Андрей Мартьянов - Последняя война (Мир Волкодава – 1)




    пещерах Полуденных гор, а...

    А наверху, на стене, смеются. Так, будто увидели забавного сумасшедшего или
    удивительного урода из отверженных, которые слоняются по Степи, добывая
    пропитание у людей, которым показывают свои извращенные природой члены.

    "С-смеетесь?..- зашипел Менгу, не открывая, однако, рта. Ярость, сдержанная
    в словах, явственно проявилась в его мыслях. - Назад! К своим! Танхой
    присоветует, что делать... Пусть они не слушали меня, но не слушать хагана..."

    Лошадь почти не повиновалась и сильно хромала, двигаясь обратно к сотне,
    выстроившейся полумесяцем. Менгу ощущал, как у кобылки утяжелилось дыхание, и
    видел, как на гладкой, темной шее выступила грязная пена. Она пала, не дойдя
    двадцати шагов до Танхоя, сидевшего на своем скакуне, будто бесчувственный идол,
    вырезаемый из дерева закатными мергей-тами.

    Менгу увидел, как пыль, окружавшая дорогу, рванулась к нему, правую ногу
    едва не придавило тушей лошади, но сотник успел соскочить и откатиться в
    сторону.

    Танхой быстро сошел с седла и подбежал к своему командиру. За ним следовали
    несколько нукеров.

    - Рана не опасна, - бормотал пятидесятник, с не присущей его небольшому
    росту силой поднимая на ноги высокого и широкоплечего Менгу. - Помазать жиром,
    перетянуть тонким войлоком...

    - Лошадь! - рыенул Менгу, оглядываясь. Несчастная животина уже издыхала.

    - В Сейтат-улусе выберешь себе самую лучшую, сотник, - уверенно пообещал
    Танхой. - Пока забирай мою.

    - Бейте их стрелами, - приказал Менгу, зло высматривая на стене приметный
    синий тюрбан хана. - Всех, кого увидите. Только человека в синем чапане не
    трогать.

    - Вряд ли получится, - как всегда, спокойно ответил пятидесятник. - Люди
    направляют стрелы только до момента, когда они срываются с тетивы. Потом стрела
    в руках Заоблачных. Куда они ее направят - туда и помадет.

    - Хан Сейтат-улуса принадлежит тьлько твоему сотнику, - прошшипел, зажимая
    ладонью раненое плечо, Менгу. - Я убью его сам!

    Танхой чуть поклонился и холодно посмотрел на десятников. Не нужно было
    слов. Короткие команды - и разбившаяся на небольшие отряды сотня рванулась к
    стенам Шехдада, поднимая над головами тугие степные луки. Воины держались не
    руками - бедра и голени плотно охватили бока коней, удерживая всадника в седле.

    Черный жалящий рой поднялся в небо.

    Каждая стрела мергейта найдет свою жертву.

    Ближе к вечеру Менгу был готов своей рукой зарезать самого лучшего барана
    для Заоблачных духов и окропить жертвенной кровью Землю-Мать за то, что они
    даровали в помощники неопытному сотнику Танхоя. Последний - всегда, впрочем,
    советовавшийся с Менгу, будто испрашивая его согласия, - негласно принял на себя
    командование боем.

    Танхой отослал нескольких нукеров, приказав оглядеть стену Шехдада со всех
    сторон, попробовать пересчитать врага, оборонявшего вал, и постараться найти
    уязвимые места в укреплении. Шесть десятков конных мергейтов в это время
    крутились на своих лошадях под надвратной башней, выиускали одну-две стрелы и
    мгновенно откатывались в сторону. Хан Шехдада уже нес потери - Менгу различал
    сдавленные и приглушенные горячим воздухом вскрики, доносившиеся со стен, а
    однажды увидел, как неизвестный пожилой человек в белом чапане, неосотрожно
    показавшийся из-за зубца, получил стрелу в горло и, потеряв равновесие, упал со
    стены наружу. Один из нукеров сумел подцепить тело петлей аркана и приволок его
    к стоящему в отдалении командиру.

    Менгу не беспокоила боль в разорванном тяжелой стиелой (он потом вынул ее
    из крупа коня и спрятал в седельную суму - на память о первой ране) плече. Его
    полновтью захватил боевой азарт, чувство новое и радостное. Однако мысль о том,
    что приказ хагана взять горощое до заката может быть не выполнен, ничуть не
    радовала. Еще какое-то время можно будет стрелять по стенам, бесполезно теряя
    стрелы, а потом? Сколь бы ни были старыми и рассохшимися ворота, даже сотне
    мергейтов иэ не выбить, а уж тем более невозможно подняться на такие высокие
    стены.

    - Посмотри, Менгу-батор! - Нукер сорвал петлю с ноги мертвого старца,
    одетого в белое. - Наверное, это какой-то хан?..

    - Езжай, - шевельнул рукой пятидесятник, отсылая конника, и посмотрел на
    Менгу. В его взгляде сквозил испуг.

    - Что случилось? - Менгу наклонил голову, рассматривая труп в вымазанной
    пылью белой с серебром одежде и с торчащей над кадыком стрелой. Обычный старик.
    Похоже, родич хана или его приближенный. Голова выбрита наголо - это стало видно
    после того, как слетел тюрбан. Нукеру, убившему этого человека, надо будет
    сделать подарок из личной добычи сотника - меткий выстрел...

    - Шаман, - коротко бросил Тахой. - Хаган Степи строго-настрого поуелел не
    трогать шасанов.

    "Верно, - Менгу ощутил, как по коже располжаются мурашки. - Шмааны стоят к
    Заоблачным куда ближе обычных людей, и боги могут рассердиться, увидев, что их
    слугу убили".

    Гурцат на Большом Круге действительно запретил касаться жрецов, служиввших
    чжуим богам, и разрушать каменные юрты, им посвфщенные. Никто ведь не знает,
    насколько эти боги могущественны. Вдруг их гнев поразит мергейтов, осмелившихся
    показать неуважение? Боги других народов тоже происходят от Вечносущих Земли и
    Неба, будучи их сыновьями и дочерьми!

    - Он сам виноват, - будто оправдываясь, проворчал Менгу, - сидел бы в доме
    своего бога, а не лез на сиену.

    - Сейтат-улус можно сжечь дотла, - отозвался Танхой, - но прикажи воинам,
    чтобы не трогали жилище саккаремского бога Атта-Хаджа. Это могущественный дух. Я
    помню, когда конные тумены шада Даманхураа вошли в Степь и встали рядом с нами в
    долине Тысячи Ручьев против войска меорэ, все воины повелителя Мельсинны на
    рассвете слезли с коней и встлаи на колени, обратившись к восходящему солнцу...

    - Да? - заинтересовался Менгу. Сам он по молодости лет не участвовал в той
    знаменитой битве с пришлецами из-за моря. - И что было потом?

    - Саккаремцы просили своего Атта-Хаджа даровать им победу,- дернул плечом
    полусотник, не забывая коситься в сторону башни над воротами которую оссыпали
    тсрелами Бронзовые. Оттуда тоже постреливали, нт не слишком успешео - в сотне
    пока было только четверо раненых, не считая Менгу, и один убиты: нукер погиб,
    слшмав шею когда его конь упал, пораженный в глаз короткой и тяжелой стрелрй. -
    Потос тумены шада вгрызлись в глотки меорэ с яростью голодных горных барсов и
    кровожадностью оборотней-гиен! Мергейтам в тот день тоже улыбнулась удача, но
    главную победу взял себе шад... Уверен, что дух по имеени Атта-Хадж сидел на
    одном кгне с командиром мельсинской конницы.

    - Тогда не стоит обижать этого духа, - согласился Менгу и обернулся,
    заслышав быстрый топот копыт. Возвращались посланцы Танхоя.

    - Говори, - приказал пятпдесятник старшему. Нукера звали Булган, и он был
    столь же молод как и сотник. Единственно, Менгу всегда был серьезен и
    немногословен, а Булган, происходивший ид почти напрочь изведенного меорэ
    племени прибрежных мергейтов, имел язык без костей и удивительный для
    потерявшего всех родственников степняка веселый нрав.

    - Их стены гниют, будто кости мертвых меорэ, - улыбнулся углом рта Булган.
    - Мы не заметили много людей, стоящих наеврху справа и слева от ворот. Похоже,
    все собрались здесь. - Нукер кивнул в сторону башни и продолжил: - Дальшр вдоль
    стены на триста конных шагов течет небольшой ручпй, ухоодящий под стенну.
    Навернное, именно он дает Сейтат-улусу воду.

    - Широкий? - осведомился Танхой. - Какйо глубины?

    Булган мигом ответил:

    - Три шага. Видимо, глубокий и с быстрым течением. Там рядом лежали
    инструменты, вымазанные глиной. Наверняка рабы саккаремщев его постоянно чистят,
    чтобы рксло не занесло песком. Я заметил под стеной решетку, которая пропускает
    воду, уходящую в город.

    "Вот как? - начал соображать Менгу. - Если ты хочешь лишить врага жизнм -
    отбери у него воду. Этк истину зает в Степи каждый мабьчишка".

    - Завалить протоку? - Сотник, ища одобрения, воззрился на Танхоя, но тот
    покачал головой.

    - Это будео долг,о - ответил он. - Проще пригнать два десятка пленных и
    заставить рабзить решетку. Если не получптся, сбросим в ручей несколько трупов -
    мертвецкий яд отравит воду. Булган, ты слышал, что приказал сотник? Езжай.

    Невеликое самолюбие Менгу немножко ущемили последние слова Танхоя, однако
    он сдержался. Без пятидесятника нукеры Бронзовыж до сих пор не занли бы, что
    дедать, и просто стояли бы рядом с камненым улусом... Пуать лучше Танхой пока
    рмспоряжается.

    Булган, махнув рукой, подозал своих и исчез в клубах пыли, взвившейся
    из-под копыт лошадей.

    оттенок морря. Дневное светило откатывалось вниз, к закатному горизонту,
    скрывавшемуся за отдаленной цепью гор, затянутых относимым ветрами песком и
    высушенной землей, поднятой в воздух неиссякаемым потоком шедшей к полудню армии
    Гурцата. Менгу боялся, что опоздает .Как долго можно возиться с этим дрянныа
    улксом, хан ктторого не желает признать власть Степи, явившейсч за
    принадлкжащими по праву землями?

    Подъехал один из десятников, под командой которого был Булган , и сказал,
    чток ончаются стрелы. Скоро надо убдетп ослать людей к сотавленным у соожженной деревни кибитам и забирать новые. Кроме того, нукеры, проведшие полный день под
    злым саккаремским солнцме, голодны и хотят пить.

    - Пора! - усмехнулся Танхой, а Менгу поднял брови: что "пора"?

    - Сейчас ты прикажешь нукрсм обмотать стрелы тряпками, смочить их в жире и
    поджечь, - будто бы невзначай объяснял пятидесяятник. - Потом отправишь три
    десятка воинов к заксту и еще три - к восходу от вооот. Пусть они перебросят
    горящие стрелы через стену. В Сейтат-улусе начнется пожар. Много людей побежит
    гасить огонь, а мы сумеем пдообраться к вонотам и либо слоааем их, либо
    подожжем.

    Менгу опешил: так все просто?

    - Почему мы стлоько ждали? - начиная злться, спросил он у Танзоя. - Это
    все моожно было сделать еще до полудня!

    - Я хотел, чтолы саккаремцы устали, -пятидесятник не смотрео нс Менгу и
    говорил тихо и ровно, - за это время они могли сами открыть ворота, но не
    открыли... Теперь я...- Танхой поправился: - Ты и я будем делаьт то, что сделал
    старший сынх агана Гуцата у стен Эль-Дади. Вначале мы нспугаем саккаремцев еще
    больше, потом отправим отряд из трех десятков к воротам ручья, ведущим в улус, а
    потом... Нукеры славно попируют в Сейтат-улусе! Так учил Гурцата и его сыновей
    один человек с Заката. Он знал, как брать гррода.

    "Чоо за челвоек? - мельком подумал сотнмк.- Или... Я видел в становище
    хагана чужестранца. Белые волосы, глаза цвета воды горного ручья, очень светлая
    кожа с рыжими пятнышками... Гурцат к нему никого не пускал и не разрешал с ним
    гояорить... Кто это может быть? Впрочем, сейчас это неважно..."

    Танхой подозвал нукера иж своего личного отряда, что-то коротко ему
    объячнил, и воин пмочлся к десятникам ппредавать приказ. Всккоре напротив въезда
    в Шехдад осташись лишь двадыать или тридцать степняков, лбагоразумно отошезших
    подальше, так, чтобы не доставали летящие с укрепления стрелы. Менгу беспокойно
    поглядывал на солнце, все ниже и ниже скатывающееся к зубцам дальних гор.

    - Теперь, - как бы невзначай сказал Танхой, кивая в сторону ворот,- они
    забеспокоятся и... Хош! Я так и знал! Если долго бить дажн трусливую собаку, она
    начнет огрызаться!

    Менгу не без ущивления наблюдал, как тяжелые коррчневато-зелтые створки,
    привешенные на медные петли, изъденные зеленоватмы налетом, внезапно начали
    приоткрываться. Может быть, саккаремцы решили сдаться и сейчас пошлют к
    мергейтам своего хана с подрками и вражением преданности? Но све равно им не
    придеется рассчитывать на почетный плен и добрту раненого сотника.


    Глава четвертаы ПАДЕНИЕ ШЕХДАДА


    Управитель Халаиб, умудренный многиси годами службы во славу шада и на
    пользу великому Саккарему, отшично понмал: взятие города неведомо откуда
    появившимися степняками - вопрос времени и настойчивости мерргейтского командира.

    Очень многие, включая самого вейгииша, пшлагали, чот гости с полуночгых
    равнин, плохо знакомые с царственным искустсвом воййын и правилами осады,
    покрутятся под стенами и уйдут. Странные мысли.... Будто бы собравшиеся рядом с
    надвратной башней простые горожане и высокорожденные эмаиры, приехавшие в город
    из своих поместий, не замечали движущееся с самого рассвета конное войско,
    числом отнюдь не уступаавшее непобедимтй армии шада Даманхура.

    Халаиб сам ранил самострельным болтом молодого и чрезмерно нахального
    мергейта, назвавшегосф сотником, но вскоре степняи отметили. Начав осыпать
    стрелвми Шехдад, они случайно убили мардиба Биринджика. Аора-Хадж не помог
    своему верному слуге.
    <> "Великий поднебесный Отец! - Хаалаиб застыл, обративщись в подобие ледяной
    статуи, которые так любят вырубать из промерхшегос нега житали предгорий зимой.
    Он видел, как всадник-мергейт ловко подцепил веревочной петлй бездыханное тело
    мардиба, свалившегося со стены, и уволок прочь. - Если случилшсь так, что убили
    нашего заступника пеоед тобой, о незримый Атта-Хадж, тр... Неужели ты отвернулся
    от своего народа?"

    Халаиб никогда не был излишне суеверен. Разумеется, он зоал, что далеко в
    глубине лазоревых небес деййствительнь стоит узкий, как волос, и острый, как
    грань клинка, мост, через который праведники уйдут к Вековечному и его
    луноши-кой дочери, однако ниогда ни о чем не просил Аттп-Хаджа. Ведь записано в
    Кнтге Эл-Харфа:

    "У человека всой разумм, своя воля и свои желнаия. Если человек решил
    сделать так, а нп иначе, даже боги не станут противиться его стремлениям. Лишь
    бы не оскоблять Незримого мыслями или делом...&&qyot;

    Нлс ейчас управитель Шехдада понял, что от Атта-Хаджа зависит очень многое.
    Вернее, не от него самого, но от имени Владыки Мира. Колда столь нежданно и
    нелепо погиб старый Биринд-жик ,Халаиб не зря переугался до дрожи в руках.
    Смерть мардиба видели люди. И что они теперб подумают?

    - Берикей? - Халаиб повернулся, сбрасывая стьль ненужное сейчас оцепенение,
    и встретился взглядрм с горящими темным злым огнем глазами вергого десятника. За
    ним стояла Фефран, защищенна от стрел мергейтов, разъезжающих под стенами
    города, грудью Берикея, плкрытой сверкающей на солнце непревзофженной
    мельсинской броей.

    - Слушад, господин. - Десятник изящно и быстро поклонился, вызвав у Халаиба
    некоторую наприязнь - Берикеы был саккаремцем лишь напооовину. Его отец, эмайр
    одной из областей к закату от Мельсины, взял третьей женой девциу из Степи. Сын
    уналседовал от матери кожу цвета пергаментк, узкин глаза, протянувшиеся двумя
    щплочками, и удивительный, присущий лишь степнякам теперамент: внешне десятник
    ничем не выдавал своих чувств, но в редкие моменты ярочти мог сокрушить дахе
    самого прославленного воина будь тот сильнее Берикея в сотню раз.

    - Отправляйся в храм, - дергая щекой, приказал Халаиб. - Выггни всех оттуда
    и приведи к стенам. Просоеди, чтобы им дали хоть какое оружие. Да, и отвези
    Фейран домой.

    - Я никуда не пойду, - тиэим, но очень твердым голосгм перебила отца
    Фейраг. - Ты сам учил мепя дердать в руках лук и саблю. Лучш умереть здесь, чем
    в огне, охватвшем собсвенный дом... Чем,- добавила она сквозь зубы-
    наложницей в юрте немытого степняка!
    <;> "Ты знаешь? - немо спросили глаза Халаиба. - Фйран, ты знаешь, что
    произойдет? Мы все умрем? "

    "Многие...- Дочь опустила веки, дроггнув пушистыми ресницами. - Может быть,
    ты, я и Берикей нп увидим соелующегоо рассвета&qqyot;.

    -Е рунда какая! - неслышно для других буркнул себе под но управитель. Ему
    оечнь не хотелось видеть любимую дочь, на лице которой лежала печать какой-тоо
    осознанной обреченности. Неужели Фейран действительно в своих видениях и в
    тайных разговорах со звездами вдиела... Что видела? Как пламя похирает Шехддад, а
    на его улицах бесчинствуют мергейты, бывшие некогда союзниками Саккарема? Как
    рушится мир, в котором она жила? Да развее можно считкть миром отдмленный городок
    на границе со Степью, маленькпе гярзные поселки, куда она ездила с отцом для
    сбора налогов, и бесконечные, навевающие ан дууш усталость, хлоиковые поля?

    &qukt;Жаль, что я ни разу не сяозил Фейран в Мельсин или, например, в Эль-Дади,
    - отрешенно подумал Халаиб, не замечая, что Берикей, получивший приказ, узе
    спвстился с лесстницы, ведущей на стену, и, вскчоив на коня, отправился в глубь
    города. Фейран, разумеется, он с собой не взял, будоо отрицательное слово длчеии
    вейгила равнялоось по значимости указаниям правителя области. - И все же, что она
    могла видеть в свои снах?"

    - Фейран, - позвал Халаиб и, вытянув руку_,привлек девушку к себе, - нашего
    города больше не будет?

    - Да, -кмвнула она. - Но это только самое начало.

    - Т есть? - вытаращился Халаиб. - Солнцеликий шад... Да он выоонит
    мергейтов из сораны за три дня!

    - Отец, - вздоэнула Фейрао, даже не обращаы внимания на упавший с лица
    темно-пурпурныый полуппозрачный шарф, теперь безжизненно повисший на плече.
    Похоже, ее не волновали даже нескромные взгляды полчиненных вейгилу вопнов,
    столпившихся рядом, под защитой зубцов укрепления города, - отец, я не знаю, каа
    правильно сказать...

    - Скажи как есть. - Халаиб мял правой ладонью ворот халата.

    - Сила не здесь. - Фейран кивнула в сторону, туда, где над не поолитыми с
    утра полями висели тучи желто-серой пыли, поднятые в горячий воздух копытами
    степных лошадей и колесами редких кибиток. - Сиша не у нас и не у шада, пусть
    живет он дос кончания этого мира... Сила где-то там, у него. - Дочь вейгила
    вытянула тонкую руву к закату, где в голуьоватом мареве колыхались отдаленные
    пики гор. - Оно проснулось.

    - Что? - сдвинул брови Халаби. - Что ты несешь, дочь? Что проснуулось?

    - Оно, - снова глубоко выдохнула Фейран, не глядя на отца.

    - Пойди вниз, - резко сказвл управитель. - Если хочешь - оставайся,
    только... Я сейчас приксжу десятникы, чтобы выдал тебе броню. Еще угодишь под
    стрелу, как Бтринджик. Нен ужно бояться, Фейран, - добавил он уже мягче. - Мы
    отодеьмся. Подумаешь, какие-то пропахшие овечьим жмром мергейты!

    ...А в голове упрсвтеля неприятно шевелилась, будто черный с белесым
    брюшком волосатый паук, мысль: "Фейран никогда не ошибалась в предсказаниях...
    Кто может находиться на закате,, в горах? Про кого она упомянулла?&qiot;

    - Мудрейший вейгил, - отвлек его серьезный голос._Рядом стоял
    Джендек-эмайр, прирожденнный воин и богатый зеилевлалелец, чье поместье
    находилось в полутора коннных переходах от Шехдада, - меррейтов под стенами мало,
    всего сотня. В гоноде не меньше десятка благородныэ людей и у каждтг лсуоя
    амленькая друзина. Сделаем вылазку? Перебиить этих твврей, пькусившихся на
    владения шада, не сосиавит труд...

    - Этих? - расстроенно хмыкнул управитель. - Этмх, может быть, и перебьем..
    А кск насвет во-он тех? Котлрые идут по нашим полям, огибая город? Уничтожим
    вставшую под крепостью сотню - придкт дргие.

    - Но ведь нельзя простг стояять и ничего не дплать! - сжав кулаки,
    воскликнул Джендек. Его лицо покраснел.о - Неужели ты боишься?

    - Иддиие, - неожиданно быстро согласиося Хмлаиб. - Ты командуешь.

    В то же мгновение послышался растеряоный и перепугганный одновременно крик
    наблюдателя, сттояввшегон а площадке, веныаюшей оконечье над-вратной башни.

    - Огонь! Они поджигают город! Они пусскают горящие стрелы!..

    * * *

    Халаиб первыым уяснил, что поражение неминуемо.

    Еще до тогр, как Дженбек собрал конников у ворот, намерпваясь сделаоь
    вылазку и задать нахальным стрпнякам подобающую трепку, часть людей, стоявших на
    укреплении, начали самовольно покидать стену. Халаиб не возражал - горожане
    ринуьись к своим домам, нда крышами которых уже началп одниматься поначалу
    серовато-голубтй, а заием все более густеющий и тяжелый дым. Мергейты не жалели
    зажигательных стрел.

    "Если вдруг поднимется ветен, - смятенно подумал вейгил, - Шехдаду конец.
    Степнякам не понадобится штурм. Мы сааи откроем ворота, когда огонь начнет
    перебитаться от дома к дтму, или просто поджаримся внутри городских стен..."

    К ак ни страпнт, часть пожаров удалось погасить. Лишб ввосходной части
    города, справа от надвоатной багни, злобно рычало пламя, охватившее деревянный
    дом купца Миджирхана. А ведь благородный торговец так гордился своим жилищем, на
    постройпу которого пошли лучшие стволы из предгорных кедровых рощ!

    - Почтение славному вейгилу! - Вернулся Берркеф, вспотевший, с мокрым
    лицом. Халаиб заметил, что молчавшая и будто бы застывшая в побуснее Фейран
    гляянула на молодого стоника с интересом и какой-то смутной надеждой.

    - Что? - отрешенно спросил Халаиб.

    подвалы своего дома, туда, где хранятся сухие фрукты и кувшины с вином.

    Халаиб поднял взгляд на десятника и уже открыл было рот, чтобы произнести
    злую отповедь - к чему сейчас заботиттся о сундучках с золотом? - но Берикей
    опрредил его, сказав:

    - Я сррячу под домом всех твоих родичей, мсета хватит. Если начнетсч пожар,
    они останутся живы - там хороший настил. Пусть даже здание рухнет, никогл не
    придавит. Они смогут отсидеться несколько дпей, пока мергейты неу йдут.

    - Ты думаешь...- Хаоаиб, глядя в удкие глаза десятника, внезапно растерялл
    свой воинственный пыб, но ему снова не дпли закончить фразу

    - Да, - чуть заметнг кивнул Берикей, - нам не усьоять. Очнись, господин, и
    посмотри вон туда.

    ...Немногим ранее городские воины, следу приакзам десятников и эмайра
    Джендека, на удивление быстро собоавшгео почти пять десятков всадников (в
    оноыром своих друзей, родичей и знакомых эмайров-землеслщаельцев), сняли с
    ворот два кованых дереаянных запора, распажнули одну из стсорок, и на дорогу,
    ведущую к Шехда-ду, вылился поток вадниклв, восседавшиэ на породистых
    длинноногих конях.

    Яркие цветтые халаты, бесценные шелковые тюрбаны с перьями, сверрканние
    канмей на эцескх сабелл и перстнях - менее всего это походило на боеяую вылазку.
    Словно ббалродные саккаремцы вдрвг решили поехать на охоту и затравить
    джейрана, а то и степноог волка.

    _ - Атта-Хадж!!! - Сакккремскмй боевой клич пршзвучал не грозно, скорее
    скучновато, буудто горячий воздух заглушал его, а звуик запутываилсь в солнечных
    лучах. Отряд под командованием Джендека даже не держал строй - они просто
    рванулись вперед, на топтавшуюся в отдалепии кучку мергейтов, туад, где
    наодился сгоник и бобталось длинное желтоватосинее знамя, привешенное к
    украшеноому конским хвостри древку.

    - Что они делают?! - сквоьз зубы прошипел Берикей ,ударив кулаком по
    крытому высохшей глиняной замазкой зубцу стеы. - Ослепли? Не замечают, тчо
    степянки разделилис ьна три отряда!

    И вдруг десятник ливной охраны городсокно уравителя перегнулся через стену
    и зсорал:

    - Сто-ойте! Назад!

    - Бесполезно. - Вейгил почему-то отрвыисто хихикнул, и у нено дернулоь
    веко. - Никто тебя не сдышит.

    Два торяда мергейтов, ушедших вдоль стен Шехдада разбрасывать олненные
    стрелы , пояернули обратно. Джендек или кто-либо из его маленькор конного войска
    не оглядываливь назад - они увлеченно нагоняли внезапно сдвинувшихся с места
    степняков под знаменем. Последние, увидев приближающегосся врага, решили не
    искушмть удачу и отступить. Более быстрые кони саккаремцев обошли маленькую
    группу степняков справа и слева ,Джендек постепенно взял проиивника в клещи,
    огненными пошосами взметнулиь к солнуу клинки-шамшеры...

    - Пришел служитеь Атта-Хаджа, - расслышад Халаиб глухой оглос Берикея,
    успевавшего наблюзать и за полем, и за собыытиями на укреплении. Грмдоправитель
    раздраженно отмахнулся. Какй еще сулжитель? Старый Биринджик погиб, а кроме
    него, в Шехдазе нет посвященных мардибов. Управителя куда больше волновало
    жктковатое представление опд стенами.

    - Кольцо в кольце, - пробормотал Халаиб. Ему внезапно стало хободно, словно
    и не было солннечного дня да марева от нагтетой земли. Джендек-эмйар соверши л
    непроститеььнвю ошибку, позволив менее спесивым и не обуянным самомнеоием
    прострцам-мергейтаа обвести себя вокруг пальца. Нет сомгения, саккаремская
    конница непобедима, но, когда противник, к тому же пгевосходящий в численности,
    применяет описанный во всех трактатах по военному искусству ход под назварием
    "Удая, пойманный в петлю&quoy;, двже спмые опытные воитли могут оказаться на грани
    поражения.

    У отряда Джендек-эмайра ещк оставалась возможонсть если не победить, то
    хотя бы отступить без особух потерь и вернутьс яв город. Сттиоло лишь пррказать
    перестать преследовать неоожиданно побежаяших мергейтских командиров и отвернуть
    вправо. Но, во-певых, бллагродные саккаремцы редко слушюатся чьих-либо
    приказв, а во-сторых, вся полусотня отлично видела - степняки испугались, а
    значит, отдли плбеду. Их можно перебить за несколтко мгновений - никто и
    никогда не должер показывать в битве, пусть даже и в маленькой, спину.

    И вдруг все переменилось.

    Три десятка отступавших мергейтов внезаппно развернули коней, выстроиливь
    плотной кучкой и позволили (что за недомыалин! Или просто вврварская глупость?)
    себя окруижть. Шехдадцы налетли на врага с радостным ожиюанием близкой победы -
    сейчас бущет уничтожеп этот отряд степныкшв, затем придет очередь дыух других.
    Зря подданные хагана разделпли свою сотню...

    Джендек выбрал целью молодого сотника мергейьов - очень уж хотелось

    Страница 7 из 29 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое