рискнул.
Это было место, где Смерть сплясала от души, наверное, один из лучших
своих танцев. Подземные воители то и дело натыкались на обгоревшие скелеты
- их было так много, что невольно закрадывалась мысль:
а не погибли ли так все населявшие Мельин?
Едва порывшись в развалинах, гномы без труда обнаружили богатую
добычу. Немало золота и серебра - все в имперской монете; самоцветы, не
многим уступающие сокровищам Каменного Престола. Никто не охранял даже
императорский дворец, никто не позарился на его сокровища. Город казался
проклятым.
Невольно гномы попятились. Здесь было нечего делать, некому мстить и
не над кем торжествовать победу. Добыча была неплоха, под снегом наверняка
крылось в сотни раз больше случайно найденного золота, по ни один гном не
горел желанием хоть сколько-нибудь задержаться на мрачном пепелище.
Пропади оно пропадом, это золото! Здесь чувствовалось присутствие духов,
призраки непогребённых бродили неприкаянно вокруг развалин, навевая
смертную тоску и чёрное отчаяние.
Сидри с кучкой самых отважных водрузил-таки штандарт Каменного
Престола на самом высоком шпиле императорского дворца - но и исполнение
самой заветной мечты Подгорного Племени не вызвало никакого восторга.
Воины мрачно и дико смотрели на жалко обвисшее в зимнем безветрии знамя.
Никто не потрясал секирами, не издавал победных кличей; в совершённом не
было чести, оно чем-то напоминало некрофилию - словно целое войско
совершило гнусное и противоестественное насилие над трупом.
Бросив развалины на произвол судьбы, гномы двинулись прочь - по
чёткому следу многочисленного имперского войска, туда, где их ждал
по-прежнему остававшийся неведомым враг.
ГЛАВА 16
Саранча летела на север. В точности как и предсказывали Книги
Спасителя. Многие в легионах, даже те, кто не носил под рубахой заветного
косого креста, невольно вспоминали Символ Веры. Многие поспешно крестились
- в первых попавшихся храмах, каялись и исповедовались. Священники не
отказывали никому. Дружины оставшихся верными баронов таяли с каждым
часом. Да и сами бароны смотрели на Императора расширенными от ужаса
глазами. Не было никакого смысла грозить им или даже казнить. Если завтра
этот мир прекратит своё бытиё, что может напугать человека сегодня?
Легионы тащились сквозь буран медленно, еле-еле, и тоже таяли.
Император молча выслушивал отчаянные доклады легатов и центурионов.
Оставалось надеяться лишь на то, что встреча со старым врагом подхлестнёт
легионеров.
Со складов доставили мясо и вино. Император объявил днёвку.
Изглоданный саранчой мёртвый лес пошёл на дрова. Высокие костры заполыхали
неестественно ярко, словно прообразы тех великих пожаров, что вспыхнут,
когда Он решит погрузить наконец разочаровавший Его мир в огненную
очистительную купель.
Было выдано жалованье. Нашлись маркитанты и шлюхи, что стремились
заработать даже в эти дни. Легат Клавдий только и мог, что в отчаянии
ругаться - такого падения всех уставов он не видел ещё никогда.
Однако Император оставался каменно спокоен. Он не рассказал никому,
даже Фессу, о своём видении. Он просто знал, что должен увидеть эту
девочку. Должен говорить с ней. Война не имеет смысла. Империи нечего
делить с горсткой Дану. Проще выделить им анклав, какой-нибудь старый лес.
Пусть живут. Пусть скорее сгниют и рассыплют прахом семена ненависти. Это
его долг. Он не может верить в пророчества, в дурные предзнаменования. Он
Император.
И даже саранча, при виде которой легионеры с воплями падали ниц, не
могла заставить его повернуть голову Он просто поднимал белую перчатку - и
стая, словно натолкнувшись на невидимый барьер, валилась в снег мириадами
мгновенно усохших трупов.
Это помогало. Первый легион, своими глазами видевший этот фокус,
существенно воспрял духом. Впрочем, солдаты Клавдия и так держались
молодцами - в манипулах было мало верующих в Спасителя, куда больше - во
всемогущую Судьбу, которую не задобрить и не смягчить и которой всё равно,
кого принимать в объятия смерти - праведника или закоренелого грешника.
На четвёртый день пути имперское войско встретило отряд Дану.
***
Фесс сидел верхом - по правую руку от Императора. Перед ними на
покрытой неглубоким снегом равнине строилось войско. Легионеры тащились
медленно и нехотя; дух войска упал до чрезвычайности, особенно при виде
двух громадных страшилищ, чертивших небо высоко над головами солдат.
Однако приказам легионеры пока ещё повиновались.
У дальнего края леса видна была горсточка Дану - жалкие полпоры сотни
против почти тридцатитысячного имперского войска. Дерзких сметёт первый же
залп арбалетчиков - если, конечно, на помощь к Дану не придёт их
прославленный Деревянный Меч.
Впрочем, никакой магии Фесс пока не чувствовал.
Болело сердце. Ныло постоянной, неизбывной болью. Мир, который он
успел полюбить, корчился в муках и, похоже, шёл к своему неотвратимому
концу.
Фесс не ощущал боевой магии, но вот клокочущую ненависть Деревянного
Меча и его поистине исполинскую силу угадывал безошибочно. Да, этому Мечу
не место в мире, ему вообще нигде не место, он будет разрушать всё что
угодно, потому что таковым его сотворили. Сам он не виноват.
Мир уходил. А он, Фесс, лишился своего собственного дома, высокомерно
почитая войну единственным достойным себя занятием, так и не озаботил
сердце иной, чем к себе, любовью. Сейчас он с горечью вспоминал все
взгляды, что бросали на него девушки этого мира... вспоминал даже
бесчисленных племянниц Клары Хюммель. Скорее всего в Долину ему больше не
попасть. Капкан захлопнулся. Всё, что осталось, - постараться оттянуть
конец того мира, которому он служил. Вот последнее прибежище для чести.
А впереди стояли готовые к бою Дану. Ничуть не пугаясь мрачно
темнеющих прямоугольников имперского строя. Казалось, Дану сами предлагали
Страница 141 из 152
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
