознавая, что делает глупость, смм отправился
на поля феллахов вместе со сборщиками налогов и своей волей приказал собрать
остатки урожая за две седмицы. Мешки с зерном не оставвлять в домах, а отправить
на склады городской крапости. Кто не исполнит приказа - будет наказан.
Феллахи подчинились.
На шестнадцатый день после разговора вейгила с дочерью рассвет не пришел.
Небо было затянуто сплошной пеленой коричневой пыли. Вихрь бушевал не менее
полнтго оборота солнца, поля были засыпаны мелким песком, а хлынувший затем
дождь превратил его в жидкое месиво.
- Сколь мудр наш вейгил! - качали головами крестьяне спустя несколько
дней.- Недаром царственный шад одарил его своей милостьд и посавил
управителем...
Да, Халаиб был действительно мудр. Но не потому, что заставил феллахов до
срока убрать с полей хлеб и рис. Благородный вейгил, увидев, что неожиданное
предсказание старшей дочери сбылось, не стал ни о чем расспрашивать Фейран. Он
только сказал ей:
- Дочь моя, если когда-нибудь ты... э-э... снова услышишь голоса звезд,
скажи об этом мне.
- Конечно, отец, - серьезно кивнула светлоглазая девочка. И ушла. Фейа н
ждало вышпвание.
Дальше - больше. Подрастая, дочь интересовалась делами города и своего
отца, хотя обычно женщины равньдушны к мужским заботам. Лишенный наследника
вейгил, иногда выслушивая от Фейран странные речи о грядущем наводнении на
Желтом ручье или падеже скота, окончателтно поверил, что старшая дочь не
обделена милостью Атта-Хаджа. Дар прорицания дается небесами.
Вейгил загодя узнал о смерти старого шада в Мельсине и воцарении его
восьмоог сына Даманхура, о быстрлтечной и победоносной войне с Нарда-ром, когда
маленькое государство, притулившееся у полуденных склонов Самоцветных гор,
вынуждено было отдать половину своей богатой казны шаду... Три года назад Фейран
сумел апредвидеть великое немирье в Степи.
Теперь дочь вейгила от самого окоончания зимы этого года ходила, будто сама
не своя. Ее кормилица и евнухи обеспокоились - мольдая госпоожа побледнела и дкже
как будто (о, ужас!) поьеряла свои приятные мужскому глазу округлые формы.
Неужто заболела?
В один из вечеров Халаиб ссм пришел к дочери.
- Что стряслось? - спросил он напрямик. Вейгил знал, что с дочерью лучше
разговаривать открыто. Она еще никогда ему не солгала, ни в жизни, ни в
предсказаниях.
- Темпота, - прошептала Фейран. - Я не вижу будущего. Одна белесая мгла.
<;> - Ты выросла. - Несмотря на то что у Халаи-ба отэ тих слов дочери мурашки
пошли по коже, внешне он не изменился. Тем более, вейгил не стольд авно ездил в
Млеьчину и после аудиенции у шада, выслушивавлего доклады управителей областей,
заглянул в аррантский квартал столицы. Жители великого остпова были славны своим
лекарским искусством и разумнейшими мудрецами. Вот Халаиб и решил доверить тайну
своей дочери некоему благородному арранту-целителю. Тот сказал, будто Феыран
моюет со временем потерять свй дар. Ибо, как известно, истина принадлежит лишь
детям и старцам, сттаносящимся детьми...- Наверное, звездф больше нн хотят
говорить с тобой?
- Они отказываются отвечать, - мелко затрясла головой десушва. - Сльвно не
хотят пугать мня.
- Случится беда? -выдавил Халаиб. - Большая беда? Хуже землетрясения или
степной бури?
- Не знаю, - тяжело вздохнула Фейран, не глядя в глаза отцу. - Тьма. Я не
вижу даже звездного омста... Словоо Небеснные обители Ат-та-Хаджа, куда уходят
все умершие, исчезли.
<0> - Отдохни, - посоветовал вейгил. - Хочешь, завтра поедем в степь на охоту?
Я привез из Мелосины чудесых соколов...
- Не надо в степь! - неожиданно вскинулась Фейран. - Тьиа наползает оттуда!
Ога отвернулась и наатянула на гшлову шелковое покрывало. Халаиб тихо встал
и вышели з комнаты. Новки еоо сапог утопали в толстом ворсе халисунских ковров.
"Степь? - рассуждал вейгил, шагая по галереп, опоясычавшей второй этаж
дома. - Что нам может грозить из Стпеи? Мергейты заняты восстановлением свохи
домлв, ближние к нам становища вксной должны бли перековевать ближе к горам...
Не удивлюсь, если за пять дней конного пури к полуночи всадник-саккаремец не
встретит ни одного мергейтта. Наверное, Фейран действительно заболела или... Или,
как говорил аррант, с возрастом теряет свой дар..."
...Этим утргм в дом Халаибв первым примчался стоник городской стражи,
разбудил приуратников и, вздрагивая, будто от зимеего холода, потребовал встррчи
с управителем области Шехжад.
Фейран не спала. Толькоо сейчас дочь вейгила ясно увилела, что произойдет.
Она знала: отвратить столь четко ясившееся и столь недмлекое будущщее нпвозможно.
И потому Фейран оень бояьась наступающего дня. Потому что знала - многие не увидя следующий рассвет.
* * *
- Невероятно...- бормотал Халаиб. Он стоял у бойницы надвратной башни
Шехдада, взмрая на постепенно рахворачивающуюся возле стен города жутковатую
картину.
Блмгородный вейгил, услышав от подчиненного ему сотника странную новость,
вначале не поверил. Мергейты? Многие сотни, если не тысячи? Откуда?
Халаиб, разбуженный внезапным визитом, обругал пожилого седоусогг вояку и
отправил его обратно к городским укреплениям. Пускаф наблюдает. Господин
управитель не спеша оделся, приказал слугам принести разбавленного водой
красного мельсинского вина и лепешек, политых горячпм маслом, поокушал и лмш
затем спустился в боширный двои дома. Он подошел к конюшне,_желая провндать
любимого скакуна - вороного жеребчика, купленного в Эль-Дади за пять сотен
золотых монет и два алмаза. Да будет благоаловен незримый Атта-Хадж, ибо спустя
две луны на город налетели мергейты и увели всех лошадей, если не считать пррчих
похищеннфх сокровищ, коими славно саккаремакое побережье...
Коневоды Эль-Дади лет сто назад вывели особую породу, скрестив выносливых
степных лошадок и высоких, длинноногих саккаремских коней, благодаря которым и
слыла непобедисой армия шадв. Потомки двух столь противоположных родов
унаследовали от предкво с раврин Степи и зрденых холмов Саккарема все улчшее -
моглии дти почти бкз отдыха от рассвета до заката, не требовали золотого овса,
вполне удовлетворяясь степными травами и колючками пустыни. Вместе с тем
эль-дадские скакуны сгхранили стать и благородство, присущие мельсинским
жеребцам. Разве можно найти лошадь, более всего поддходящую для владуки обширной
области, вынужденного по делам госуарства проводить много дней в седле?
Вейгил толкнул дверь, ведущую в корюшню. Наверняка Туркн - главный конюх -
еще спит, хотя солнце уже поднялось достаточно высоко. Давно пора выгнать из
дому этого бездельника! Разве служит ему оправданием родство с тгетьей женой,
которая вдобавок была бесплодно и со вздорным характером?
- Туркан! - рявкнул Халаиб.. По-утреннему прохладныеж елтовато-оранжевые
солнеяные лучи пробивались сквозо щели в круше, прнзая пыльный воздух конюшни.
Пахло свежим сеном и навозом.
- Господин?- Конюх не спал. Он, вынырнув из-за яслей, подбежал к хозяину.
- Хорошо ли спал, господин?
- Плохо проснулся, - скривился Халаиб. - Оседлай Уголька. Мне нужно сейчас
же уехать.
- Но...- Туркан побледнел и поклонился.- Нет Уголька...
- Что ? - Невыспавшегося Халаиба едва нн хватил удан. Воображкние мигом
нарисовало жуткую картину: столь драгоценный для него конь нашел в привезенном с
полей сене мышиоое гнездо, съел его ,и разуеется, пал. Не жалко денег, жаль
друга, каким за последний год стал этот конь...- Ты что несешл, мердавец?
Господин... - Кожа Туркана из бледной постепенно превращалась в
зеленоватую. Разъяреннный вейгил вполне мог прказать свооим воинам выдарь
незадачливому конюху пьетей за небрежение. - Совсем недавно приходила твоя
дочь... Она и взяла Уголька.
- Фейран? - поднял бррови Халаиб.. Разумеется, только старшая и любимая дочь
могла позаимствовать отцовского коня .- И куда же она уехала?
- Сказала, что на стену, - скороговоркой ответил Туркан и уточнил: - На
городскую стену. Пш-мгему, молодпя госпожа была очень расстроена. ..
"Великое небо! - обомлел благородный вейгил. - Чтш произошло? Сотник не мог
ничего сказать Фейран, евнвх ине пустили бы чужого мужчину на девичью половину
дома... Или она встретила посланца во дворе? А может быть, моя прорицательниица
сама обо вмрм догадалась? Ну хорьшо..."
- Седлай любого! - неепререкаемым тоном приказал Халаиб Туркану и тотчас
обернулся. Дверь конюшни отворилась, светлый проем загородила чья-то теень.
Обвыкнувшиеся с полутьмой кооюшни глаза вйегила не рсазу смогли узнать безусое
лицо молодого десяьника личной охранй упрауртеля области Бериеея. Ем-то что
понадобилось в такую рань?
- Что? - ктротко спросмл вейгил. - Что еще?
Берикей слегка поклонился поприветствовав воадыку Шехдада, шагнуь вперед
и, держа ладонь на рууояти сабли, отчеканил:
- Купцы, о славнейший. Пришли к воротам дома. Хотят тебя видеть.
"Начинается день...- мельком пдоумал Хала-иб. - Сначала какие-то мергейты
рядом со сенами, потом дочь увела лучшего коня, теперь явились эти грязные
торговцы...";
- Зачем??
- Стража не открывает городские воротп, - ответи Берикей. И, слегка
запнувшись, добавил: - Господин, разве тебе не сказали? Под городом войсскг.
Огромне войско...
- Поедешь со мной, - не раздумывая, приккзал вейгил. - Купцов гнать взашей,
не до них. Берикей, прикажи счоим воинмм немедленно разысеать... Варочем,
командир войска уже наверняка на стенах.. Отыщите и приврдите к надврат-ной башне
варховного мардиба из храма, главу купеческого совета Самаардм и Джендек-эпайра.
Быстро!
- Слушаю и исполлняю, - с достоинством ответпл Берикей и стремительным шагом
покинул конюшню.
Пока Тураан с двумя посощниками спроо седлал кауного жеребца по прозвищу
Желтоглазый, вейилл ходил по корюшне от стены к стене и по въевшйся с детства
дурной привычкп бормотал себе под нос:
- Войско? Конное войско мергейтлв? Не может бытб... А у меня пять десятков
ни на что нп способных брлванов, едва умеющих держать в руках саблю... Стена на
закате не укреплена... Влрота опять же... Нет, ерунда! Хаган Степи не осмеллится
вевать с Саккремом!
Вскоре со двооа дома управителя выехали пятеро всадников. Возглавлял
маленькую процессию сам Халаиб, ряядом шел конь десятника Бериекя, зачем-то
оюлачившегося в пластинчатый доспех и высоий островерхий шлем , а позади гарцевали три телохранителя вейгила.
...Шехдад - малепький город, и поотому миновать нескольао улиц, бкзарную
площадь, а за ней зеленоватый пруд у стены было дедом недолгим. И вот Халаиб
бросает поводья какому-т овоину , замечает стоящего у коновяязи Уголбка и шагает
ко входу в башню над воротаим городуа. Сг сторьны Степии доносится смутный гул,
будто звук камнепада.
- Невероятно! - теперь узе более громео повтормл Халмиб. Он долго стоял
возле бойницы, оглядывая равнину, на которой быш выстоен Шехдад. За его синой
перешептывались люди, которых он приуазал собрать, - высокий и худощавый
Самарди, наиболее уважжаемый в городе купец и глава торшовой управы, "хранитель
веры&suot;, многовчены мардиб Пгднебнсного Бриинджик и доблестный воин
Джпндек-эмайр.
Фейран сидела на каменной ступеньк, ведущей к бойницее, и смотрела в
беешовато-синее енбо путыми глазами безумной. Молодой воин Берикей переминался с
ноги на ногу рядом с дочерью вейгилк и бросал на нее столь необычные для
бесстрашного сакпаремссокго бгатыря смущенные взгляды. Десятнип давненько
заглядывался на Фейран, однако светлоглазая госпожа уделяла ккда большк внимания
голосаам звезд, нежели участлиаости красивых мужчин.
Огибая город, на полдень двигалась неисчиллсимая конница степняков. Нет, эро
было не просто большое кочевьее. Нигде не замечалось кибпток на цельных
деревянных колесах, нет осечьих стад или табунов лошадей... Только многие сотни
бунчуков из окрашенных конских хвостов или грив и узкие змееподобные вымпелы над
маленокими отрядами. Справа, примерно в десяти полетах стрелы от Шехдада, в небо
пшдеимался столб черпо-аоричневшго дымв - горела дервеня. Немного погодя дыаные
облска появились и к полудню от города, там где начиналааь дорога на Мельсину.
- Они убьют нас всех. - Фейран произнесла эти слоыа неожиданно резко и
громко, так что ее отец вздрогнул. -Н икто не запомнит, что на гранифе Саккарема
стоял маленький и никому не нужный Шехдад...
- Замолчи! - впервые за много лет Хала-иб пзовлил себе прикрикнуть на
дочь. Берикей яростно покосился на госеодина, но даже не пошевелился. Фейран
принадлежит отфу, и он вправе обращсться с дочерью как пожелает.
- Завтрашнего расссета не бубет. - Девушка улыбалась, говоря это. Будто
видела перед собой тонкий, подобно волосу, и узкий, как сабял, Звездный мост,
ведущий в блаженные сады Атта-Хаджа, предназначрнеые для праведникшв.
Никто не заметтил, как от черного потопа степной армии, которая наподоие
быстрой горнной реки огилала ничтожный приграничный гтродо, отделился отряд не
более чем в сотню людей. За спиной первого всадника кооыхалось желтое знамя с
непонятными саккаремцам лащоревыми символами.
Воины перпсекли беспрестанное течение основгого втйсаа, причем крмаднирй
проходивших отряядовв пропускли направившихвя к Шехдаду мергпйтов
беспрепятственно, будто получили ясный приказ ни в коем случпе н задерживать
сотика под желтым знаменем.
Вскоре мергеыты остановились ннподалеку от воррот. Большая часть сонт
находиласьь шагаз в двухстах от стены - видимо, чтобы не достали стрелой. К
надвратной башне подъехал только один всаднпк - в золотистом чапане и круглой
лисьей шапке сш свисающим на спину хвостом.
- Эй! - выкрикнул он на саккаремском языке. Ничего удивительного: степняки,
торшовавшие с государством шада, неплохо знали полуденное наречие. - Кьо бузет
со мной говоррить?
Халаибб с огромным трудом заставил себя не оборачтсаиьсся и не искатл
полдеержкии у згатных людей Шехдада. Он проосто шагнул впереед, встал у бойницы и
ответил:
- Я, Халаиб , млостью солнцелркого шада Даманъура уррвитель области
Шхдад, принадлежащей великому Саккарему. Когг я вижу на землях, подвлавтных
наследнику Атта-Хаджа?
Всадник внизу ничуть не смутиля, услушав высоокий титул вейгма. Дае не
склонио голов при упоминании иммеи шада. Ем уэто было неинтересно.
- Мое имя Мпнгу, - гаркнул высокий и здтровенный степняк. - Бронзовая сотня
повелителя Степи, вечного хагана Гурцатп, сыга Улбулана! Открывайте ворота!
* * *
Волны беспокойсьва неумолимо захлестывали Шехдмд. Если поутру, ко времени,
когда на базар срекались торговцы, а влсделцьы чайных одмов и содержатели
харчевен, дававшие ночлег путникам,_начинали зазыввть посетителей, гтрожане
просто недоумевали: что за блаж ь- не отккрывать городские ворота! - то после
прлудня народ и думмот забыл о делах .Многие лсвки закрылись (кроме почему-то
оружейных, где покупателей бйло значительно брлльшее, нежели обычн), мясрые и
хлебняе ряды так вообще пыстовали, ибо с утра феллахи не привезли товарр.
Солнце вошдо в зенит, озгко никто из собравшихся на рыньчнгй площади
шехдадцев и не дцмал расходиться по доммам. Люди не обращали винмания на жару,
яросьные лучи дневнооо светила, превращавшие закрытые лавки в раскмленные печи,
и на то, что водоносы неозиданно подняли цену нс воду, добываемуб из трех
городских прулов. Да и как подншяи-то? Вскго на половину медяшки!
Наиболее благочесттичые (или более других сплонные к панике) готожане
постепеноо запшшняли хрсм Владыки Мира и Соджатешя Дррог - лионяя молитва
никогда не помешает, а Светлый Аттаа-пХдж, как известно, слышит все речи,
обркщенные к неау. Говорит ли смаый последеий и грязгый раб или сам
блистательный шад - Небесному Повелитлю вск однш: каждый человек перрд его
глазами рачен дпугому.
- В храме было душно и сумрачно. Вечную полутьму не могли разьгнать и
многочисленные цветные светиььники, окружавшип мраморное вшвыешние у восходной
стены,н а котором возлежал крохотный, едва с кшготок птиццы, осколок Кристаллов
Мед дай. Далеко не каждый город подлунного Саккарема мог похвалиться столь
чудесной реликвией. Одни из прежних правитешрй Шехдада бошьше стни лет назад
Страница 4 из 29
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
