писарчук? Пять страниц!
- Да, - протянул Никифоров. Потянуло в сон. Полночь, поди, скоро.
Он вышел наружу, освежиться. Полночь, не полночь, а огоньков в селе
мало. С курами ложатся. Где-то вдали отчаянно, разудало играла гармонь, но
после, после... Поспать время.
Возвращаясь, он в потемках едва нашел путь внутри церкви. Огоньку
одолжить нужно.
Ерема перевернул страницу.
- Четыре осталось. А свечу бери, их у нас полно.
Сейчас, в неровном свете колеблющегося пламени, стены выглядели и вовсе
странно - сквозь свежий мел проступали какие-то пятна. Лики святых? Он
поднес свечу поближе к стене. Пятно вроде бы исчезло. А отойти шага на три
- вот глаза, рот, нос. Хари клыкастые, а не святые.
Пошатываясь, крепки, однако, выморозки, он нашел родную келью и поспешил
улечься. Но, прежде чем заснуть, накинул на двери крюк. Все же чужое место.
Уснул, как упал - разом. Виделось странное - качались стены, волокли
что-то под полом, ломились в дверь, причитали и скулили за стенами,
неспокой, а не сон. Сил просыпаться не было. Под утро стало легче,
беспамятнее, и, проснувшись, Никифоров не сразу понял, что он и где. Голые
стены, петухи истошно орут, во рту скверно - зачем?
Он сел, соображая. Ага, практика, келья студента. Который, интересно,
час?
Опять переходы, сумрак. А в зале светло. Ерема, видно, ушел уже, нигде
не видно. Никифоров прошел мимо, не до того. Роса обильная, ноги от нее
зудились, брезентовые тапочки стали темными.
Покончив с делами неотложными, он стал искать рукомойник. Не то, чтобы
Никифоров был чистюлей, но хоть раз в день руки сполоснуть нужно?
Пришлось идти к колодцу. Вода глубоко, ворот скрипел долго, пока вытянул
ведро. Даже кружки нет, неловко, но он справился и, освеженный, захотел
пробежаться, покрутиться на турнике, просто расправить плечи. А плечи -
ничего, мускулатуру он наращивал регулярно, отец за этим следил, утверждая:
"кем бы ты не был, бойцом быть обязан". Надо бы в саду место выбрать, где
отжиматься. Пятьдесят раз утром, пятьдесят раз вечером. С вечера и начнет.
Солнце едва поднялось. Отсюда, сверху, видно было, как выбегали на двор
люди, все по нужде, и колодезные вороты перескрипывались каждый на свой
лад. А он рано встал, едва не раньше всех. Знай наших! Стало еще веселей, и
вкус поганый во рту прошел совершенно от листа щавеля, что нашелся
неподалеку. Огородик поповский. Захирел, зарос чертополохом, а все-таки
польза.
От щавеля захотелось и поесть. Со вчерашнего много, много чего осталось.
В зале он первым делом поглядел Ерему. Нет парня, не видно. Ушел в эту,
как ее? Шуриновку? И ладно.
Остатков хватило на сытный, тяжелый завтрак. Жаль только без чаю. Что ж
дальше делать?
В дверь постучали.
- Еремки нет у вас, студент? - девица из сельсовета заглянула,
любопытствуя.
- Да он собирался уйти, вроде, - Никифоров оправил на себе одежку,
смахнул за окно крошки.
- Должен был меня сначала дождаться, - Клава и сердилась, и улыбалась.
Чему? Ничего смешного. Сажа у него на носу, что ли? По простоте улыбается,
из бабьего интересу. - А вы тут один ночью спали?
- С кем же мне спать еще? - сказал и покраснел, вышло двусмысленно.
Клавка так и прыснула.
- И не боялись?
- Чего?
- Некоторые боятся. Ночью прийти сюда - самый страшный спор раньше был.
Кто из парней решался, год потом хвастал.
- Суеверия, - хотелось говорить и говорить, но вот о чем?
- Вы городской, с понятием, а у нас темных много. Комсомольцы боролись с
предрассудками, Аля... - она запнулась. - Мне к ней надо, а то придет дядя
Василь.
- Он вам... он тебе дядя?
- Троюродный. В селе каждый, почитай, кому-нибудь да родня. Так я пойду,
- сказала она полувопросительно, но и как-то... нехотя? дразняще?
Никифоров подумал немножко и пошел вслед за ней.
- Куда он ее задевал? - Клава искала что-то, больше глазами.
- Что задевал?
- Да тетрадь, писать в которую.
- Дай, я посмотрю, - Никифоров подошел к гробу, дыша осторожно, еле-еле.
Тетрадь лежала рядом, около матерчатой звезды, сейчас выглядевшей
довольно невзрачно.
- Вот она.
- Ой, спасибочки, - Клава непритворно обрадовалась. Или притворно? - Вы
дышите, дышите, здесь покойники не пахнут долго.
- Я... я ничего... От холода?
- Воздух такой. Знаете, тут раньше даже мощи были, потом их выбросили, а
в раку героя гражданской войны положили, и он неделю пролежал, тоже летом,
и совсем-совсем никакого запаха не было. От сухости, и селитра в воздухе
растворена, нам объясняли. Только потом оказалось, что он совсем не герой,
а как раз наоборот, беляк. - Правда?
- Да, а раку в подвалы спрятали. Или еще куда, не знаю.
- Подвалы?
- Да, под нами. Только глубоко. Видите, какая она?
Пришлось посмотреть. Действительно, будто спит. Даже кажется, посвежела,
вчера бледнее была.
- Ну, молодежь, настроение боевое?
Никифоров вздрогнул, Василь подошел тихо, совсем неслышно.
- Ты, Клавка, побудь здесь, а нам с товарищем Никифоровым потолковать
нужно. Дело есть, - они прошли под яблоньку.
- Какое дело? - Никифоров спросил бодро, как и должно молодому
комсомольцу.
- Да так я, нарочно сказал. А то уболтает она тебя. Хорошая девка
Клавка, но... Ты-то как?
- Хорошо, а что?
- Спалось на новом месте нормально, клопы не мучили, блохи?
Страница 7 из 57
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
