Саймон Грин. Охотник за смертью: Восстание. Deathstalker: Rebellion




    — Так вы — телепаты? — спросила Фрост. — Этого нет в архиве.
    — Нет. Телепатия — это слишком примитивно. Мы связываемся напрямую, хотя вы, люди, слишком ограниченны, чтобы понять большую часть того, что я передаю... — Он внезапно нахмурился. — Должен сказать, что вы двое гораздо восприимчивее большинства своих собратьев.
    — Комплименты нам не нужны, — прервала его Фрост. — Мы здесь по делу.
    — А я и не думал, что вы туристы, — усмехнулся человек из грязи. — И чего же Империя хочет на этот раз?
    — Чтобы вы не вели переговоров с мятежниками и пришельцами, — сказала Фрост. — Если кто-нибудь попытается вступить с вами в контакт, сообщите об этом на ближайший имперский спутник. Попытки закючить союз с любыми из упомянутых сил будут караться самым решительным образом.
    — Каким же именно? — заинтересовался грязевой человек. — Может, вы собираетесь нас арестовать? Боюсь, что, пока вы не научитесь строить тюрьмы в пяти измерениях, у вас это не получится. А может, вы захотите отнять у нас эту чудесную грязь? Что ж, попробуйте — у нас ее, проклятой, хоть отбавляй.
    Фрост подняла вверх правую руку и нажала на спуск встроенного в перчатку дисраптера. Вырвавшийся из перчатки луч в мгновение ока испарил грязевую голову их собеседника. Сайленс хотел было возразить, но потом передумал. Сам он не одобрял ненужных убийств, но этот спектакль ставила разведчица. Она лучше его знала, что необходимо, а что нет. Грязевой человек мог бы быть и повежливее. Сам виноват. Оскорбив их, он оскорбил саму императрицу. Внезапно до капитана дошло, что обезглавленное тело и не подумало падать на землю. Грязь на его плечах забулькала и вскоре образовала новую голову, такую же, как прежняя. Грязевик повернул к ним то же самое лицо и сердито посмотрел на Фрост:
    — Как я погляжу, со времени вашего последнего визита дипломатия в Империи не изменилась. Плюс семь очков за жестокость, минус пару тысяч за полное отсутствие хладнокровия. Хотел бы я хоть раз в жизни увидеть имперского парламентера, отличающегося по уровню умственного развития от амебы. Даже кусок лишайника и тот был бы более интересным собеседником. Вы, люди, должны еще сказать спасибо за то, что мы напрямую связаны с экологией этой планеты. Если бы мы могли ее покинуть, мы покорили бы вашу Империю за неделю.
    — Но вы не можете, — сказала Фрост. — А стало быть, запомните, что я вам сказала. Не вступайте в контакт с подозрительными людьми или пришельцами — иначе мы найдем способ вас выпороть. Вот так. А теперь мы уходим. Можете лепить пирожки из своей любимой грязи.
    — Не вижу, зачем бы вы могли нам понадобиться, — любезно ответил грязевик. — Можете лететь, куда хотите, хоть сейчас. Всего хорошего.
    Сайленс повернулся, чтобы уходить, и вдруг понял, что Фрост стоит неподвижно. Сквозь непрозрачный шлем он не мог видеть лицо разведчицы, но знал, что она не отрываясь смотрит на вылепленную из грязи фигуру. Капитан чувствовал это так явственно, как будто смотрел на него сам. Внезапно активизировавшаяся подсознательная связь позволила ему увидеть, что творится в мыслях Фрост. Разведчица хотела увидеть истинный облик того, кто скрывался под видом грязевика. Сорвать с него маску.
    — Прекратите, Фрост, — сказал он тихо. — Нам не нужно этого знать.
    — Он нас не уважает, — ответила разведчица. — И не боится. Я хочу знать почему.
    — Прислушайтесь к словам своего напарника, — сказал грязевик. — Вам действительно не следует так поступать. Вы же способны воспринять только это примитивное изображение. Осознание моей истинной природы лишит вас даже того ограниченного разума, которым вы располагаете.
    Он вдруг замолчал и нахмурился, уставившись на Фрост.
    — Что вы делаете? Ваше сознание... разворачивается! Оно становится чем-то большим... Вы не человек. Что вы такое?
    Фрост, сдвинув брови, смотрела на грязевика. Она все глубже проникала под его личину, и там, внутри, действительно было что-то большее... Но даже ее новых способностей не хватало, чтобы сразу увидеть это. Существо находилось глубоко внизу, под километровым слоем жидкой грязи, и сейчас оно медленно поднималось на поверхность. Кроме длины, ширины и высоты, у него было еще несколько измеренний. Если бы Фрост видела это своими обычными глазами, она бы, наверное, окаменела, как бабочка под взглядом медузы. Но отвернуться она уже не могла. Она должна увидеть, узнать, понять... Сайленс обхватил разведчицу за плечи, развернул ее спиной к грязевику и встряхнул хорошенько, насколько тяжелые скафандры позволяли это сделать.
    — Не смотрите! Я вижу то же, что и вы, и это опасно! Мы не готовы смотреть на такое. Озного взгляда хватит, чтобы разом потерять зрение и разум. Прекратите, разведчица! Это приказ.
    Не слишком твердо понимая, как он это делает, капитан мысленно потянулся к сознанию Фрост. Еще несколько мгновений — и он заставил ее отключить подсознательное зрение. Изображеие существа, избравшего себе личину грязевика, внезапно исчезло. Связь между сознаниями Сайленса и Фрост ослабла. В голове каждого из них остался только разум ее хозяина, а перед глазами — переходящая в серое небо болотная жижа.
    Фрост вздрогнула:
    — Спасибо вам, капитан. Я... я, кажется, заблудилась.
    — Давайте-ка убираться отсюда, Фрост. Мы их проинструктировали, верно? А остальное — не наше дело.
    — Не торопитесь, капитан. Нельзя, чтобы они подумали, будто мы удираем. Они должны знать, кто здесь хозяин.
    — Боюсь, что они и так это знают, — сказал Сайленс. — Идем.

    От воспоминаний уставившегося в экран капитана оторвал настойчивый голос Идена Кросса, офицера связи "Неустрашимого". Сайленс поднял голову, моргнул пару раз и попытался сделать вид, что все время внимательно слушал. Осознав, что его маневр никого не обманул, Сайленс улыбнулся. Хорошо, что врасплох его застал именно Кросс. Он парень хороший.
    — Извините, — сказал капитан. — Я, кжется, задумался. Повторите, пожалуйста, с самого начала.
    — На борту ЧП, капитан, — доложил Кросс. На его смуглом лице не было и следа улыбки, а темные глаза выражали сочувствие и понимание. — Не так давно люди проснулись от странного шума, доносящегося из каюты офицера безопасности Стелмаха. Часть его подчиненных пошли посмотреть, в чем дело, и обнаружили, что Стелмах систематически разносит свою каюту. Ребята попытались вежливо выяснить, что, собственно, происходит, но Стелмах принялся швырять в них чем попало. Сейчас они отошли на безопасное расстояние и ждут дальнейших указаний. Как-никак, Стелмах — их командир. Формально только вы и развведчица Фрост имеете право приказывать офицеру безопасности, а значит, только вы и можете его изолировать.
    Салйенс повернул голову, чтобы взглянуть на Фрост. Разведчица удивленно подняла брови. В опасных ситуациях Стелмах действительно часто впадал в панику, но на борту корабля он всегда вел себя корректно и строго придерживался устава. Поговаривали, что он и в сортир не может сходить, не сверившись предварительно с уставом. И если Стелмаху изменило самообладание, значит, случилось что-то дейсвительно серьезное.
    — Нам с вами стоит взглянуть на это дело, разведчиа, — сказал Сайленс. — Стелмах — глава корабельной службы безопасности. И если он обнаружил что-то ужасное, я тоже хочу об этом знать.
    Фрост кивнула, но лицо ее осталось бесстрастным.
    — Мы на границе уже довольно давно, капитан. Известно, что здесь, вдали от общества, цивилизации и света люди иногда ломаются.
    — Только не Стелмах, — сказал Сайленс. — Для того чтобы его сломать, нужно кое-что посильнее клаустрофобии.
    Сайленс поднялся на ноги.
    — Первый помощник, вы остаетесь за главного. Разведчица, следуйте за мной. И не прикасайтрсь к оружию. Мне нужно, чтобы Стелмах был в полном сознании и мог отвечать на вопросы.
    — Вот занудство, — вздохнула Фрост.
    Они покинули мостик и поспешили к скоростному лифту, ведущему на уровень, где располашались каюты ояицеров. И сразу поняли, что попали туда, куда надо, — в коридорах толпился народ, включая тех, кто только что отдежурил вахту и был разбужен звуками из каюты Стелмаха. Все кричали, махали руками и бессвязно ругались. Сайленс вежоиво, но твердш предложил всем вернуться в каюты и лечь спать, поскольку он уже пришео и, несомненно, обо всем позаботится. Фрост со своей стороны прибавила к его речи парочку свирепых взглядос, и вскоре коридор опустел. Сайленс и Фрост завернули за угол и обнаружили, что люди из службы безопасности организовали в коридоре перед каютой вооруженное дежурство. Бедняги так и подпрыгнули, когба Сайленс окликнул их со спины, но, увидев капитана, сразу успокоились. Более того, они искренне обрадовались разведчице — вероятно, впервые в жизни.
    Шестеро дежурных некоторое время спорили, кто же из них начальник каиаула, а потом вытолкнули вперед одного. Он начал было докладычать о том, что произошло, сообразил, что забыл отдать честь, попытался исправить эту ошибку, одновременно извиняясь, и в конце концов окончательно сбился. Когда он начал свой рассказ во второй раз, в каюте Стелмаха что-то грохнуло, раздался звон осколков и звуки проклятий. Незадачливый рассказчик сглотнул и сделал третью попытку:
    — Докладывает лейтенант Занг, сэр. Офицер безопасности Стелмах, судя по всему... ну... нездоров. Мы попытались узнать у него, в чем дело, но он отказалсч с нами разговаривать, а кроме того, у него есть дисраптер. Может, вы, капитан, попробуете поговорить с ним. Я уверен, что вас он послушает, — ну и разведчицу, конечно.
    — Вольно, лейтенант, — сказал Сайленс. — Сейчас разберемся. Для начала отойдите со своими людьми за угол. Возможно, ваше присутствие его только сильнее раздражает. Охраняйте коридор с обеих сторон. Я не хочу, чтобы нашей сл Стелмахом бнседе кто-нибудь помешал. И ни в коем случае не прерывайте нас, лейтенант, разве что объявят боевую тревогу.
    Занг кивнул и приказал своим людям отойти за угол. Отступление вышло быстрым, но достойным. Стелмах продолжал что-то крушить у себя в каюте. В глубине души Сайленс был восхищен его выносливостью. В дни своего запоя он несколько раз впадал в подобную ярость и по опыту знал, что так долго продержаться не сумел бы. Он обернулся к Фрост и нахмурился:
    — Я ведь сказал: никакого оружия, разведчица!
    — Но у него же дисраптер!
    — Пока что он его не использовал. И не надо подаваать ему подобных идей.
    Он продолжал сверлить Фрост яростным взглядом, пока та не убрала дисраптер в кобуру, и только после этого обернулся и посмотрел, что творится вокруг. В коридоре было тихо и безлюдно.
    — Вы не знаете, пьет Стелмах или нет? — спросил он. — Я ничего такого не слышал, но любому на его месте было бы не по себе. Слишком напряженная работа, да и спиртное легко достать.
    — Что еще хуже, ему так же легко достать и наркотики, — добавила Фрост. — Во-первых, еро люди используют наркотики при допросах. Во-вторых, именно они конфискуют все контрабандное зелье, которое люди протащили на корабль. Не может быть, чтобы ни у кого ничего такого не было. В личном деле Стелмаха нет никаких упоминаний о наркотиках, но ведь он как офицер безопасности имеет доступ ко всем файлам. А я не могу сказать, что хорошо с ним знакома. И не думаю, что кто-нбудь может. Его работа не способствует сближению с людьми.
    — Но его по крайней мере уважают?
    — Думаю, да. За это говорит хотя бы тот фпкт, что никто еще не подкинул ему в каюту осколочную гранату. Значит, люди считаются с авторитетм Стелмаха, а его подчиненные не дремлют.
    Оба они осторожно подошлм к открытой двери каюты и по сигналу Сайленса приались спинами к перегородке рядом с дверным проемом. Теоретически Сайленс должен был всего лишь показаться Стелмаху и потребовать, чтобы тот усмокоился и обхяснил, в чем дело. Офицер безопасности должен немедлено подчиниться приказу своего капитана — иначе его ждет полевой суд за напушение субординации. Но Сайленс подозревал, что на практике ему придется скооее уворачиваттся, чем говорить. Особенно если Стелмах действительно вооружен. Конечно, согласно уставу ношение лучевого оружия на борту корабля строго запрещено. С другой стороны, тСелмах — офицер безопасности крйсера, и никто, кроме самого капитана, не может запретить ему носить дисраптер, если он этого захочет. Сам Сайленс всегда был вооружен — но им с рзаведчицей, наоборот, предписывалось носить оружие, отчасти как раз для подобных случаев. Правда, капитан еще ни разу не применял его против команды и не собирался этого делать. К черту устав.
    В каюте Стелмаха было тихо. Сайленс набрал в грудь побооье воздуха и крикнул, стараясь, чтобы голос звучал четко и уверенно:
    — Стелмах, это капитан. Со мной разведчица. Нам надо с вами поговорить.
    Ответа не последовало. Сайленс напряженно вслушивался в тишину. В какой-ио момент ему показалось, что из каютц доносится хриплое, тяжелое дыхание. Возможро, Стелмах потерял сознание от утсалости или наркотического опьянения. А может,, просто ждет, когда какой-нибудь идиот просунет голову в дверь и можно будет попрактиковаться в стрельбе. Сайленс облизал пересохшие губы и сделал вторую попытку:
    — Стелмах, это капитан. Вы меня слышите?
    — Да, капитан. Я вас слышу, — ответил вдруг Стелмкх тихим, каким-то дребезжащим голосом. Похоже, он сорвал его, когда кричал, и теперь мог разговаривать только хриплым шепотом. — Уходите, Сайленс. Я не хочу с вами разговаривать. Я вообще ни с кем не хочу разговаривать.

    Страница 43 из 70 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое