Они говорят, что он безумец… Что он хочет разрушить их мир…
Джиль и Финли стояли с дезинтеграторами в руках, в любую минуту готовые пустить их в дело. Джулиан и Евангелина стояли у борта, ощущая себя какимито незначительными в этой обители гигантов. Флинн метался, пытаясь все это снять, но Тоби впервые в жизни был слишком запуган, чтобы давать какойнибудь комментарий. Пуги, Медведь и Козел стояли рядом, морально поддерживая друг друга. А на мостике Хэллоуини глядел во мрак взглядом птицы, смотрящей в глаза змеи.
У этой бесконечной тишины была своя сила. Никому не хотелось затевать беспечную болтовню. Не слышалось ни птиц, ни насекомых — только мерное шлепанье плиц парохода. Безмолвие, казалось, чего-то ждет, будто в любой момент мог заговорить оглушающий голос, которому должно повиноваться все живое. И люди, и игрушки напряженно слушали, когда из мрака донеслась первая пронзительная нота. Сначала послышалась песня — живая, переливающаяся мелодия, радостная и свободная. Потом стали видны певцы — яркие и крылатые маленькие создания, летающие среди деревьев, как сошедшие на землю звезды. Их были целые толпы, пролетающие над кораблем, как волны света, пикирующие и парящие вокруг, но никогда не подлетающие слишком близкл. Люди и игрушки смотрели расширенными глазами и с ещё более широкими улыбками, зараженные неожиданной радостью в таком мрачном месте. Певцы были похожи по форме на людей, но ростом всего лишь в фут и с длинными крыльями пастельных цветов. Они сияли ярким внутренним светом, мерцающие и быстрые, лучезарные, как оживший лунный свет. И они пели соло и хором, высокими чистыми тонами с переливающимися арпеджио и бесконечными гармониями, хор крылатых ангелов, с песнями такими чистыми и красивыми, что сердце разрывалось. Это был дарованный голос Леса, в песне был смысл и настроение. Все пассажиры парохода почувствовали, что они подошли к самому краю, где получат ответ на все вопросы, имеющие хоть какой-то смысл. И вдруг певцы исчезли в Лесу, и песни их растаяли в темной дали. — Что за черт? — спросил Тоби, когда они скрылись из глаз. — Ты это заснял, Флинн?
— Не спрашивай, — ответил Флинн. — Камера снимала, но я унесся душой с этими эльфами. Правда, они прекрасны? — Великолепны, — сказал Финли. — Но что они здесь делают? Что делает этот Лес в Мире Шеннона? Это место явно не для детей. Черт, я не уверен, что я сам для него созрел.
— А может он быть настоящим? — спросил Джулиан. — Изначально существовать на этой планете? Он с виду старый, даже древний.
— Нет, — ответила Евангелина. — На этой планете не было жизни, пока Шеннон не сформировал свой мир. Все здесь — его работа.
— Тогда зачем он создал это? — усомнился Джиль. — С какой целью?
— Это у него намечался следующий проект, — объяснил Пуги, и все повернулись к нему. Мультяшная фигура не смотрела по сторонам. Он был серьезен и спокьен. И голос у него был ровным. — Целью Шеннона всегда было дшбраться до души человечества, исцелить его раны. Страна Вечного Лета была только первым шагом. Место, где найдут мир и отдых дети всех возрастов. Следующим шагом должен был стать Лес. Место, где человек может исчезнуть настолько, насколько захочет, чтобы найти свои духовные корни и снова стать уверенным и сильным.
Когда Лес был закончен, Шеннон в него вошел и больше не вышел. Он до сих пор где-то там, если жив. Вот почему Харкер избрал убежрщем это место. Это место возрождения. Возрождения души Мира Шеннона.
— Погоди-ка, — ошарашено спросил Медведь. — Откуда ты знаешь, почему Харкер выбрал это место?
— Потому что я один из его учеников, — спокойно ответил Пуги, обращая ко всем свои большие и понимающие глаза. — Я вас отведу прямо к нему.
На него набросились с расспросами, но Пуги только качал головой и говорил, что на все вопросы им очень скоро ответит Харкер. Козел взъярился, что его обманули, и даже угрожал Пуги своей дубиной, но Медведь его оттащил. В задании ничего, в сущности, не изменилось, и если Пуги проведет их прямо к Харкеру, так тем лучше. Козел уступил, ворча, но дубинку не отложил. Пуги в одиночестве стоял на носу, с нетерпением глядя вперед. Люди тихо переговаривались. Джиль сказал, что он этой игрушке так и так не верил. Финли отметил, что вряд ли одинокая игрушка представляет для них опасность. Но на единственное важное следствие откровения Пуги указала Евангелина: Харкер знал, что они идут к нему.
Пароход шел сквозь сумерки. Скоро впереди послышались барабаны, будто медленно билось сердце спящего великана. Или даже сердце самого Леса. В воздухе ощущались следы дыма, острые и пряные. Ощущение взгляда невидимых глаз все время росло, и люди вместе с игрушками все время сбивались вместе на носу корабля, держа оружие наготове. Люди уже думали не о том, как добыть у Харкера стратегически важную информацию, которой он обладал, а о том, кк пережить встречу с ужасным Красным и его армией. Того, из чьих земель ещё никто не вернулся. Барабаны гудели все громче и грощнее.
— Он великий человек, — сказал Пуги будто во сне оттуда, где стоял в одиночестве._— Его нелегко понять — иногда, но он — человек великой мудрости. Мы принадлежим ему сердцем и душой. Мы готовы умереть за Красного. Он выведет нас из тьмы, положит конец войне, изменит до неузнаваемости лицо этого мира.
— Хотят этого другие или нет, — добавил Плюшевый Медведь.
— А как он собирается все это изменить? — спросил Финли. — Напустив свою армию на всех остальных? Заставив всех идти по своему пути вместо того, который они выбирают сами?
— Вы не понимаете, — сказал Пуги. — Он знает истину, которая меняет всех нас, кто её услышал. Он спас меня. Он спас нас всех. Он спасет и весь мир.
— Хочет тот спасения или нет, — добавил Джиль. — Я таких уже видел.
— Нет, — твердо сказал Пуги. — Таких, как Красный, ты никогда не видел.
И больше из него нивего нельзя было вытянуть.
Наконец они прибыли к лагерю Харкера. Его последователи расчистили поляну среди высоких деревьев и построили большую деревянную крепость с высокими стенами, изящными башнями и подвесными переходами. С них тысячи игрушек смотрели, как колесный пароход останавливается в большой темной лагуне, где кончалась Река. Барабаны теперь оглушали, трясся весь воздух. Дым поднимался от сотен костров, горящих в темноет между деревьями алым и золотым пламенем. На каждой стороне пылали факелы, их пляшущее пламя отбрасывало беспокойные тени. Игрушки всех видов стояли впереди и позади деревьев, вооруженные самым разным оружием, и молча смотрели на пришельцев немигающими глазами. Подчиненные воле Красного, но в полном сознании и внимании, и открыто недоброжелательные.
Барабаны смолкли сразу, без предупреждения. Армия игрушек никак на это не отреагировала. Внезапно наступившая тишина нарушалась только потрескиванием сотен костров и факелов и медленным стуком машины парохода. Финли и Джиль медленно огляделись, всячески избегая резких движений, которые могли бы быть неверно истолкованы. Медведь и Козел стояли, держась за руки, потерянные души в нижнем мире. Свет фонарей парохода не слишком разгонял
окружающий мрак, а багровый свет массы костров и факелов делал только глубже тьму между деревьями — как будто угли тлели в ночи.
— Добро пожаловать в Ад, — тихо произнес Тоби.
— Это не Ад, — ответил Пуги. — Это дом. Подходите к левому берегу и спускайте трап. Нельзя заставлять Харкера ждать.
Джиль глянул на мостик, на Хллоуини.
— Давай гудок. Пусть Харкер знает, что мы здесь. Пусть не думает, что мй боимся.
— ыМ боимся, — заметил Морской Козел.
— Может быиь, — сказал Джулиан. — Но Харкеру об этом знать не обязательно. Давай гудок.
Гудок звучал снова и снова — мальчик-скелет усердно дергал за шнур. Громкий, резкий гудок разогнал тишину, и раскаты эха наполнили Лес. Наблюдающие с берега игрушки не шелохнулись, но пассажиры парохода почувствовали себя лучше.
— Ладно, — предложил Финли. — Пойдем навестим Красного. И помните — не стрелять, пока не упремся нос к носу.
— Если нам придется стрелять, то мы уже покойники, — заметил Джиль. — Так что, люди, сохраняйте полное спокойствие.
— Мы никогда не вернемся домой, — сказал Морской Козел будто сам себе. — Мы все умрем здесь, в Аду.
— Тогза умрем достойно, — ответил ему Медведь. — Если это все, что нам остается.
Они осторожно спустились по трапу на берег, оглядываясь в поисках признаков любой агрессии, но тысячи глядящих на них игрушек стояли безмолвно и неподвижно. Пути шел впереди, подпрыгивая от радости и абсолютно беззаботный. Джиль шагал за ним, город подняв подбородок, как будто он был здесь хозяином. Финли вел Евангелину рядом с собой, не снимая руку с кобуры. Джулиан смотрел прямо вперед, не вынимая рук из карманов, чтобы никто не заметил их дрожи. Тоби и Флинн шли за ним, снимая и комментируя все подряд, и камера болталась над головой Флинна. Замыкали шествие Плюшевый еМдведь и Морской Козел, а Хэллоуини шел между ними, держа их за руки костяными пальцами. «Веселая миссис Трасспот» смотрела им вслед, не мигая, но ничего не сказала.
Толпа игрушек раздвинулась, образовав узкий проход, ощетинившийся оружием, который вел в открытый двор большой деревянной крепости. Финли стал дышать чаще, но сохранил на лице непроницаемое выражение. Он считал, что это неподходящее место для проявления неуверенности. Он метнул взгляд на Джиля, по выражению лица которого можно было заключить, что он видал места и похуже и потому сейчас не слишком поражен. Может быть, так оно и было. Финли не мог не улыбнуться. Если Дезсталкер в Аду как дома, ему веришь.
П ро себя он решил, что если делт обернется плохо, он первым делом постарается пристрелить Харкера, а потом проверить, сколько игрушек сможет он забрать с собой на тот свет. И ещё он надеялся, что успеет убить Евангелину. Раз он привел её в Ад, самое меньшее, что он может для неё сделать, — дать ей быструю смерть.
Во дворе, освещенном сотнями полыхающих факелов, на вырезанном из большого пня троне сидел Винсент Харкер, Красный. Человек в красном. Человек в одежде Санта-Клауса.
Все остановились, как по команде. Даже у Дезсталкера отвисла челюсть. Пуги бросился вперед к Харкеру и сел у его ног. Харкер почесал его за ухгм, и Пуги привалился к его колену, счастливо и облегченно вздохнув. Он был дома.
Харкер был крупный мужчина, больше мышц, чем жира, с длинными белыми волосами и кустистой белой бородой, и костюм Санта-Клауса вполне ему подходил. Он улыбнулся гостям, и это была широкая, приветливая, дооброжелательная улыбка человека, находящегося полностью в своем уме.
— Красный, — произнес Тоби. — Рождественский дед. Я должен был догадаться.
— А чего вы ещё ожидали на планете, построенной для игрушек и детей? — спросил Харкер, и голос у него был глуокий, густой и очень добгожелательный. — Милости просим ко мне. Я уж начал бояться, что вы не приедете. Не волнуйтесь за свою безопасность — мои последователи дейстуют только для самозащиты. Этот маленький спектакл ьони устроили из страха, что вы пришли забрать меня у них. Когда они убедятся, что вы не представляете собой угрозы, они успокоятся. По крайней мере я полгааю, что вы не представляете собой угрозы. Зачем вы проделали такой далекий и опасный путь, разыскивая меня? Вы же не Имперские Войска?
— Определено нет, — заявила Евангелина, выступая и изо всех сил стараясь не показать, что видит повернувшееся за ней оружие. — Мы представляем Подполье Голгофы. Растущую армию клонов и эспеов и тех, кто верит в свободу и справедливость, тех, кто посвятил себя Восстанию. Мы знаем, что у вас есть очень ценная информация о военной мощи Империи. Мы здесь для того, чтобы просить вас поделитьс ею с нами.
— Просить? — переспросил Харкер. — Тогда все ясно, вы действительно не из Иаперских Войск. Даавайте сядем, и я вам расскажу, как сюда попал и как стал Санта-Клаусом в мире игрушек.
Группа игрушечных солдатиков принесла стулья, и гости сели напротив Харкера. Солдаты отошли назад, не сводя глаз с гостей и не убирая рук от оружия. Харкер и его гости притворилисл, что этого не видят. Стулья неожиданно оказались удобными. Харкер откинулся на спинку трона.
— Игрушкп его для меня построили. Я их не просил — я больше в такие вещи не верю, — но они решили, что их воождю полагается трон, а они умеют быть очень упрямыми. Так что мне пртшлось согласиться, чтобы они были довольны. Иногда я даже думаю, кто же тут на самом деле правио.
Ладно, так мой рассказ. Когда я совершил здесь вынужденную посадку, война была в разгаре. Игрушки убивали игрушек. Безумие. Только что получив разум и жизнь, они тратили их только на то, чтобы убивать и быть убитыми. Я видел бойни игрушек и смерть невинных, и это меня переменило. Навсегда.
Страница 40 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
