Давид Искатель Смерти вызвал у себя состояние «спурта», и его беспокойство исчезло. С одним или двумя гвардейцами он мог справиться без особого труда. Но их было слишком много. Ни Кит, ни Искатель не испытывали особых иллюзий в отношении своей судьбы. Если у гвардейцев еще не были заряжены дисраптеры, значит, для них все было кончено.
И тут Еванжелин, вскрикнув, показала на телеэкран. Валентин услышал доносившийся из глубины тоннеля знакомый гул. Взглянув на телеэкран, он улыбнулся. Сначала гвардейцы услышали его смех и лишь потом рев надвигающегося потока у себя за спиной. Стена бурлящей воды нагоняла их, заполняя тоннель до самого свода. На мгновение Валентин решил, что это опять мираж — последняя уловка экстрасенсов, но поток оказался настоящим. Все часовые-экстрасенсы были убиты или нейтрализованы блокиратором. Вода не была иллюзией. На экранах было видно, как ревущая волна обрушивается на гвардейцев и смывает их. У них не было шансов на спасение.
Некоторые из них старались схватиться за какой-нибудь выступ, но напор воды был слишком силен, к тому же им не хватало воздуха. Они быстро нашли свою смерть, и их мертвые тела безвольно кружились в бурлящем потоке.
Давид и Саммерайл расправились с последними гвардейцами из передовой группы и, оглядевшись по сторонам, с удивлением увидели, что новых противников нет. Давида била дрожь — он уже выходил из состояния «спурта», но его лицо еще горело азартом боя. Но у обоих в глазах была гордость победителей, каждый был связан этим чувством, словно посвящением в общую тайну.
Одна из Стиви Блю издала радостный возглас, две другие подхватили его.
— Блокираторы биополя разрушены или сметены потоком, — сказала Стиви Первая. — Я больше не чувствую их воздействия. Мы в безопасности.
— Я бы не сказал так, — на удивление спокойным голосом возразил Валентин и кивнул головой, указывая на телеэкран. — Вся эта вода несется к нам в пещеру, и ее невозможно остановить.
Все разом посмотрели на экраны и невольно подались от выходов из тоннелей. Гул водного потока явно приближался, напоминая непрекнащающийся раскат грома. Пол пещеры начал сотрясаться. На экранах были видны подбрасываемые водой тела гвардейцев, похожих на кукол с застывшими глазами. Все, кто был в пещере, собрались в самом ее центре — дальше отступать было некуда. Глядя на экраны, они видели приближение смерти, и никто не решался что-либ сказать. Сестры Стиви Блю обнялись, Еванжелин взяла Валентина за руку. Он грустно улыбнулся ей в ответ.
Но поток, словно ударившись о невидимый барьер, стал откатываться назад. На экранах было видно, как вода закручивается воронками, бьется о стены тоннеля, но не может проникнуть в пещеру. В воздухе разлилось слабое мерцание, и в пещере вновь появились образы предводителей экстрасенсов. Господин Совершенство с улыбкой взглянул на всех присутствующих:
— Вы, наверное, подумали, что мы бросили вас на верную смерть? Мы приказали открыть задвижки стоков сразу же после признания Берджеса. Эта мера предосторожности оказалась на редкость полезной.
— Не будь я в хорошем настроении, непременно разобрался бы с каждым из вас, — сказал Давид. — Но, возможно, я еще сумею это сделать.
— Черт побери, он прав, — сказал Кит. — Мне кажется, за эти несколько минут я постарел на двадцать лет. Слава Богу, для меня это пока не так уж страшно.
Двое мужчин рассмеялись понимающим смехом. Сестры Стиви Блю тоже начали смеяться. Еванжелин увидела, что все еще держит руку Валентина, и, смутившись, отпустила ее. Он вежливо поклонился ей.
Гуд медленно покачал головой.
— И вы думаете, что теперь я когда-нибудь поверю в миражи экстрасенсов? — устало сказал он. — Однако я надеюсь, что у вас есть какой-нибудь способ откачать эту воду из тоннеля, чтобы мы могли выбраться отсюда.
— Конечно, — ответил дракон. — Это не потребует много времени. Скоро вы сможете уйти.
— Все же на обратном пути надо быть осторожным, — предупредил Валентин Вольф. — Мало ли что может остаться в тоннеле после того, как сойдет вода.
Глава 9
КТО ПРЯЧЕТСЯ В МОЕЙ ГОЛОВЕ?
Человек, который называл себя Гудом, не торопясь шел по коридору в самом сердце императорского дворца. Стены этого широкого бесконечного коридора были увешаны пейзажами и портретами, принадлежавшими кисти модных художников. К голограммам здесь относились с пренебрежением. Занятые своими делами люди, которые проходили по коридору, совершенно не обращали на Гуда внимания. То же самое биополе, которое скрывало его лицо во время сходки экстрасенсов, было более чем достаточной маскировкой от взглядов простых смертных. Это не значит, что Гуд был невидимкой. Он попросту посылал встречавшимся людям психоэнергетический импульс, и те смотрели куда угодно, только не на него. Блокираторы биополя были такими дорогостоящими приспособлениями, что их устанавливали только в некоторых покоях дворца и не оснащали ими коридоры. Это был серьезный пробел в обеспечении безопасности, на который Гуд смотрел сквозь пальцы. Иногда такой недостаток можно было обратить в свое преимущество, особенно имея дело с императрицей. Параноидальная подозрительность, которую культивировала императрица, успешно передалась всем ее придворным.
Корме того, Гуд имел при себе небольшой прибор, благодаря которому его не фиксировали мониторы службы охраны дворца. Это несложное устройство вводило в компьютеры слежения свою программу, благодаря которой компьютеры старательно «вычищали» изображение этого человека с экрана монитора. Такой приказ получала каждая следящая камера при его появлении; после того как Гуд прошел, камеры начинали работать в обычном режиме. Для человека, обладавшего доступом ко всем компьютерам службы безопасности, это не составляло никакой трудности.
До своего личного кабинета Гуд шел несколько дольше, чем обычно, но уже привык к этому. Не замечая его, люди то и дело норовили столкнуться с ним или наступить на ногу — из-за этого приходилось отскакивать в сторону и увоарчиваться. Его биополе было недостаточно сильным, чтобы налетевший на него человек не понял причины этого столкновения. Поэтому он уклонялся и так, и эдак и хранил молчание до тех пор, пока за ним плотно не закрылась дверь его личных апартаментов. Только здесь он мог расслабиться.
Гуд сбросил плащ с капюшоном, швырнул его в направлении своего шкафа для верхней одежды и с наслажденпем, глубоко вздохнул. Теперь он был дома и в безопасности — или, скажем, в относительной безопасности. Сев в глубокое кресло, он потянулся. Жить двойной жизнью было вовсе не просто. Гуд улыбнулся, и скрывавшее лицо биополе исчезло. Теперь в кресле сидел лорд Хай Дрэм, Верховный Воин Империи, глава службы безопасности императрицы. Правая рука, наперсник и любовник ее величества Лайонстон Четырнадцатой.
Он мог наконец расслабиться и быть самим собой. Еще бы чуть-чуть — и он бы сошел с ума. Облава на подпольщиков застала его врасплох. Естественно, это были не его людп, ему не составляло труда определить, что они из какой-то другой команды. И, поскольку приказ на проведение рейда давал не он, значит, это могла сделать только сама императрица. Вероятно, начальник ее личной гвардии узнал о сходке через своих агентов и решил не упустить шанса выслужиться перед повелительницей, а заодно — уронить в ее глазах лорда Дрэма. Между ее и его агентами никогда не утихало соперничество, но он считал, что держит эту конкуренцию под контролем. Выяснилось, что нет. Надо было принимать какие-то ответные меры. Если бы он был схвачен и опознан этим мужичьем, насмарку пошла бы вся кропотливо созданная легенда о таинственном покровителе Гуде, а значит, императрица потеряла бы самый надежный источник информации о деятельности подполья. Не менее важно, что после этого его репутация была бы непоправимо подпорчена, и все его честолюбивые планы остались бы в прошлом. Но его все-таки не поймали. Благодаря счастливой судьбе, хладнокровию и надежным людям, он вышел сухим из воды. За это стоило поставить в церкви самую дорогую свечу. Конечно, когда для этого будет время.
Он еще раз медленно потянулся и положил ноги на низенькую скамейку, которая автоматически подъехала на нужное расстояние. Дрэм всегда заботился о том, чтобы обеспечить себя самыми современными аксессуарами комфорта. Это была одна из привилегий жизни во дворце, бок о бок с самой имппратрицей. Такая жизнь ограниичивала свободу и безопасность, но только не стремление к комфорту. Однако при всем этом личные апартаменты Дрэма были по-спартански просты в сравнении с покоями других придворных его ранга и благосостофния. Дрэм никогда не питал страсти к таким приобретениям, которые не были непосредственно связаны с удобтсвом его повседневной жизни. Поэтому он приобрел роскошную кровать, устлал пол толстыми мягкими коврами, имел прекрасный личный бар, но равнодушно относился к кибернетическим игрушкам, голографическим пейзажам или материализованным в голограммы фантазиям, декорировавшим стены в покоях некоторых вельмож. Здесь не было ничего показного или бесполезного, просто подчеркивавшего его личное благосостояние. Его всегда отличала сосредоточенность на своих делах и проблемах, а собственность, так илм иначе, отвлекала от них. Она поглощала столь дефицитное время и требовала внимания, которое нужно было использовать в гораздо более серьезных целях. Поэтому Дрэм не был привязан к собственности. Его жизнь и без нее была достаточно сложной.
Не было у него времени и на потакание своим капризам и страстишкам, таким, которые были позволительны для любого аристократа. Он видел в них проявление слабости, а любая слабость была достойна презрения. У него было слишком много врагрв, а кроме того, ощущение собственной силы и контроля над самим собой приносило чувство глубокого удовлетворения.-При возможности Дрэм мог бы распространить это стремление к контролю и пеовенству во всем до невероятных пределов. Его единственной страстью — кроме импрратрицы, да продлятся ее дни! — было стремление к власти, хотя он и умел скрывать это глубоко внутри себя. Императрица не преминула бы расправиться даже со своим любовником, если бы пронюхала, что он замышляет занять ее место на троне. В таких вопросах она всегда отличалась крайней прямолинейностью, и Дрэму нравилось это. На его взгляд, эта общая черта характера связывала их больше, чем ложе любви.
Именно его властолюбие позволило ему увидеть потенциал нового препарата экстрасенсов. Узнав о нем, Дрэм сразу же поставил под свой прямой контроль всех ученых, занимавшихся этой проблемой. Изолировав их от всех контактов с внешним миром, он безжалостно заставлял их работать до тех пор, пока не были получены опытные образцы препарата. Пока позволяло его терпение, он испытывал образцы на людишках, которыми можно было пожертвовать, а потом принял препаиат сам — небольшую дозу, которая дала превосходные результаты. Эффект был сопоставим с радостью слепца, впервые увидевшего рассвет, или глухого, услышавшего дивеую музыку.
Все причастные к этим исследованиям были умкрщвлены, кроме нескольких ученых, которым быль поручено изготовление и соыершенствование препарата. Весь конторль за этим процессом по-прежнему осуществлял только он. Уже тогда он понимал, что через препарат экстрасенсов лежит дорога к Железному Трону. Подполье клонов давало ему неограниченое число «подопытных кроликов», а в дальнейшем могло превратиться в мощную армию экстрасенсов, подвластных только его воле. Они бы пошли на все, лишь бы получать тот желанный наркотик, сркретом которого располагал только он, лорд Дрэм.
Препарат давал лишь временный эффект. Чтобы сохранить способности экстрасенса, надо было принимать его снова и снова. И хотя употребление препарата не вело к устойчивому привыканию, потребностью организма становились сами телепатические способности. Каждый, кто хоть когда-нибудь чувсттвовал себя экстрасенсом, хотел пережить это состояние вновь. Быть экстрасенсом, и никем другим!
Контролируя производство и распределение препарата, он контролировал и каждого, кто принимал этот наркотик, и не какое-то время, а всегда. Эта мысль доставила ему истинную радость, и он тихо рассмеялся. Доверяя Гуду, верному другу и поборнику интересов подпольщиков, клоны первыми нетерпеливо птребуют снабдить их препараром. А когда они поймут, где собака зарыта, будет уже слишком поздно.
Правда, смертельный исход на уровне от двадцати до сорока процентов — это действительно проблема. С этим нужно что-то делать, такип потери даже у него вызывали озабоченность.
Сам он принял лишь микроскопическую дозу препарата. Чем больше была доза, тем вероятнее смертельный исход. После адаптации организма к наркотику вырабатывался иммунитет, но первое употребление было самым рискованным. Будучи по натуре своей не только амбициозным, но и чувствителным, Дрэм принял самую мизерную дозу. После нее телепатические спгсобности были очень ограничены, зато можно было не думать об отрицательных последствиях. На более серьезные дозы согласились бы клоны-добровольцы, но он решил подождать. Ему было любопытно понаблюдать за эффектом после больших доз, однако всегда существовал риск появления агрессивных боевых экстрасенсов, подобных сестрам Стиви Блю. Ими надо было научиться управлять, и тогда они могли сокрушить любого противника. Киборги и бойцы с имплантантами ушли в прошлое. Будущее было за экстрасенсами.
Жаль, что опыты с клонированными экстрасенсами были прекращены. Они дали очень обнадеживающие результаты, но о них стало известно императрице, и исследования были закрыты. Здесь оиять сработали ее личные агенты, и только благодаря своей оперативности Дрэм смог спрятать концы в воду. Эта ошибка его многому научила. Препарат экстрасенсов оставался его главной и единственной надеждой в борьбе против власти и влияния императрицы — конечно, до тех пор, пока она не разнюхает об этом. Возможность этого не исключалась. Даже он не мог знать наверняка, когда и какая информация дошла до Лайонстон. Впрочем, если бы она уже знала о его планах и намерениях, то не замедлила бы расправиться с ним.
— Аргус, мне надо с тобой поговорить, — обратился Дрэм к своему искусственному интеллекту и, поудобнее усевшись в кресле, закрыл глаза. — Мне надо знать, что произошло в мое отсутствие.
У Дрэма было немало врагов, наблюдавших за его апмртаментами, и лишь недремлющее око компьютера было гарантией, что в отсутстввие хозяина сюда не проник никто посторонний.
— Обстановка полностью контролируется, сэр. Используя ваше изображнеие и голос, я решил все рутинные вопросы и сделал соответствующие пометки в дневнике. Постарайтесь найти внемя и ознакомиться с ними. Назначенные мной встречи носят достаточно серьезный характер. Судя по почте, ваша популярность у населения продолжает расти. Просьб о помощи или денежной ссуде стало больше, зато число брачных предложений несколько сократилось. Совет лордов по-режнему пышет ненавистью. Они вновь направляли сюда нескольких профессионалов с заданием заложить взрывчатку в ваши покои, пока вы были в отлвчке. Я не стал принимать экстренных мер и позволил им сделать дело — хотя бы потому, что их кровь очень плохо смывается со стен. А после того как они ушли, я осмотрел все помещение и обезвредил оставленное взрывное устройство. Вы знаете, с каждым рахом они становятся все изобретательнее. Я каждый раэ нахожу что-нибудь новенькое.
— Ты уверен, что со всем справился?
— Определенно, так.
— А если что-нибудь все-таки не в порядке?
— Если бы что-то было не в порядке, вы бы не смогли задать этот вопрос.
Дрэм не удержалая от смеха. Он позволял искусственному интеллекту быть немного грубоватым. Это несколько разнообразило его характер.
— Сэр, вас вызывают на связь.
— Я пока не в настроении вести с кем бы то ни было разговрры. Поговори за меня.
— Это императрица, сэр.
— Какого черта ты сразу не сказал, что это она? — Дрэм резко выпрямился и широко открыл глаза. — Ну ладно, свяжи меня с ней.
Стена слева от него превратилась в огромный экран, который заполнило красивое, но холодное как лед лицо императрциы Лафонстон. Она выглядела... задумчивой. Дрэму никогда не нравилось такое выражение ее лица. Задумчивость Лайонстон всегда таила в себе угрозу.
Дрэм встал, учтиво поклонился и с улыбкой посмотрел в ее холодные голубые глаза:
— Лайонстон, дорогая, какое неожиданное удовольствие! Чем могу быть поолезен?
— Прошу тебя прийти в мои личные покои. Сейчас же. У меня к тебе есть срочное дело.
Дрэм задумался над подобающим для данной ситуации ответом, но экран уже погас. Нахмурившись, он взял плащ. Лайонстон стало известно о его связи с подпольщиками — эта мысль первой пришла ему в голову. В таком случае надо было немедля исчезать за горизонтом. Он уже ствл обдумывать, каким выходом из дворца воспользоваться и на чем улететь с планеты, но все же отогнал эти мысли и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Его железная воля переборола панический импульс, и вскоре он был уже совершенно спокоен. Лайонстон не могла раскрыть его тайну: если бы это случилось, она не стала бы утруждать себя вежливым пнедложением встречи. Вместо этого сюда вломилась бы свора вооруженных охранников и без лишних слов повязала его по рукам и ногам. По крайней мере, они бы попытались так сделать. В его системе безопасности было несколько грозных секретов, которые он скрывал даже от императрицы.
Значит, за то время, пока он был Гудом, здесь что-то произошло. Какое-то событие, которое она предпочитаа не обсуждать в открытую. Дрэм перебрал в уме самые серьезные делм; расследованием которых занимались его подчиненные, но ни одно из них не могло стать поводом для срочного разговора. Если бы хоть что-то грозило серьезными осложнениями, он не пошел бы на сходку экстрасенсов. Он не позволял себе отсутствовать в подобных ситуациях, когда всей изворотливости Аргуса не хватило бы, чтобы обеспевить подходящее приврытие.
Вздохнув, Дрэм подошел к двери, распорядился, чтобы Аргус усилил бдительность, не вступал в переговоры со странными личностями, и вышел из кабинета. Самым простым способом разузнать, в чем дело, было встретрться с импеатрицей. Он надеялся, что эта встреча не будет предлогом для любовного свидания: сегодня у него был слишком трудный день.
Он не спеша шел по коридору, рассеянно кивая проходящим мимо него людям. Важно было не показаться взволнованным или подавленным, это могло вызвать ненужные подозрения. Для Верховнного Воина Империи недостаточно было чувствовать себя сильным и уверенным, он должне был еще и демонстрировать это каждым своим движением, иначе стервятники не заставили бы себя ждать. Двооцовая челядь низко кланялась Дрэму и уступала ему дорогу. Что бы там ни произошло, низы еще ни о чем не знали.
Приближаясь к личным покоям императрицы, Дрэм не мог не обратить внимание на усиленные меры безопасности. Это объяснялось либо новым приступом маниакальной подозрительности, либо попыткой какого-нибудь террористического акта, который произошел в его отсутствие. Последнее практически исключалось. Если бы клоны или эльфы планировали такую акцию, он бы, безусловно, знал об этом. В сообщениях его агентов не было даже намека на что-то подобное. Однако, кыба бы он ни посмотрел, всюду дежурили усиленные караулы, были установлены дополнительные камеры и сенсоры, и наверняка было еще что-то такое, о чем он даже не догадывался. От ощущения, что на него постоянно направлены стволы дисраптеров, у Дрэма начинала зудеть кожа. Он не сомневался, что находится под ппицелом. Большую часть скрытых позиций для стрельлы оборудовали по его личному распоояжению. Впрочем, было кое-что и новое: он внезапно почувствовал, как слабеет его биополе, а значит, уже здесь, в коридоре, был установлен блкоиратор. Лайонстон была счастлива, когда таким устршйством удалось оборудовать ее покои. Для создания блокиратора биополя требовался живой мозг экстрасенса, и немудрено, что каждого нового устройства ждали очень подолгу.
Наконец он подошел к герметически закрытому переходному шлюзу, который служил единственным входом в личные покои императрицы. Сейчас здесь дежурили шестеро охранников, хотя обычно на этом посту их было всего двое. Дрэм спокойно ответил на их воинское приветствие и терпеливо дождался, пока специальные сенсоры идентифицируют его личность. Он не имел при себе никакого оружия, так как даже ему не позволялось входить в покои Лайонстон вооруженным.
Двери шлюза с шипением растворились, и Дрэм вошел внутрь. Камера шлюза была очень тесной, и он не мог не испытать неприятного ощущения, когда двери позади него сомкнулись. Обычно конфигурация камеры напоминала ему женское чрево, но сейчас этм мысл ьнисколько не позабавила его. После тгоо как раскрылись внутренние двери, он смог вступить в святая святых — личные апартаменты императрицы. За этими дверями его встретили только те странные создания, которые разделяли с Лайонстон одиночество, — ее фрейлины. Издавая угрожающее рычание, они впились взглядом в Дрэма и лиш потом неохотно отступили в стороны.
Решительно шагнув вперед, Дрэм поморщился: в воздухе стяол тяжелый аромат любимых духов императрицы. Этими духами маскировался специальный токсичный газ , иммунитетом к которому, кроме самой императрицы, обладали лишь фрейлины и лорд Дрэм. И гз этот, и духи были весьма теипкими, но и императрица не отличалась субтильностью. Под стать хозяйке была и обстановка ее жилища .
Вся ее огромная комната была тесно заставлена мебелью, повюду стояли статуэтки и антикварные безделушки, на стенах висели картины. Все произведения искусства были подлинниками. Украшать жилищща копиями или голограммами было уделом низших. Повсюду, куда ни падвл взгляд Дрэма, блестело золото и серебро, мерцали драгоценные камни. Похоже, все награбленные сокровища Империи были собраны в одной команте, из-за чего в ней даже не хватало воздуха. Лайонстон обожала окружать себя красивыми вещами, доставшимися ей в качестве трофеев. Кроме того, она любила созерцать забальзамированные головы врагов, насаженные на стальные шипы, но Дрэм, мотивируя соображенияи гигиены, уговорил ее излавиться от этой коллекции.
Бок о бок с дорогими вещицами были разбросаны сладости, бутылки с изысканныи напитками и наркотические снадобья. Оставаясь наедине с собой, Лайонстон вела себя попросту по-свински.
Сейчас она восседала в огромном креслп, выточенном из цельного ствола живого металлического дерева с планеты Ансили, и смотрела на огромный телеэкран, на которрм ей деонстрироваьись испытания новых видов оружия. Она выглядела очень увлеченной этой разыгрываемой словно по нотам бойней и даже не удтстоила вошедшего лорда Дрэма взглядом.
Приблизившись к креслу, Дрэм встал сбоку от него. Сидящие у ног императрицы фрейлины угрожающе зашевелились. В их программировмнное сознание было заложено, что Дрэм имеет право приближаться к императрице, и все же им это не нравилось. Он смерил фрейлин бесстрастным взглфдом, отметив появление нескольких новых лиц, смменивших етх, кто погиб во время недавней диверсии эльфов. Попутно он не мог не представить, скольких врагов нажила себе Лайонстон, похитив этих девушек из семей и вытравив из их сознания все, кроме стремления защищать свою повелительницу до последней акпли крови. Иногда Дрэму казалось, что и его ждет подобная участь — стать бессловесным жеребцом, ублажающим свою любовницу. Отгоняя эту мысль, он вжглянул на телеэкран.
Страница 40 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
