— Уж это точно, — согласился Флинн. Он вдруг задумался и с интересом посмотрел на Тоби. — Я видел, вы пытались встать и помочь мне. Кого вы боялись потерять — человека или оператора?
— Ну, если честно, — сказал Тоби, — я боялся, что если вас убьют, то обнаружат на трупе дамское кружевное белье. Должен же я думать о своей репутации!
После совещания в штабе Вольфы пригласили Пол-Человека и его разведчиков выпить и перекусить. Но все четверо отказались в более или менее вежливой форме. Разведчики не любили общества, а Пол-Человека терпеть не мог, когда на него пялились. Долгое время он надеялся, что привыкнет к любопытным взглядам, но этого так и не произошло. А Вольфы, несмотря на расточаемые ими улыбки и вежливые слова, не скрывали своего любопытства. Так что Пол-Человека развел разведчиков по комнатам, прочел Эйджу краткую, но суровую лекцию о поведении в обществе, а затем отправился осматривать свои собственные апартаменты.
Лакей, которому поручили проводить Пол-Человека, изо всех сил старался держаться от него подальше, чтобы, не дай бог, не прикоснуться к сияющей правой половине. Закрыв дверь, Пол-Человека оглядел свою единственную комнатушку. Там было все, что необходимо, и даже несколько предметов роскоши. Наспех оборудованная каюта корабля, на котором он сюда прилетел, была куда менее удобной. Не то чтобы это его волновало. Он прилетел на Технос III работать, а не прохлаждаться.
Пол-Человека уселся в единственное в комнате кресло, отключил массаж, развернулся лицом к письменному столу и включил компьютер. Первым делом он запросил данные о составе войск. Наемники вместе со своими командирами находились в подчинении у постоянной охраны фабрики. Почти все они имели отличные рекомендации. Но местных мятежников, называвших себя "отверженными", победить пока не удалось. Ни одна из сторон не могла одержать верх, но уже тот факт, что мятежники до сих пор сражаются, может быть расценен как их победа. И это довольно естественно. Для "отверженных" Технос III — дом родной. Они привыкли к местным условиям. А наемникам нужны термокостюмы, респираторы и специальные доспехи. Что же касается технологического оружия, которым Вольфы снабжают своих солдат, то оно в местных условиях неприменимо — и обе армии прекрасно об этом знают.
Потери Вольфов в этой войне были огромными. Данных о потерях в армии мятежников не было, но Пол-Человека был почти уверен, что они намного меньше. А захваченные в плен мятежники молчали. Те из них, кто не сумел покончить с собой сразу, умирали под пытками, так ничего и не рассказав. В довершение всего у мятежников недавно появились новые лидеры, прибывшие из внешнего мира. И один из них — ни больше ни меньше как сам Джек Рэндом, если, конечно, верить донесениям Вольфов. Пол-Человека давно следил за Рэндомом. Он понимал, что рано или поздно им придется встретиться. Они оба — легенды нового времени. Пол-Человека нахмурился. Исходя из всех известных ему данных, Рэндом сейчас должен быть дряхлым стариком. А в этих докладах говорится о молодом человеке и неутомимом бойце. Может, это не Рэндом, а какой-нибудь новый герой-мятежник, присвоивший себе прославленное имя? Пол-Человека вздохнул и выключил компьютер. Как будто у него своих проблем было мало! А теперь еще эти разведчики, из которых императрица поручила ему создать команду.
Пол-Человека заранее знал, что с Эйджем у него будут проблемы. Эйдж был прирожденным убийцей, жестоким и неуправляемым. В любой другой профессии эти качества служили бы помехой, но разведчику они вполне подходили. До сих пор Эйджу позволялось вести себя грубо. Ему, как хорошему профессионалу, прощали все выходки и даже несколько прискорбных инцидентов. Эйдж всегда делал то, что ему поручали, а способ выполнения работы никого не интересовал. Но теперь он состарился, и прежняя работа стала ему не по зубам. Сам Эйдж, правда, этого не признавал. Он давно уже не пытался бороться со вспышками ярости и открыто наслаждался видом пролитой крови. Непредсказуемый маньяк. Друзей у Эйджа никогда не было, а враги его боялись.
Эйдж не реагировал на доводы рассудка, не понимал доброты и не признавал военной дисциплины. Чтобы он вас слушался, надо было доказать, что вы сильнее его, и продолжать это доказывать постоянно, применяя в случае необходимости грубую силу. Пока Эйдж действительно служил разведчиком, с этим еще можно было мириться. Но сейчас, на пороге вынужденной отставки, он представлял собой угрозу для общества и для самого себя. К счастью, он немного боялся Пол-Человека. И не он один.
Барр представлял собой полную противоположность Эйджу. Он был солдатом до мозга костей, всегда готовым отдать жизнь за Империю и императрицу. Грозный боец, в совершенстве владевший всеми видами оружия, он был счастлив только в гуще битвы, вероятно потому, что вообще не умел общаться с людьми. Он их не любил. К счастью, нелюдей он любил еще меньше. На Технос III Барр прилетел потому, что получил соответствующий приказ. И он будет сражаться и рисковать жизнью, чтобы этот приказ выполнить. Во всяком случае, раньше Барр всегда поступал именно так. Сейчас, когда его обожаемая императрица перестала ему доверять настолько, что выгоняет из флота, Барр может изменить свое мнение о многих вещах. Он ведь не дурак, просто мыслит как-то однобоко. Но нельзя запретить ему действовать. Барр по натуре не наблюдатель.
У Шоал совсем другие проблемы. Способная и энергичная, она входила в десятку лучших разведчиков своего поколения и знала это. Сейчас Шоал медленно умирала от редкого и неизлечимого нервного заболевания. Помочь ей могла только регенерация, но подобная роскошь была доступна лишь аристократам. Если бы Шоал была молодой и полной сил, Пол-Человека сумел бы добиться для нее исключения. Ему пошли бы навстречу. Но болезнь настигла Шоал в зрелые годы — люди уже начали поговаривать, что ей пора на пенсию. Жизнь разведчика тяжела и жестока. Шоал была хорошим солдатом. Пока что она еще в приличной форме, и в этой войне ее опыт бесценен. Вероятно, на нее можно положиться. Впрочем, кто знает?
Пол-Человека рывком отодвинул кресло, встал и улегся на кровать, не раздеваясь. Пижаму он даже распаковывать не стал. Зачем? Он все равно никогда не спит. Не спит с тех самых пор, как эти нелюди отняли у него половину тела. Но Пол-Человека каждую ночь выделял себе несколько часов для отдыха. В эти часы он ложился на кровать и грезил. Иногда ему удавалось вспомнить что-нибудь о том, что с ним проделали, и тогда он просыпался с криком. Но это было необходимо. Он должен вспомнить все, что с ним сделали, как бы это ни было тяжело. Потому что подлинный ужас его положения заключался в том, что изменения еще не кончились. С каждым годом сияющая правая половина его тела становилась чуточку больше, а левая, человеческая, уменьшалась. Только чуточку. Но этот процесс продолжался уже много лет и не собирался останавливаться. Когда-нибудь он перестанет быть человеком. И во что он тогда превратится, одному богу известно.
А еще ему казалось, что правая половина постепенно видоизменяется. Она все меньше напоминает человеческое тело и все больше — что-то совсем другое. Пол-Человека не помнил, как выглядели его похитители, точнее, вспоминал об этом только в худших из своих кошмаров, но ему очень не нравилось то, на что становилось похожим его тело. Хуже того, он начинал подозревать, что его правая половина обладает собственным разумом. Пока что этот разум не контролирует всего туловища, но что будет потом? Кто знает, какие цели могут быть у этого потрескивающего сгустка энергии, который он уже привык считать частью своего тела? Как ему сохранить человеческий разум и сущность? Пол-Человека боялся того, что может прийти им на смену. Во многом поэтому он и вызвался лететь сюда, на Технос III. Вылезти из-за письменного стола, снова взять в руки меч и отвлечься наконец от тягостных мыслей. Насколько же в бою все проще, чем в жизни! Ему всегда нравилось убивать врагов Империи. А судя по докладам Вольфов, "отверженные" со своим новым лидером, кто бы он на самом деле ни был, представляют собой серьезного противника. Они умны, расчетлив и бесстрашны. Что может быть лучше такого врага? Пол-Человека был уверен, что получит удовольствие от предстоящей борьбы. И может быть, он заодно сумеет научить своих трех подопечных сражаться не в одиночку, а вместе с вооруженными отрядами. Почему бы и нет? Научил же он их быть разведчиками.
Тоби Шрек пустил в ход все свое обаяние. Он убеждал, настаивал, угрожал и в конце концов добился своего. Обслуживающий персонал фабричного комплекса согласился выделить ему небольшое помещение в местном центре связи для монтажа отснятого материала. Пленок у него было хоть завались — спасибо доблестному Флинну. Помощничек! Заперся, небось, у себя в комнате и сидит там в изящном костюмчике и жемчугах, а Тоби отдувайся за двоих. Материал отснят, и теперь надо решать, какие кадры пойдут завтра в репортаж. Тоби оглядел многочисленные экраны и налил себе приличную порцию виски. Закинув в рот пару стимулирующих таблеток, он проглотил обжигающее зелье и снова засунул в рот сигару. Было два часа утра. Тоби устал как собака и не успевал даже осмысливать движения собственных пальцев на клавиатуре. Только так делается по-настоящему хорошая работа. Если, конечно, вы ею одержимы.
Тоби не хватало только обслуги, на которую он привык покрикивать, а так — работа как работа. Виски согревало тело и душу, стимуляторы разгоняли кровь, а сигара помогала сохранять объективность. Монтаж чем-то похож на промывку золота — несколько ценных крупинок и груда шлака. Надо, чтобы этот репортаж был хорошим. Очень хорошим. Появление в прямом эфире Пол-Человека и трех разведчиков не могло не привлечь внимания публики к Техносу III. Рейтинг программы взлетел до небес. Умирсющие от зависти репортеры завалили Вольфов запросами, прошениями и требованиями. Все хотели на Технос III. Но Вольфы, как и следовало ожидать, были непреклонны. Они считают, наивные, что смогут контролировать репортеров, когда их только двое. Тоби усмехнулся, не выпуская из зубов сигары. Скоро онт поймут, как ошибались, да поздно будет!
Но нельзя показывать зрителям все эти километры пленки. Привлечь вниманте публики ему удалось, но чтобы и дальше рассчитывать на это внимание, он должен сделать чертовски хорошую программу. Должжен рассказать о том, что в действительности происходит на Техносе III. А это очень и очень непросто. Весь персонал фабрики старался при Тоби держать язык за зубами. Даже когда рядом с ним не было Флинна. Делалось это по приказу сверху. К счастью, Тоби уже добыл достаточное количество действительно хорошего материала. То-то Вольфы обрадуются. Завтрашний репортаж, собранный из кусочков разных записей, будет прекрасным примером того, на что способен Тоби Шрек, и поможет ему занять достойное место среди лучших журналистов Империи. Если, конечно, Вольфы его не прикончат. А еще он сможет одним махом утереть нос всем тем, кто издевался над ним все эти годы. Тоби перекатил сигару в другой угол рта, цапнул из стоявшей рядом коробки горсть шоколадных конфет и опрокинул в себя еще одну изрядную порцию виски. Начнем с интервью матери Беатрисы. Вот она — золотая жила.
Тоби снова принялся просматривать записи. Он запускал их по две или три сразу и внимательно следил за мелькающими на экранах крошечными картинками. Флинн снял замечательную панораму — на первом плане госпиталь, на втором — громада фабричного комплекса. Ему действительно удалось показать их сравнительные размеры. Потом прошли кадры, отснятые в госпитале. Бесконечные ряды узких коек, раненые, у которых нет сил даже на то, чтобы стонать... А вот и сама мать Беатриса. Объясняет, как Вольфы заботятся о здоровье своих солдат. Крупным планом показано ее усталое, озабоченное лицо.
"А зимой... Я видела, как хирурги во время операций отогревают замерзшие пальцы в только что вскрытых животах своих пациентов".
Да, этого никто не сможет не заметить. Сестер милосердия в Империи любили и уважали. Никто и допустить не мог, что кто-то может заставить их работать в подобных условиях. Даже если этот "кто-то" принадлежит к могущественному клаун Вольфов.
Но все это сработает только в том случае, если Тоби сумеет обойти цензуру. Все собравшиеся на планете большие шишки заявили, что намерены просматривать его записи до их выхода в эфир. Тоби ухмыльнулся. У него на эту тему было несколько идей.
Он хватанул еще виски и снова закусил конфеткой.
Теперь на экране мелькали кадры интервью, которое он выпросил у Пол-Человека. Сначала тот отказывался говорить, и Тоби пришлось раз сто сослаться на императрицу, пока Пол-Человека согласился хотя бы постоять на месте, чтобы Флинн смог навести на него камеру. На экране Пол-Человека выглядел еще более жутко, чем в жизни, — сгусток энергии, заменявший ему правую половину тела, по непонятным причинам сиял еще ярче.
Уже через несколько секунд глаза начинали отчаянно болеть. А спустя еще несколько мгновений начинало казаться, будто падаешь в бездонную адскую пропасть. Тоби засопел. Ничего, это поправимо. Надо просто чередовать на экране кадры с изображениями Пол-Человека и его самого. Это, конечно, будет отвлекать внимание от слов легендарного создателя разведчиков, но тот все равно ничего нового не сказал. Тоби наклонился поближе к экрану и нахмурился. Выражение полоины лица понять трудно, но суровый голос звучит абсолютно искренне:
"Нельзя допустить, чтобы кто -то или что-то мешало Империи защищаться от возможного нападения "чужих". Эта фабрика скоро должна начать выпуск нового двигателя для космических кораблей, который так необходим Империи. Все, что мешает ее работе, должно быть и будет уничтожено. Постоянные атаки мятежников угрожают производству. Я ликвидирую эту угрозу, даже если мне придется уничтожить всех мятежников до единого, включая женщин и детей. Империю необходимо защитить. Я знаю, на что способны пришельцы".
Тоби остановил запись и недовольно поджал губы. Конечно, те, кто сделал Пол-Человека таким, какой он есть, представляют собой угрозу человечеству в целом. Но ведь их уже двести лет как никто не видел! А с мятежниками можно было бы договориться. Переговоры — это лучше, чем геноцид, да и война бы, возможно, быстрее кончилась... Но Пол-Человека считал этот вопрос принципиальным и обсуждать его ни с кем не собирался. Человек одной идеи — даже удивительно, если учесть, что головы у него, скорее, все-таки две.
Пальцы Тоби быстро забегали по клавишам. Изображение Пол-Человека уступило место трем наскоро снятым портретам разведчиков, которых он с собой привез. Пол-Человека категорически запретил Тоби брать интервью у своих подопечных, но Флинн все-таки сумел истратить на них несколько футов пленки. Эйдж был похож на маньяка-убийцу, у которого только что украли любимую бритву. Барр казался бездушной машиной, ожидающей очередного приказа. Что же касается Шоал... Шоал выглядела так, как будто ее уже ничем нельзя было удивить. Все трое были жестокими, преданными своему делу профессионалами. Не повезло мятежникам. Они еще не знают, что их ждет.
Вдруг дверь с треском распахнулась, и в комнатку ворвался Дэниэл Вольф. Ворвался и тут же остановился — он не представлял себе, насколько мало это помещение. Что, конечно, испортило все впечатление от его драматического появления. Дэниэл грозно посмотрел на Тоби, и тот не спеша развернулся лицом к двери в своем вращающемся кресле. Кшгда младший Вольф угрожающе навис над ним. Тоби как бы невзначай выпустил ему в лицо густое облако дыма. Дэниэл закашлялся, но не отступил.
— Слушай, ты, червяк! Я намерен просмотреть каждый дюйм твоей пленки до того, как она поойдет в эфир. Эта фабрика принадлежит семье Вольфов. Нам решать, что можно показывать публике и что нельзя. Попробуй только обмануть меня, и я прикажу охране бросить тпбя в камеру. А твое начальство поишлет сюда другого репортера. Более сговорчивого. Тебе понравится в камере. Сквозь решетку ты будешь видеть стенку, к которой м ыставим предателей. И определять, кто здесь предатель, тоже будем мы. Так что постарайся, чтобы Вольфы в твоеей передаче выглядели достойно. И фабрика тоже. Если, конечно, тебя волнует твое будущее, коротышка!
Дэниэл развернулся и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Тоби взял со стола бутылку, приподнял ее, приветствуя закрывшуюся дверь, и хватанул виски прямо из горлышка. Нет, он ожидал, что на него будут оказывать давление, но не в такой вульгарной форме. Черт бы побрал Дэниэла Вольфа и эту честолюбивую суку, его сестричку. Кро, кроме нее, стоит за всеми этими угрозами! Дэниэл не додумался бы прийти сюда, да еще с такой речью. Стефания наверняка написала ему все слова на бумажке и заставила выучить наизусть. И все Вольфы такие. Убийцы с родословной. В голову Тоби пришла одна идея, и он мерзко ухмыльнулся, несмотря на торчащую изо рта сигару.
Несколько минут возни с клавишами, и искомые кадры появились на экране. Тоби прогнал их в замедленном режиме. Дэниэл и Стефания — а на соседнем экране Мишель и Лили. Те же взгляды, те же улыбки, те же неосознанные движения. Любой, у кого есть глаза, поймрт, что Мишель и Лили — любовники. Конечно, они очень осторожны и никогда не говорят на людях ничего предосудительного, но стоит лишь взглянуть на них повнимательнее, и все становится ясно. Посмотиите только, как сияют их глаза при встрече, как они в любой обстановке стараются развернутьая лицом друг к другу. Послушайте, как они подчеркивают некоторые слова, — видимо, бессознательно, и все же... И все это у него записано. Ясно, как на афише.
А Дэниэл и Стефания, рвзумеется, ничего не замечают. Им не до этого, они слишком заняты друг другом. Камера подглядела несколько моментов, исходя из которых можно заподозрить, что их отношения несколько ближе, чем обычно бывают у братьев и сестер. Тоби хихикнул и весело забарабанил пальцами по краю стола. Он, конечно, не мог ничего доказать, но этого и не требовалось. Ему вообще не обязательно что-нибудь говорить — эти кадры сделают за него всю работу. Люди посмотрят и начнут перешептываться. Вскоре Вольфы станут посмешищем, причем не только при дворе. И Дэниэл, черт бы его взял, Вольф будет знать, как врываться в комнаты и кричать на бедного маленького Тоби Шрека.
И тут дверь снова распахнулась. Правдв, драматическое появление кардинала Кассара было безнадежно испорчено стулом, который предусмотрительный Тоби заботливо поставил перед самой дверью. Кардинал споткнулся, выругался и, отшвырнув стул ногой, уставил на Тоби свой пылающий яростью единственный глаз. Ттюи повернулся к двери и встретил кардинала самым простодушным из своей коллекции невинных взглядов. Кассара это не обмануло ни на секунду, но Тоби и не думал его провести.
— Я только что разговаривал со своим начальством, — начал Кассар. Его искалеченное лицо было перекошено от ярости, голос звучал негромко и угрожающе. — Основной темой нашей беседы был твой прямой эфир. Мои пастыри считают, что, не подождав меня, ты выставил идиотом не только меня лично, но и всю нашу святую церковь. Они говорили на эту тему довольно долго. Часто повторялись такие слова, как "посмешище", "отставка", "разжалование". Слушай меня внимательно, ты, дрянь! Я не позволю тебе делать свою карьеру на обломках моей. С этих пор я намерен просматривать все твои репортажи, и если я обнаружу в них позорящие церковь мвтериалы, я лично распилю тебя на части. Ржавой пилой. Ясно?
— О, разумеется, — сказал Тоби. — Яснее не бывает! — Он снова глотнул виски. — Я предложил бы вам выпить, кардинал, но, к сожалению, у меня всего одна бутылка. Думаю, что на этом этапе я должен вас предупредить о своих принципах.
— Если ты еще хоть раз доставишь мне неприятности, тебя отправят домой по частям, — пообещал Кассар. Затем он по-военному развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тоби на всякий случай подождал несколько секунд, сделал в сторону двери непристойный жест и только потом встал с кресла и подсунул под дверь пару небольших деревянных клинышков, чтобы обезопасить себя от дальнейших вторжений. Покончив с этим важным делом, Тоби вернулся на место и снова приник к экранам. Он знал, что ему нужно на этот раз. Кадры, где кардинал Кассар тренирует своих бойцов. Убийственная летняя жара, люди даже в спецкостюмах обливаются потом, а кардинал стоит в ткни посреди двора и командует — то есть вопит, угрожает и брызжет слюнгй, как истинный твердолобый диктатор. Тоби усмехнулся и с наслаждением затянулся сигатным дымом. Эти кадры можно со спокойной душой показывать самому Кассару. Этот налитый дурак их пропустит. Может, он даже сочтет их хорошей рекламой.
Тоби глотнул еще виски и отставил бутылку в сторону. Стипуляторы колотились о стенки его сосудов, как отлетающие рикошетом пули. Давно он не чувствовал себя так прекрасно! Тоби вызвал на экран изображение окружающих фабрику траншей. Вот они — круги ада, из которых никто не вернулчя таким же, как был. Теперь несколько кадров о том, как иезуиты тренируют фанатиков из привезенной кардиналом армии, а потом возвращаемся в госпиталь. Тоби так и подпрыгивал в своем кресле. Кто-то колотил в дверь — не беда, клинья не дадут ему войти. Пальцы Тоби танцевали по клавишам. Если Вольфы, кардинал и прочие паразиты считают, что смогут помешать ему создать лучший в своей жизни репортаж, то они просто идиоты! Пусть просматривают все хоть до посинения. Они наверняка даже не слыхали о таком методе, как палимпсест [Палимпсест (от греческих слов palm — снова и psaio — стираю) — рукопись, написанная на пергаменте после того, как с него удален прежний текст.]. Записываешь на пленку то, что тебе надо, а сверху пишешь что-нибудь другое. Обычная техника покажет вам только верхнюю запись, но через специальный аппарат можно увидеть и нижнюю, целую и невредимую. Метод совсем новый, но Тоби всегюа любил идти в ногу с прогрессом. Зато теперь он может устроить скандалл на всю Империю. Вони, конечно, не оберешься. Но внимание публики он завоюет, и Вольфы после этого уже не посмеют ему угрожать.
Тоби Шрек громко замсеялся и продолжал работать. Было раннее утро.
Джек Рэндом, Руби Джорни и Александр Шторм с небольшим отрядом мятежников шли по тускло освещеннфм коридорам. Дорогу показывали мятежники. Подземелья Техноса III представляли собой крайне запутанный лабиринт, и без провожатых в них заблудился бы кто угодно. Туннели становились все уже и уже. В самых узких местах приходилось протисиваться по одному. Стены были гладкими там, где их прорезал дисраптер, и грубыми в тех местах, где работы велись вручную. Рэндом старался не думать о том, сколько весит порода над его головой. Как профессиональный мятежник, он довольно много времени провел в подземельях, но полюбить подобную жизнь так и не смог.
Туннели извивались и поворачивали, то встречаясь, то снова расходясь, — любой пришелец извне заблулился бы здесь в считанные минуты. Рэндом был уверен, чро "отверженные" нарочно создали этот лабиринт. Они никому не доверяли полностью, и он, Джек, не был исключением. Более того, если бы он стал таким исключением, он бы разочаровался в "отверженных". Конечно, он знал, где находится, но спутникам своим этого не рассказывал, чтобы не портить им удовольствия. Он просто шел вперед и старался получать удовольствие от прогулки. Руби шла рядом, а Шторм, тяжело дыша, тащился позади. В глубине души Рэндом уже начинал беспокоиться по поводу Шторма. Алекс был его старым другом. Они сражались бок о бок на стольких планетах, что теперь уже не упомнишь. Пштом оба поняли, что уже староваты для подобной жизни, — и вскоре после этого их разгромили на Холодной Скале. Но Рэндом с тех пор побывал в Лабиринте Безумия и начал жизнь заново, а Шторм остался таким же и продолжал постепенно стареть. Он не желал замечать растущей разницы между собой и всоим старым другом, а Рэндом был в растерянности и не знал, что делать. Шторм прекрасно справлялся с работой советника по стратегии, но это было совсем не то, что сражаться в первых рядах, и оба они это понимали. Поэтому, когда Шторм твердо заявил, что на этот раз намерен лично участвовать в драке — просто чтобы поразмяться, — у Рэндома не хватило духу ему возразить.
— Насколько же далеко простираются эти туннели? — спросил Шторм, пытаясь сделкть вид, что совсем не устал. Но голос выдал его с головой.
— Этого никто не знает, — ответил тридцать второй Длинный Лэнк. Бывший фабричный клон выглядел все таким же прозрачным и истощенным, но, как и Шторм, отказывался оставаться в штабе. И, как и Шторм, он с трудом поспевал за остальными. Естественно, что их тянуло друг к другу. — Карты этого лабиринта существуют только в головах у "отверженных". Но никто из них не знает всей карты — только отдельные участки. Это необходимая мера — на случай, если кого-нибудь из нас захватят в плен. "Отверженные" уже много веков роют эти туннели, гак что карта постоянно меняется. Временами мне кажется, что когда-нибудь я не сумею утром найти дорогу в сортир.
Люди Вольфов тоже роют туннели. Это здорово усложняет жизнь. Иногда две команды землекопов натыкаются друг на друга, и начинается резня. Война продолжается и под землей. Война кротов. Правда, наемники долго не выдерживают здесь, внизу. Боятся, что их раздавит обвалом. А вот "отверженные" чувствуют себя здесь как дома. Им кажетвя, что все эти тонны металла и камня над гооловой обеспечивают им дополнительную защиту. Психи, что с них взять. Не обижайтесь, ребята.
Окружавшие рассказчика десятка два мятежников заулыбались, ничуть не обиженные его словми.
Штори ухитрился вдохнуть поглубже и задал следующий вопрос:
— А на какую глубину уходят туннели? По-мокму, мы спускаемся уже несколько часов. Еще немного, и без скоростного лифта нам до поверхности не добраться.
— На поверхности сегодня обойдутся и без нас, — сказала Алиса-Призрак. Шторм ей нравился, и она старалась держаться к нему пшближе, что не вызывало у Александра ни малейшего восторга. Алиса-Призрак была старой, низенькой и уродливой, а меха ее никто не чистил с тех самых пор, как они были чьими-то шкурами. В довершение всего старуха была очевидно безумна. Она ободряюше улыбнулась Шторму и попыталась взять его за руку, которую он ловко отдернул. Видно было, что это происходит далеко не в первый раз. Но Алиса не огорчалась.
— Мы ведем вас в один из залов собраний, — весело сообщила она. — Теперо ты увидишь, где принимаются самые важные решения. Не волнуйся, это не очень глубоко. Глубоко под землей живут всякие опасные твари. Они привыкли к темноте и знать не знают ни о войне, ни о погоде. Мы стараемся их не беспокоить, а они нас обычно не жрут. Не волнуйся, касатик, старушка Алиса-Призрае тебя змжитит. Со мной ты в безопасности.
Шторм вяло убыбнулся. Он вовсе не чувствовал себя в беэопасности. На всякий слуяай он сделал вид, что внисательно глядит вперед — вдруг это отобьет у старухи охоту беседовать. Рэндом с трудом сдержал улыбку. В свое время Шторм был заядлым сердцеедом. Руби тяжело вздохнула, и Джек тут же забыл об Алексе и повернулся к ней. Руби хмурилась и сердито сжимала губы.
— Не люблю гулять, — заявила она в пространство. — Мы что, на курорт сюда приехали? Где все эти их лазутчики и страшные твари из глубины? Я хочу хоть немного поразвлечься. Не затем я тащилась на Технос III, чтобы гулять пешком, как старушка в дорогом сантаории. Хочу кого-нибудь убить.
— А девушка мне нравится, — заметил Длинный Лэнк. — Вот у кого правильный образ мыслей!
Они шли все вперед и вперед. Шторм с трудом поспевал за своими товарищами — с каждым шагом дышать становилось все труднее. Даже общество Алисы-Призрака не могло заставить его ускорить шаг. Рэндом чувствовал себя свиньей. Сам он с каждым днем чувствовал себя все лучше и выглядел все моложе, а Шторм на глазах старел. Когда-то они были братьями по оружию, а сейчас скорее смахивали на отца с сыном. Шторм пока молчал, но Рэндом знал, что его старый друг не мог не заметить растущей разницы между ними. Сам Джек старался по возможности об этом не вспоминать. Да, впервые за долгие годы он чувствовал себя прекрасно. Но ему не хотелось думать о том, во что он превращается. Рэндом немного приотсстал, чтобы оказаться рядом со Штормом. Он сам не понимал, зачем он это делает — по дружбе или из жалости.
— Зачем мы здесь? — тизонько спросил у него Шторм. — Война — она для тех, кто помоложе. А мы с тобой, Джек, староваты для этого дела. Нам бы сидеть в трактире у огонька и рассказывать истории о своей бурной юности. Мы это заслужили, Джек. Мы пролили достаточно крови в боях за свободу. Почему мы должны начинать все по новой?
— Потому что война еще не кончилась, — ответил Рэндом. — Мы же принесли клятву, разве ты забыл? Мы поклялись кровью и честью, что будем сражкться против Империи, плка не победим — или пока не погибнем.
Страница 58 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
