плечи выдавали его возраст, о преклонных же годах говорила и лежащая на
скатерти коричневатая морщинистая кисть правой руки со скромным серебряным
браслетом на запястье. Возле его стула стояла прислоненная к столу черная
трость. Судя по всему, это был горожанин, пожилой, довольно зажиточный; и
еще, приглядевшись, Фолко увидел едва заметное черное пятно между его
пальцами на правой руке -- это значило, что ему приходится много писать.
О втором человеке Фолко мог сказать и того меньше. Он сидел неподвижно,
угол трактирной стойки закрывал его лицо от света горевшего очага, и Фолко
мог разглядеть лишь недлинную темно-русую бороду и падающие на плечи такие
же гладкие волосы. Стол перед ними был уставлен тарелками и блюдцами, и пили
они не пиво, а гондорское красное вино.
Двое посетителей, сидевшие неподалеку от заинтересовавшей Фолко пары,
поднялись и пошли расплачиваться. Постепенно говорившие несколько повысили
голос, и хоббиту стал слышен их разговор. Говорил русобородый:
-- Благодарю тебя за все то, что ты мне поведал, почтенный Теофраст.
Мне очень помогли беседы с тобою, но, мне кажется, ты все же не совсем прав.
Я знаю, за свою жизнь ты написал, конечно, больше книг, чем мне довелось
прочесть, но, клянусь ступенями Великой Лестницы (Фолко вздрогнул),-- не
бойся, лестницы могут вести и в небо,-- прибавил он, чуть смягчив голос и
кладя руку на плечо пожилому,-- Но ты писал свои книги, не выезжая за
пределы этого города, а мне, так или иначе, пришлось немало странствовать, и
узнай, что в бескрайних зеленых степях и лесах Истланда до сих пор поются
песни об удальцах, павших под стенами Минас-Тирита, а по равнинам Харада
каждый год тянутся вереницы воинов, чтобы поклониться Черной Скале, на
которой золотом высечены имена вождей, сражавшихся под водительством
Бледного Короля на Пелленорских Полях!
Фолко не видел лица говорившего, он слышал лишь его голос, мягкий, но
упругий, полный скрытой силы; в нем звучал опыт прожитых лет. Голос
притягивал слышавшимся в нем могучим порывом, но Фолко оторопел, когда смысл
сказанного дошел до его сознания.
"Он как, за Черного Властелина, что ли? -- в смятении подумал хоббит.--
Что он такое несет?!"
Он толкнул локтем Торина, и, когда гном повернулся к нему, то приложил
палец к губам и показал взглядом на собеседников, одновременно слегка
коснувшись рукою уха. Торин понял, насторожился и тоже стал прислушиваться к
разговору.
-- Но все упомянутые тобою народы шли в бой, повинуясь чужой,
враждебной всему Средиземью воле, они шли за добычей, шли жечь и грабить,--
возразил русобородому тот, кого назвали Теофрастом.
Его голос был глуховат, спокоен, и тон его -- несколько
снисходительным. Он отпил глоток вина, и под белым воротником сверкнуло
золото надетой на шею драгоценной цепи.
-- Воля? -- усмехнувшись, ответил русобородый.-- Любая воля, чужая ли,
своя, если она ведет мужчин на достойные этого звания дела или пусть даже к
славной смерти, так или иначе, но права. А что до добычи? Ты знаешь не хуже
меня, побывавшего там, что леса Истланда безмерно богаты зверем и птицей, да
и кони у них не уступят тем, что пасутся на равнинах Рохана. Реки же Харада
несут золота больше, чем могут добыть все гномы Средиземья! И эта чужая воля
не отняла у них ни благородства, ни гордости. Я бывал и там, и там, я делил
с ними кров и пишу -- и в лесах, и в предгорьях, и со встреченными там мною
мужчинами я бы смело пошел в любой, даже последний, бой. Там много достойных
людей! И даже среди дунландцев, вроде бы забывших свои давнишние распри с
Роханом, я встречал людей, презирающих тех, кто принял жизнь из рук
победителей, кто запросил пощады в битве у стен Хорнбурга, а заодно -- и их
потомков.
-- Что ты говоришь?! Они же несли смерть и разрушение, гибель свободе
Запада, убивали невинных, беззащитных, не щадя ни женщин, ни детей, ни
стариков!
Теофраст откинулся на спинку стула, в голосе слышалось удивление.
-- Прости, почтенный учитель, но теперь мне просто смешны твои слова.
Война жестока -- эта истина стара как мир. Кому же, как не тебе,
знаменитейшему хронисту Средиземья, знать, что в глубину веков уходят
кровавые счеты между народами. Не нами началось -- не нами кончится. Голос
русобородого стал холоднее и жестче.
-- Но они изначально боролись за неправое дело. Хотели покончить с
самым светлым, что есть в Средиземье, с его великим чудом -- Перворожденными
Эльфами, никогда не причинявшими людям зла!
-- Эльфы? Это живое поющее бессмертие? Они чужды нам по самой сути. Да,
они Перворожденные, но кто дал им право распоряжаться нашими судьбами,
судьбами целых народов?! Они бросали нам крохи своего великого знания, как
мы бросаем собаке кость во время богатого пира!
Голос русобородого наполнила долго сдерживаемая злость, он почти
срывался в крик.
-- Одумайся, они же столько раз бились рука об руку с людьми, спасая
Средиземье от владычества Врага! Вспомни мои рассказы о Предначальной Эпохе!
-- Но даже тогда исход войны решили именно люди. Эта борьба была прежде
всего борьбою людей, и ты сам сказал мне, что на Пелленорских Полях люди
бились с людьми.
-- Но ведь бороться против эльфов -- это лишать нас уходящего с ними
великого знания!
Теофраст был поражен, ошарашен и лишь слабо сопротивлялся. Голос же
русобородого наполняла теперь железная, неколебимая уверенность и столь же
неколебимая воля. Он ответил, медленно роняя слова:
-- Рано или поздно люди возьмут все это знание сами, своим трудом. Нам
не нужны подачки!
-- Твое сердце ожесточено,-- печально вздохнул Теофраст.
-- Быть может,-- остывая и приглушая голос, ответил русобородый.-- Но
ожесточилось оно, глядя на задыхающийся от подаренной нам эльфами сытости
Страница 68 из 158
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
