Василий Щепетнев. ЧЕРНАЯ ЗЕМЛЯ. (ВИЙ, 20 ВЕК)




    А неохота, как вспомню ночь.

    То ночь, а нынче день. И есть хочется, а более того - пить. Раньше голод
    и жажду я по книгам знал. Hикогда без воды не томился, разве полчаса, час.
    Да и теперь, сколько прошло времени, мизер, а пить хочется.

    Как обычно, я выбираю середину. Пойду, осторожненько подкрадусь и
    посмотрю, что там за дела. А дальше - по обстановке. Разберусь. Бывает,
    шутят и более дурацки. Всякое бывает.

    ------------------------------------------------------------------------
    Тетрадь лежала передо мной. Исписанная почти до конца, три листочка
    остались белыми, не больше. Строго говоря, белыми они не были. Следы грязи
    на алом - солнце у самого горизонта. Что могло быть на них написано, на
    этих пустых листках?

    Сейчас стоило бы еще пройтись, посмотреть, что да как. Новыми глазами.

    Очень не хотелось, но я пересилил себя.

    Ничего нового не нашел, кроме ямы за оградой кладбища. Она была в
    стороне и от лагеря, и от деревни, потому раньше не попадалась на глаза.
    Плита действительно оказалась тяжелой. И действительно, на ней было что-то
    высечено, но неразборчиво, не понять, буквы это, или просто стесали
    предыдущую надпись. Такое случается.

    По крайней мере, я убедился, что ее так и не засыпали. Что еще?

    Я прошелся по кладбищу. Сейчас следы деятельности старателей просто
    бросались в глаза - свежая земля, просевшие могилы, сдвинутые надгробья. И
    все-таки - почему одну плиту не положили на место? Вернее, две, одну на
    кладбище, другую вне его?

    А не успели. Или не захотели, не сочли важным... Причин много можно
    придумать, вот только что общего у них с реальностью?

    Я почувствовал, что устал. Что взялся за нечто, абсолютно мне
    непосильное, к чему и не знаю, как подступиться.

    Спешно, почти бегом, вернулся я к , завел мотор и поехал.

    Факты складывались в весьма неприглядную картину. Неприглядную и
    безрадостную. Более того, мрачную.

    Лучше всего было бы дневник спрятать или уничтожить, и обо всем
    позабыть. Пусть идет, как идет. То есть, практически никак не идет, стоит
    на месте.

    А старуха, баба Настя? Интересовались ли ею в милиции, допрашивали, что
    она им сказала? Мне ведь о раскопках умолчала.

    Двадцатый дом по улице Советской не спал, да и время не самое позднее.
    Но все-таки, одиннадцатый час. Почти полночь. Не лучшее время для визита.

    - А в больнице она, в области, - раздраженно проговорила дочка. На меня
    смотрело лицо человека, ничего не получившего по праву рождения. Все
    приходилось брать боем, и каждый бой оставил свой след. На ее лице можно
    было отыскать все - настороженность, хитрость, готовность в любой миг дать
    отпор или, наоборот, кинуться на то, что плохо пристроено; самодовольствие
    от достигнутого и сомнение, постоянное сомнение - не продешевила ли?

    Короче, я смотрелся в зеркало.

    - В какой больнице? - печалиться и философствовать можно и попозже, на
    диванчике. С бутылочкой бренди . Не с бутылочкой - с бутылкой. Бутылищей,
    чтоб надолго хватило.

    - В областной, в какой же еще. Три дня, как отправили.

    - А что случилось? Заболела?

    - Сама себе беду нашла...

    - Да?

    - Собаки дикие порвали ее Гулять пошла, тесно ей здесь. Зачемприезжала,
    если тесно?

    - А фамилия, какая у нее фамилия, - хорошо, наконец, спохватился.

    - Киреева, Настасья Киреева.

    Я поблагодарил дочку и снова запустил мотор. Еще раз мимо. Не
    складываются последнее время у меня дела. Берусь не за свои, вот и не
    складываются.

    Дома я решил отложить решение на утро. Какое решение, о чем, и сам не
    знал.

    Утром же решил еще повременить. Что толку передавать дневник милиции?
    Ославят ребят, и больше ничего. Меня ведь даже не вызвали, не спросили ни о
    чем.

    Повременить. А пока съездить, проведать старушку.

    Откладывать визит в не стал; развез наших представительниц сельского
    малого бизнеса по базарам и - в больницу.

    В вестибюле меня направили к окошечку , там долго искали, сверялись в
    записях и, наконец, сообщили:

    - Травматологическое отделение, второй корпус, третий этаж.

    Я нашел и корпус, и этаж. Попал удачно, как раз в часы посещений.
    Накинув на плечи белый халат для посетителей, я расспросил санитарку о
    палате. Больница оказалась не такой переполненной, как я себе представлял.
    По крайней мере, в коридорах и на топчанах больные не лежали. Лето, некогда
    болеть, и скучно.

    В палате из шести коек одна оставалась свободной. Я вглядывался в
    лежавших. Старушка узнала меня:

    - А, милок, нашел, стало быть.

    - Стало быть, да, - я оглянулся в поисках табурета.

    - Ты, верно, в Шаршках опять побывал?

    - Побывал, побывал. Как же это вас так?

    - Меня? То ништо, от бессилия... Ты вот скажи, зачем пришел?

    - Спросить.

    - А зачем?

    - Ну... Узнать хочу.

    - Вот и скажи, зачем тебе знать.

    - Не чужой человек пропал, родственник. А даже и чужой...

    - Пропал, и пропал. Что ж теперь поделать. Не вернешь.

    - Так и другие могут... пропасть.

    - Могут. Ты что, думаешь, помешаешь тому?

    - Как знать, - разговор клонился куда-то не туда. Я и не думал - мешать.
    Не герой я. Обыкновенный, обыкновеннейший человек. Просто хочу спросить, и
    больше ничего.

    - Как знать... - повторила за мной старуха. - Действительно, почему я
    решила, что знать - исключительно мое право? Много ли пользы дало мне
    знание? И знание ли это вообще, если оно пропадает втуне?


    Страница 43 из 57 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое