Что же нам делать? Что же нам делать?
Только одно вам осталось, — сказал Оуэн Дезсталкер. — Вы должны кончить умирать. Легион никогда не даст вам свободы, никогда не даст вам мира. Вы слышали его. Он хочет убить все живое или включить его в себя. Подумайте о миллионах, пойманных и страдающих в когтях Легиона — как вы.
Мы не хотим умирать!
Никто не хочет, — сказала Хэйзел. — Но иногда бывает, что нет выбора, если все, для чего ты жил, хоть что-нибудь значит.
Вас ничто не остановит, — добавил Оуэн. — Но хотите ли вы вечно жить рабами Легиона? Перестаньте драться за жизнь, дайте себе умереть. И пусть Легион умрет вместе с вами.
Может быть, в этот момент разумы тысяч эсперов вспомнили, кем они были, вспомнили, во что верили и за что дрались. За что умерли бы, если бы пришлось. Может быть, они просто устали от ментального рабства и хотели наконец получить отдых. Может быть, в этот момент они были просто храбрыми людьми, решившими сделать то, что надо. Но какова бы ни была причина, мозги, которые составляли Легион, перестали цепляться за жизнь и дали себе умереть. Вспыхнула в ментальной плоскости ослепительная вспышка света — это тысячи мужчин и женщин вырвались на свободу к последней награде. А за ними осталась лишь темная масса, похожая на раковую опухоль, и она извивалась и корчилась — мыслечерви Червемастера. Матер Мунжи раздавила их, и они с воплем умерли.
Инвестигатор Разор смотрел с мостика «Дерзкого», как умирает Легион. На всех мониторах жизненные показатели Легиона упали до нуля. Без всякой видимой причины огромная масса в стеклянном баке стала трупом. Дезсталкер, черт бы его побрал. Разор повернулся к другим консолям. Половина техники мостика не работала, а та, что работала, сообщала только плохие вести. Почти весь экипаж мостика впал в ступор, а от остальных толку было не больше. Разор схватил за шиворот старшего помощника и тряс его до тех пор, пока у того в глазах не появилось подобие смысла.
— В отсутствие капитана Бартока я принимаю ответственность за корабль на себя, — медленно произнес Разор, подчеркивая каждое слово. — Направить всех, у кого есть оружие, в отсек Легиона. Перебить все, что там есть живого.
— Мы уже пытались, сэр, — ответил старший помощник. — никто не может даже подойти к трюму. Там что-то… мешает.
Разор задумался. Команда на мостике зашевелилась и стала приходить в чувство. Теперь, когда Легион мертв, выжившие эсперы Мистпорта быстро восстановят силы. И расплата будет очень тяжелой. Они раздавят наземные силы, а потом обратят внимание на «Дерзкий».
— Питание на все системы, — очень спокойно сказал Разор. — Приготовиться выжечь Мистпорт. — Сэр! — возразил старший помощник. — Там на поверхности наши люди, сэр!
— Раз Легион не работает, их можно уже считать мертвецами. У нас приказ: вернуть Мист под власть Империи. Если это значит превратить всю планету в большой погребальный костер, то это я и сделаю. Включить все дезинтгераторные пушки. По моей команде открыть огонь. И не останавливаться, пока на этой жалкой планете останется хоть искорка жизни.
И в этот момент погас свет. Минута полной темноты, и аварийное освещение залило мостик кровавым отсветом. Старший помощник бросился к приборам, а когда он поднял глаза, из них выплескивался страх.
— Все главные системы отключились, сэр. Практически все, кроме базового жизнеобеспечения. Их отключила… какая-то неизвестная сила, сэр. Мы беспомощны.
Инвестигатор Разор сел в кресло командира и стал думать, как он будет докладывать об этом императрице.
Все было тихо и спокойно в зале, где стоял бак с Легионом. Исчезли и Легион, и Матер Мунди, не было больше их подавляющего присутствия. Огромная мясистая масса оседала на дно бака. Оуэн и Хэйзел стояли рядом, привыкая к возвращению каждый в себя. Мэри Горячка, снова ставшая собой, наклонилась к капитану Бартоку, который сидел на полу, глядя в никуда.
— Не беспокойся, я уже проверил, — сказал Оуэн. — Там никого дома не осталось. То, что ему пришлось увидеть, он не вынес.
— Черт! — выругалась Хэйзел. — Я уже предвкушала, как я его убью.
— Убийства окончились, — сказала Мэри, выпрямляясь. —П оехали домой.
— С удовольствием, — согласился Оуэн. — Сейчас я посмотрю, где тут можно реквтзировать спасательный бот. Я так думаю, что вряд ли тут у кого-нибудь возникнет желание отказать нам в нашей просьбе.
Они вышли из зала. Капитан Барток неподвижно сидел, пустыми глазами глядя на мертвую массу в баке.
То, что осталось от Мистпорта, предалось ликованию. Тех немногих десантников, которые не успели к десантным кораблям на эвакуацию, выловили и убили. Брать пленных никто не был расположен. Мертвых свалили в кучу — ими займутся потом. Группы спасателей обшаривали развалины в поисках выживших. Мистпорт снова выдержал испытание. Придется черт-те сколько отстраивать, но большая часть города уцелела. Людей Миста убивать не так-то просто, и это обходится дорого. Уж если ты сумел выжить в Мистпорте, то ты сумеешь справиться с чем угодно, что может бросить против тебя Вселенная.
Остатки Совета собрались в холле союза эсперов, координиуя работу по освобождению и проверяя, чтобы пси-щит эсперов не снимали, пока «Дерзкий» не уберется подальше. Нет смысла рисковать. Остальные собравшиеся в холле праздновали так, будто никакого завтра уже не будет. Может, потому, что мало кто из них ещё недавно рассчитывал увидеть завтра. Говор эсперов звучал в комнате так громко, что его даже не эсперы по временам могли слышать. Какието изображения танцевали на потолке, но никто из не эсперов не был испуган ни в малейшей степени. Победа объединила всех — по крайней мере на этот миг.
Героем дня был Молодой Джек Рэндом. Каждый хотел оказаться рядом с ним, хлопнуть его по спине, налить ему стакан. Он был только счастлив описывать свою роль в обороне гоиода, и слушатели не давали ему быть слишком ксромным. У каждого была в запасе легенда о чудесах храбрости профессионального мятежника.
Оуэн Дезсталкер и Хэйзел д'Арк сидели в углу зала, попивая довольно приличное вино и с сомнением глядя на набор закусок. Их усиленные возможности исчезли вместе с Матер Мунди, и сейчас они ощущали себя очень людьми. Раны их исцелились и смертная усталость прошла, но им обоим нужро было время, чтобы осмыслить тп нечеловеческие деяния, которые они совершили. хИ подвиги в уличных боях не остались незамеченными, и многие искали их, чтобы поздравить, но в целом люди куда больше стремились покоониться новому идолу — непревзойденному, фантастическому Джеку Рэндому.
Возле Рэндома стоял Дональд Ройал; его ветхая фигура наполнилась новой жизнью и добрым вином. Бой оживил его, он чувствовал себя новым человеком. В свои молодые годы он был великим героем, и мирной жизнью никогда не был вполне доволен. Теперь он снова стал самим собой, полным сил, и хотя было ясно, что наутро ему придется дорого за это заплатить, плевать он хотел, что будет утром. Рев толпы выкрикивал его имя вместе с именем Рэндома, тосты поднимались во славу старого воина. А Рэндом обнимал его за плечи, и они были неразделимы. Мадлен Скай держалась поблизости и старалась себя уговорить, что вовсе не из ревности она невзлюбила легендарного повстанца.
За баром Кот и Сайдер серьезно взялись за шампанское. Они оба считали, что нужно всегда выбирать лучшее, особенно если по счету платит кто-тто другой. Вина в третьей бутылке стремительно убавлялось, и Сайдер относиламь к потере таверны все более философски.
— Пострроим другой «Терновник», — сказала она Коту лишь слегка заплетающимся языыком. — Пока поживем на страховку, а я тебе найду пару выгодных дел. После всего этого куча классного добра должна валяться почти без охраны. Наша старая команда снова в игре. Наверное, нам с тобой, черт нас побери, никогда не стать достопочтенными гражданами.
Джон Сильвер подошел выразить свое уважение Оуэну и Хэйзел. Бинтов на нем было столько, что он еле двигался, но выглядел вполне жизнерадостно. Оуэн решил повести себя дипломатично и извинился, что должен их на время покинуть, так что Хэйзел и Сильвер могли поговорииь вдвоем. Когда Оуэн отошел, они минуту помолчали, а потом Сильвер спросил:
— Я так понимаю, тебя никак не уговорить остаться в Мистпорте?
— Никак. Я иду туда, куда ведет меня Восстание, а здесь все есйчас кончено.
— Нужна тебе Кровь на дорогу? Я всегда могу…
— Нет, спасибо. Она мне больше не нужна.
— Я так и думал. И я трже?
— Рада была снова тебя увидеть, Джон, но ты — мое прошлое. Я с тех пор изменилась, и туда, куда я ушла, ты за мной пойти не можешь. Чем ты теперь займешься?
— Помогу отстраиыать космопорт. Если мы сможем.
— Подполье Голгофы даст вам всю техникц, которая вам нужна. — Хэйзел глотнула вина, показывая, что собирается сменить тему. — А ты не знаешь, что случилось с Шансом и его детьми?
— Ну, они не пропадут, — небрежно отмахнулся Сильвер. — Люди вроде этого парня выживают в любых ситуациях. За детьми причматривает союз эсперов; они где-то в этом здании. Я думаю, что власти испытывают некотгрое чучство вины з то, что оставили их на попечение такого, как Шанс, просто потому, что дети напоминали им о темной стороне мира эсперов. — Он обернулся. — Оуэн возвращается. Мне лучше слинять. Береги себя, Хэйзел.
— И ты тоже, Джон. Как я слышала, ты оказался героем в уличных боях.
Сильвер ухмыльнулся:
— Ага. Не знаю, что на меня нашло. Он поклонился, подмигнул и исчез в толпе. Неподалеку тихо разговаривали инвестигатор Топаз и Мэри Горячка. Ни одна из них не любила людных приемов, но после смерти стольких людей комфорт толпы был им приятен. Когда погибал Легион, они ощущали друг друга через связь с Матер Мунди, и холодная рука Смерти коснулась души каждой из них. И они пришли сюда, в зал союза эсперов — отогреться среди друзей.
— Я все ещё не знаю, правильно ли поступила, — сказала Мэри, не поднимая глаз от своего бокала.
— Несомненно, — ответила Топаз. — Все, кто погиб на «Дерзком», должны были умереть — будь то невинные разумы, захваченные Легионом, или имперские мясники, пришедшие нас убивать. Меня больше интересуе Матер Мунди. Каково это — быть её средоточием?
Мэри нахумрилась.
— Не могу точно сказать. Это уже начинает забываться. Наверное, разум защищается от того, с чем не может справиться. Я была… больше, реальнее в каком-тл смысле. Будто вся моя прошлая жизнь была сном, от которого я ненадолго очнулась. Какая-то часть меня хотела бы пережить это снова, но остальная часть самой этой мысли пугается до судорог. И ещё меня волнует это деело с контрольными словами. Контакт с Матер Мунди убрал те, которые активизировал Разор, но ктл знает, что ещё могли встроить в меня мнемотехники?
— Будешь переживать, когда это случится, — сказала Топаз. — После тго пинка в зад, который полкчила от нас Империя, можно уверенно предположить, что хлопот с имперскими агентами у нас ещё долго не будет. И ты стала куда сильнее, чем была. Матер Мунди тебя переменила. Твоя сила выросла, я это чувствую. Когда я сотрю на тебя мцсленным взором, это как смотррть на солнце. —Я знаю. И это тоже меня беспокоит. — Черт побери, ты с горя умрешь, если тебе не о чем будет беспокоиться! Такова твоя природа. — Совершенно верно, — согласилась Мэри Горячка. Безумная Дженни наблюдала за этим разговором издалека, но более испытывая ошеломление, нежели ревность. Она все ещё не могла примириться с фактом, что на этот раз Матер Мунди проявилась не в ней, а в ком-то дрцгом. Она звала её на помощь на улицах Мистпорта, и Мать не отозвалась. До Дженни начало медленно доходить, что ей придется искать в жизни новую цель ,что она не та, кем себя считала. Советник Мак-Ви прижал в углу Гидеона Стила, кооорый спокшйно присосался к пуншевой чаше. Директора порта очень расстраивало, что больше не было порта, которому нужен диррктор.
— Отцепись ты от этого, Стил! — говорил Мак-Ви. — Магнус и Бэррон погибли, Кастл свихнулся от горя, а Дональд Ройал рассказывает всем и каждому, кто согласен слушать, что его судьба — биться плечом к плечу с Джеком Рэндомом, куда бы тот ни пошел. А значит, Совет города — это теперь ты, я и больше никого. А восстанавливать этот город — уйма работы. И один я её не сделаю, Гидеон.
Страница 23 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
