пии" Томаса Мора.
Итак, в древнем сказании о Хельги можно найти валькирию, открыто покро-
вительствующую герою. Она же его возлюбленная.
Подчиняются валькирии Одину, участвуют в присуждении побед и распреде-
лении смертей в битвах. И не только переносят воинов в Валгаллу, но еще и
подносят им питье, следят за пиршественным столом. Одну из валькирий верхов-
ный ас примерно наказал за то, что она отдала победу не тому, кому следова-
ло. Это страшное наказание для валькирии: она больше не могла участвовать в
битвах и обязательно должна была выйти замуж.
Их имена: Хильд - "битва", Херфьётур - "путы войска", Хлёкк - "шум бит-
вы", Христ - "потрясающая", Мист - "туманная", Труд - "сила". Несколько имен
скандинавистам понять и перевести не удалось до сих пор: Скёгуль, Гёль,
Скеггьёльд, Гейрелуль (Гейрахёд), Радгрид и Рангрид, Регинлейв.
Лидии соответствуют имена: Христ, Труд, Мист. Больше всего идет ей пер-
вое имя. Я назвал ей это имя в переводе на русский. Думаю, серебряная фигур-
ка валькирии с острова Эланд в Швеции, хранящаяся в музее Стокгольма, дает
представление о цвете того жакета, который напомнил мне о всех двенадцати
или тринадцати девах (с Лидией - четырнадцати).
Но в музейных запасниках Ашхабада и Москвы я нашел крылатых дев, изоб-
раженных на монетах и печатях Парфии. Они женственнее, красивее, их крылья
похожи на крылья ангелов.
...В ней самой были странности. Моей проницательности не хватало, чтобы
понять ее сразу. Даже если бы я тогда же, в первые дни знакомства на юге,
разгадал её, то не смог бы освободиться от чар. Она себе самой казалась жи-
вой статуей из мрамора. Но ни капли кокетства. Отстраненно наблюдая за мной
в первый день нашего знакомства, она вовсе не думала отстраняться от извест-
ных всем нам знаков внимания к чарующе красивым женщинам. Казалось, что этих
знаков мало и мне и ей. Мы оказались на дальней галечной полосе, где иногда
появлялись первые робкие нудисты. Как только она узнала об этом - от меня
же, - то немедленно предложила последовать их примеру. Помню мою нерешитель-
ность, которую я скрывал от нее. Она была первой нудисткой, которую я видел
рядом. Ее бюст, вся она казалась вдвое больше, чем в платье. Широкие плечи,
широкие бедра, округлые глыбы голубоватого мрамора, чуть выше середины -
треугольный кусок сверкающей смальты. Это тоже взгляд со стороны, не более
того. Но что случилось потом! Поздним вечером я не мог отделаться от воспо-
минаний!..
Ее бюст занимал половину ширины гостиничного номера: и когда я понял,
что это почти так без всяких прикрас, то последовала пауза, я замер на целую
минуту, а спокойное выражение ее лица не изменилось, она даже подняла грудь,
как бы не понимая меня. Ну и оказалось, что она готова к покровительству,
откровенности, пониманию того, что моя застенчивость закономерна. Не вообще,
а тогда, когда ее антрацитово-блестящий бюстгальтер упал мне на плечи, съ-
ехал на руки, и я почему-то неумело, машинально складывал его, а она с лег-
кой улыбкой заметила:
- Только мнешь, уже поздно проявлять заботу по этой части. И это не
складывается.
- Бывают исключения.
* * *
Движение калачакры передавалось нам. В один прекрасный день нас - меня
и валькирию - можно было увидеть в парке Покровское-Стрешнево на лугу с бе-
лыми цветами, что в лощине за сосновой рощей. Тонкие стрекозы-стрелки сади-
лись на ее раскинутые руки, на темные волосы с сапфировым отливом. Справа от
нас склон плотины, у водохранилища, казался голубым и далеким. Сочившаяся
оттуда вода собиралась в ручей, над которым порхали белянки, а внизу, на
зеркалах-плесах, метались их отражения.
Начиналась жизнь или уже близилась к завершению?
В тот день я не мог ответить на этот вопрос даже с ее помощью, потому
что ответа быть не могло. Я лишь высказал свою гипотезу: в каждом дне повто-
ряется прошлое, несколько других дней из десяти- или двадцатилетней давнос-
ти, из детства, из юности, даже из предыдущей жизни души. К ним добавляется
новое, немного из вчерашнего и сегодняшнего дня. Все это смешивается, окра-
шивая настроение. И так проходит загадочная, непонятная и непонятая жизнь.
Но она подчиняется звездам. Из прошлого приходят тени, призраки, мысли,
настроение - так, как записано в звездной книге. Если человек очень сильный,
он ломает этот порядок, он не отдается течению, ему кажется, что он победил,
что он сам делает свою жизнь. Это потому, что тонкий мир звездных теней и
полутеней гибок, иногда призрачен, невесом и почти всегда незаметен для тех,
кто не хочет его замечать. Человек заслоняется от него, отвергает его, и это
напоминает перегораживание реки плотиной, той, которая все равно сочится
струями и родниками. А паводок сносит ее бесследно. На Земле как на небе.
Вечером мы гуляли в роще. Легкий запах нагретой смолы, желто-голубое
облако, похожее на камень халцедон, застывшие под ним вершины сосен, косые
лучи солнца... Облако стало таять на наших глазах, обещая новый солнечный
день - для тех, кто сменит нас завтра.
СМЕРТЬ И ПЛАМЯ
Позвонила женщина и спросила Александра Николаевича. Я сказал: таких
нет.
- Как нет? - удивилась она.
- Александра Николаевича Брусникина нет? Тогда кто же есть?
Я назвал свое имя. Она повторила вопрос с настойчивостью женщин, заслу-
живающих эмансипации со всеми ее последствиями:
- Где же Брусникин?
- Таких вообще нет.
- Что вы мне говорите чепуху! Как это вообще нет?
- Так.
- Нет, вы подумайте, Брусникина нет! И этот человек говорит, что Брус-
Страница 43 из 88
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
