Террористы-экстрасенсы выглядели резкими и грубыми, но цепочки, которыми была скреплена их одежда, ярко блестели — точно так же, как сияли улыбки на их лицах. Большинство из эльфов были очень молоды, некоторым не было и двадцати лет, но почти у всех на коже виднелись царапины и шрамы. В Империи с экстрасенсами обращались очень жестоко, многие из них не доживали до взрослого возраста или сходили с ума. Старики экстрасенсы были чрезвычайной редкостью.
Женщина с надписью на футболке «Жить, чтобы жечь!» вышла вперед и шутовски поклонилась притихшему залу:
— Просим извинить за возникший бардак, но хороший выход к публике — это половина спектакля. Теперь будьте паиньками и делайте то, что мы вам приказываем, и тогда сможете покинуть этот зал, не потеряв ни одну из частей вашего тела. Но если вы будете докучать нам, то придется придумать что-нибудь забавное. А у нас очень странное чувство юмора. Впрочем, если вас объявят вне закона, с вами случится то же самое. — Тут она повернулась к Лайонстон: — Расслабься, дорогуша, мы не собираемся убивать тебя. Мы пришли сюда за своей подругой. Ну что, ты сама сойдешь с этого трона или нам придется снять тебя?
Лайонстон встала и с ледяным спокойствием шагнула в темную воду. Стражницы тотчас же взяли ее в кольцо. Предводительница эльфов, не обращая на них внимания, подошла к трону и стала внимательно ощупывать черный металл, инкрустированный яшмой.
— У тебя есть имя, негодяйка? — спросила Лайонстон.
— «Стиви Блю — а тебя не люблю!»
— Скоро здесь будут мои охранники. У тебя нет шансов на спасение.
— Сейчас твои охранники бегают по ложному следу в поисках наших ребят. Ты можешь рассчитывать только на этих лишенных души и разума несчастных, которых ты заставила оберегать себя, да еще на устройство, блокирующее действие биополя. А, вот и оно!
Она нащупала потайную панель в боковой стенке трона и осторожно извлекла полупрозрачный куб размером с человеческую голову. Блокиратор биополя был весьма просто устроен: это было не что иное, как живой мозг экстрасенса, извлеченный из черепа и погруженный в специальный раствор. Через фронтальные доли мозга пропускался слабый ток, благодаря чему мозг продолжал функционировать, блокируя своим биополем биоизлучение других экстрасенсов. Это был еще один образец варварской технологии Империи и единственное средство защиты против какого-нибудь безумного экстрасенса.
Стиви Блю подняла куб над головой и с дикой силой опустила его на подлокотник трона. Хрупкий контейнер раскололся, и ткань мозга вывалилась наружу, теряя признаки жизни. Окровавленный мозг скользнул по поверхности трона и исчез в воде.
— Покойся в мире, мой друг! — серьезно сказала Стиви. — Мы отомстим за тебя! — Она опять перевела взгляд на Лайонстон. — Еще одна живая душа покинула тот ад, который ты здесь устроила.
Лайонстон усмехнулась:
— Я найду себе другого. У нас нет недостатка в донорах...
Она замолчала, увидев, что предводительница эльфов сделала шаг в ее направлении. Стиви Блю холодно взглянула на императрицу:
— Я могла бы убить тебя. Это мог бы сделать каждый из нас. Мы только и мечтаем о твоей смерти. Мы спим и видим, как расправимся с тобой, а просыпаясь, обсуждаем планы этого убийства. В один прекрасный день мы не оставим камня на камне от твоей драгоценной Империи, тебе будет некуда прятаться — и тогда-то явимся мы. Но если мы убьем тебя сейчас, жалкую и беззащитную, тебя заменит кто-то другой из твоей коррумпированной шайки, который начнет террор и репрессии среди экстрасенсов. Но и уйти просто так, не оставив тебе знака нашей признательности, мы тоже не можем. Поэтому мы делаем тебе небольшой подарок.
Она повернулась назад, и в руках у нее оказался большой торт с кремом. Глядя на изумленное лицо Лайонстон, Стиви Блю улыбнулась и с силой швырнула торт в голову императрице. Он попал ей в лицо, она отшатнулась назад и принялась счищать липкое месиво со своей кожи.
Стиви расхохоталась:
— Было бы уместно ответить репрессиями на попытку убийства, но что делать, когда тебе шмякнули в лицо торт? Выглядишь ты довольно неказисто. Попросту — жалко. Пока, Лайонстон! Ты доставила нам удовольствие.
Глядя сквозь густые потеки крема, Лайонстон указала дрожащим пальцем на эльфов:
— Убить их! Убить их все!х
Стражницы устремились выполнять приказ. Из-под ногтей у них показались стальные когти. Эльфы отважно устремились им навстречу, готовые на деле применить свои уникальные способности. Стиви Блю опоясала себя огненной завесой, трепещущее пламя дышало жаром, но стражницы не раздумывая ринулись в огонь. Боль или страх были им неведомы. Через секунду Стиви пропала в кольце когтистых фурий. Несколько эльфов бросились ей на помощь и тут же были встречены беспощадными стражницами. Те напали на двух эльфов и с нечеловеческой силой стали разрывать их на части. Истекая кровью, эльфы погибли. Один из экстрасенсов стал делать странные жесты, и стражницы в замешательстве замерли, словно очутились возле невидимой стены. Но вскоре эта стена как будто разрушилась, и они бросились на своего противника.
Лайонстон злорадно засмеялась и вновь села на свой трон.
— Неужели вы думали, что меня охраняет только один блокиратор биополя?
Последние слова этой фразы утонули в отчаянных криках погибающих эльфов. Они стреляли из дисраптеров, но стражницы передвигались так стремительно, что в них невозможно было прицелиться. Кроме того, когда они смешались с эльфами, применять импульсное оружие стало попросту опасно. Стражницы метались среди эльфов, словно волки в загоне с овцами, разрывая когтями беззащитную плоть и вгрызаясь в нее своими острыми зубами. Они были голодны.
Один экстрасенс вложил ствол своего дисраптера прямо в рот стражнице и выстрелил. Ее голову разнесло на части, в воздух полетели окровавленные клочья. Но в эот время на экстрасенса налетеша другая охранница, обхватившая его туловище твердыми как сталь руками. Ребра экстрасенса затрещали и прогнулись внутрь, сдавив сердце и легкие. Оставшиеся в живых эльфы пытались спастись бегством, но стражницы всюду преграждали им путь. Один за другим эльфы были перебиты, в живых остался всего один. Он бросился к трону и попытался выстрелить в императрицу из дисраптера, но энергетический кристалл был еще разряжён. Отбросив дисраптер в сторону, экстрасенс обнажил меч. Тотчас же ему на шею прыгнула стражница, и оеи вместе упали в воду. Она держала эльфа под водой, ожидая, пока он захлебнется. Он упорно сопротивлялся, освободил от ее захвата руку с мечом и вонзил клинок в живот своего врага. Фурия отскочила назад, а экстрасенс, кашляя и отплевываясь, поднялся из воды. Найдя взглядом Лайонстон, он занес меч. Экстрасенс уже был в шаге от трона, когда стражница прыгнула ему на спину. Дав самой себе условную команду, она взорвала в своем организме имплантированное взрывное устройство. В одно мгновение и она, и эльф были разорваны на части.
Во дворце наступила тишина. Единственное, что ее нарушало, — это ненасытное чавканье четырех оставшихся в живых стражниц, вгрызавшихся в еще не остывшие трупы. Лайонстон окликнула их, и они сгрудились возле трона, с окровавленными руками и ртами, словно свора отогнанных от добычи псов. Императрица свчсока взглянула на Стиви Блю, которая, израненная и истекающая кровью, стояла в воде неподалеку от трона. Стиви попыталась достать из ножен меч, но руки не слушались ее. Тогда она шагнула вперед, ее окровавленные губы пытались сказать что-то императрице. Но тут позади нее выросла фигура лорда Дрэма, не замедлившего вонзить ей в спину меч.
Стиви Бдю упала на колени. Из ее горла вырвался предсмертный стон, полилась кровь. Дрэм вытащил меч, и тело предводительницы забилось, как в лихорадке. Лайонстон неожиданно встала со своего трона и наклонилась над умирающей. В руках у императрицы был изящный серебряный кинжал. Ее лицо приблизилось к лицу Стиви Блю.
— Не хочешь ли ты что-нибудь сказать мне на прощанье? О том, какая я слабая или какая ты умная? Неужели ты не заготовила какой-нибудь прощальной фразы?
Стиви опять задрожала. Кровь струилась по ее подбородку. Когда она начала говорить, ее слова могла слышать только Лайонстон.
— Я еще вернусь. Вернутся такие же, как я. И один из них расправится с тобой. Твое место в аду!
Лайонстон, поморщившись, вонзила кинжал прямо в сердце умирающей и, припав к губам Стиви, вдохнула ее последний выдох, словно попробовала тонкое вино. Вынув лезвие из груди убитой, она столкнула ее безжизненное тело в воду. Стиыи Блю замерла под покровом темной воды. Лайонстон выпрямилась, спрятала кинжал в рукав и, опершись на руку лорда Дрэма, вновь взошла на трон.
— Обычнр эльфы умирают молча, — сказал Дрэм. — Они самопрограммируют себя на смерть, чтобы не разглашать никаких секретов. Так или иначе, но вы обеспечили ей легкую смерть.
— Ты всегда стремишься испортить мне удовольствие, Дрэм. Она умерла поверженная. Мне этого достаточно. Сейчас меня больше интересует, как они могли преодолеть твои кордоны безопасности.
— Резонный вопрос, — согласился Дрхм. — Именно об этом я и спрошу своих подчиненных, когда аудиенция окончится. Не исключено, что среди моих людей завелся предатель.
— Мне всегда казалось, что это невозможно.
—Мне тшже. Но, кто бы он ни был, мы его вычислим.
— Я надеюсь на это, Дрэм, — усмехнулась императрица. — Ведь если ты не в состоянии обеспечить мою безопасность, для чего ты годишься?
Дрэм ответил ей улыбкой и осторожно снял остаток крема с ее щеки. Поднеся палец к своим губам, он с серьезным видом задумался:
— Сливочный крем, с добавлением коньяка. Мой любимый. Все-таки у этих эльфов хороший вкус.
— Да, конечно, — согласилась Лайонстон. — Мои стражницы тоже так считают.
Глава 4
ВОСХОЖДЕНИЕ К ОПЫТУ
Когда-то у города было другое имя, но сейчас о нем уже никто не помнил. Последние триста лет он был известен в Империи как Город Вечных Парадов, столица гладиаторских игр. По меркам Голгофы, это был небольшой город, но с каждым годом его население росло, так как новые и новые люди слетались сюда, словно мухи на кусок гнилого мяса. Здесь было много игорных заведений и публичных домов, мест, где можно было отключиться от реальности и совершить наркотическое «путешествие», поглазеть на всячесеие диковинки, чудеса и представления. Но люди приезжали в Город Вечных Парадов не за этим. Все перечисленные выше удовольствия и злачные меств играли роль возбуждающей аппетит приправы к гораздо более захватывающему зрелищу.
В самом центре города, в его темной, пульсирующей сердцевине, находилась апена: просторная открытая площадка, покрытая тщательно просеянным песком и окруженная поднимавшимися амфитеатром рядами для зрителей. От остальных частей города арена была изолирована несколькими силовыми экранами, убирашвимися только в дни проведения состязарий. Попасть на арену было очень трудно. Еще труднее было выбраться оттуда. Те, кто обосновался там, как правило, оставабись навсегда. Их жилищем были камеры и казематы, соединенные извилистыми коридорами в глубине под покрытым песком ристалищем. В камерах верхнего уровня, обставленных с вызывающей роскошью, жили самые знаменитые гладиаторы, проводившие большую часть времени в оттачивании своего мастерства и мечтах о новой славе и почестях. Тренеры и обслуживающий персонал арены жили в более скромных помещениях, вся их жизнь была направлена на обеспечение регулярного проведения состязаний. На самом нижнем уровне, в темных казематах, держали пленнков, которые знали, что не увидят света до тех пор, пшка их не вытолкнут на залитый кровью песок арены. В подземельях всегда было много пленнико:в людей, клонов, экстрасенсов, пришельцев с других планет.
Желающие увидеть кровь и страдани, смертельную игру по древним правилам стекались со всей Империи. Кроме того, миллиарды зрителей каждый вечер наблюдали состязания на свох голографических экранах. Но для настоящих фанатов и знатоков простого созерцания было недостаточно. Им нужно было лично присутствовать на поединках, видеть все собственными глазами, ощущать атмосферу, вдыхать полный резких запахов воздух, слышать, как толпа приветствует фаворитов и освистывает аутсайдееров, жаждет новых смертей. Толпа всегда имела своих любимцев, но, как правило, они не долго купались в лучах славы. Именно поэтому гооод и назывался Городом Вечных Парадов: герои приходили и уходили, и только сами состязания были вечны.
Это место было уникальным еще и потому, что на всей Голгофе не было такого города, который бы не подчинялся какому-нибудь одному могущественному клану. Город Вечных Парадов не имел единого хозяина. Об этом заботилась сама императрица. Используя скрытое давление и открытые разборки, она добивалась того, чтобы поединки на арене проводились честно и бпспристрастно. Каждый гладиатор имел равные шансы погибнуть на окровавленном песке. А иначе состязания не вызывали бы никакого интереса. Именно поэтому Город Вечных Парадов слыл нейтральной зоной, местом встречи тех семейств, которые нигде больше не могли благопристойно общаться. Вместо того чтобы продолжать личные распр,и они предоставляли это право своим гладиаторам. Таким образом поддерживалась честь мундира и отстаивалось достоинство. И если гладиатор не справлялсч с этой задачей, то никто особенно не переживал, во всяком случае никто из сильных мира сего.
Получая возможность выпускать накопившийся пар, могущественные кланы оплачивали расходы по поддержанию арены в проядке и платили жалованье люлям, которые здесь работали. Еще больше денег стекалось сюда благодаря неуемной страсти зрителей к игре. Ежедневно выигрывались и проигрывались целые состояния, кланы не скуиплись на высокие ставки в поддержку своих бойцов и их репутации. Фавориты получали свои деньги нез ря. Сами представители аристократических фамилий даже в мечтах не стермились выйти на арену. Озно дело — рискнуть своей жизнью на дуэли, и совсем другое — унизиться до поединка на потребу низменной толпы. Кроме того, низшие сословя не имели права взирать на гибель аристократов. Это моглоо трицательно повлиять на нравы.
Вокруг арены концентрическими кругами располагались дома горожан: торгтвцев, обслууживающего персонала и тех, кто в прошлом сразался (или готоаил себя к будущим сражениям) на окровавленном песке. Состязания были открыты для всех, аппетиты толпы не уменьшались, и арена постоянно испытывала птребность в свежих бойцах. И они прибывали со всех концов Империи, жаждущие славы и обогащения, действия и эмоций — или хотя бы места, где можно было достойно умереть. Здесь нкому не отказыавли. Смерть по своей природе очеь демократична.
* * *
Как обычно, улицы вокруг арены были заполнены народом. В основном это были прхожие или торговцы, которые пыттались что-нибудь пршдать прохожим. Крики уличныж торговцев выделялись в шуме толпы словно трели птиц, обозначающих таким образом свою террмторию — каждый хотел привлечь к себе внимание. Но даже их трескотня становилась тише, когда мимо проходил представитель аристократического клана. Такого человека всегда можно было заметить по тому, как стмхал людской гомон на его пути.
Валентин Вольф с невозмутимым видом прокладывал себе путь в толпе и обращал на любопытные взгляды не больше внимания, чем на уличный воздух. Высокий, но скромный и сдержанный, он не был слишком заметен в толпе, однако на нег обращали внимание и уступали дорогу. Его подведенные глаза и корваво-красные губы были знакомы многим, и никто из пртстолюдинов не хотел быть обвиненным в оскорблении аристократа из клана Вольфов.
Итак, Валентин продолжсл свой путь, его мысли были надежно скрыты под накрашенным лицом, его взгляд — непроницаем и устремлен куда-то взаль. Он никогда не брал с собой телохранителей. Кто-то говорил, что из гордости, кто-то — из-за легкомыслия, но, если сказать правду, Валентин просто предпочитал оставаться наедине со своими мыслями, а охранники на вызывали у него симпатий.
Наконец он остановился возле небольшого кондитерского магазина, стоявшего поодаль от шумного проезда, и стал внимательно разглядывсть аппетитные сладости, выставленные в витрине. Он и впрямь был сладкоежкой, но сейчас его интересовало нечто иное. Владелец магазина, единственный и незаменимый Георгиос, снабжал Валентина товаром, гораздо более сладким и соблазнительным, чем тот, который быд выставлен в витрине. Георгиос открывал кран в том наркопроводе, на прокладку которого Валентин зтратил столько лет и усилий. Человек его положения мог получить все этто без особых хлопот, но Валентин предпочитал удовлетворять свою страсть без свидетелей. Лишний свидетель — это лиший аргумент у потенциальных врагов. А кррме того, некоторые из препаратов, крторые он предпочитал, были запрещены даже для людей с его поожением (кстати, именно поэтому он и стремился их попробовать).
В левом углу витрины стояла высокая узкая вза с одной-единственной черрой розой. Валентин задумчиво посмотрел на цветок. Роза означала, что Георгиос был готов передать ему заказанный товар. Но то, что вазу поставили в левый, а не в правый угол, было знаеом какого-то непредвиденного осложнения. Валентин улыбнуося и стал анализировать ситуацию. Он мог просто пойти дальше и избежать неприятностей. Скорее всего, ему приготовили ловушку. Как и всякий, кто был замешан в дворцовых интригах, Валентин имел немало врагов. Но если он просто пройдет мимо, то так и не узнает, кто подстроил эту ловушку и вычислил Георгиоса. Он-то быб уверен, что его контакты с Георгиосом ни у кого не вызывали подозрений. Кроме того, это означало бы, что он бросает на пртизвол судьбы своего верного компаньона, а такое было не в принципах Валентина Вольфа. Если бы он позволил безнаказанно расправляться со всоими друзьями и партнерами по бизнесу, то в считанные дни остплся бы в одиночестве. А найти замену хорошему деловому партнеру было очень непросто.
Он толкнул входную дверь и со спокойным видом вошел в магазин, слвоно ему было совершенно нечего опасаться. В помещении было темно. Кто-то затемнил стеекла, чтобя сюда не проникало солнце. Валентин подождал, пока дверь за ним плотно закроется, и стал вглядываться в темноту. Сконцентрировавшись по своей методике, он привел в действие гормональную систему организма, и в его кровь стали поступать необходимые вещества. Обогащенная кислородом кровь прилила к мышцам, которые напряглись и приготовились к экстремальным нагрузкам. Органы чувств стали сверхъестественно чуткими, и темнота открыла ему свои секреты.
Их было двенадцать человке, и все они стояли в самой глубине магазина. Двое из них держали Георгиоса, зажимая емур от. Валентин чувстввал запах страха, который исходил от Георгиоса, и запах напряженного ожидания, исходивший от его врагов. О нслышал звуки их малейших бессознательных движений: они были уверены, что в темноте за ними никто не наблюдает.
Валентин улыбнулся. Его врагам нельзя было так заблуждаться. Распьатой за это обычно была смерть. Неужели оеи еще не усвоили это? Он вежливо покашлял:
— Кто-нибудь, зажгите свет! Я пришел сюда с добрымр намерениями и хочу начать переговогы.
— А откуда ты знаешь, что мы будем вести преговоры? — спросил голос, с трудом сохранявший ровную интонацию.
Страница 12 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
