— Именно я, — прозвучал спокойный голос из-под шлема. — Я всегда был верен Железному Престолу. А это значит, что дальше вы не пройдете. Один человек в нужном месте, если он умеет драться, может остановить армию. А Железный Гладиатор никогда не терпел поражений.
— Не делай этого, — попросил Финли. — Я не хочу с тобой драться.
— Они не пройдут, — заявил Железный Гладиатор. — Без исключений. Даже для тебя, Финли.
— Черта с два, — произнес Джулиан, шагнув вперед с почти неузнаваемым, искаженным от гнева лицом. — Я долго ждал этого, гад! Ты убил моего брата, Аурика Ская!
— Я убил много людей, — сказал голос из-за бесстрастной маски. — Я давно не помню их имен.
— Зато я помню, — сказал Джулиан Скай и ударил всей силой своего разума. Неудержимая сила ударила Железного Гладиатора невидимым молотом, сбив с ног. Он завис в воздухе, беспомощно колотя ногами, из каждого сочленения его доспехов брызнула кровь, и тело внутри них было раздавлено холодной и мстительной силой. Он не вскрикнул, но судороги прекратились, и Джулиан бросил его. Тело упало на пол и застыло неподвижно; вокруг растеклась лужа крови. Джулиан склонился над ним, тяжело дыша, из одной ноздри у него текла густая струя крови. Он плюнул на бесстрастную маску.
— Это тебе за Аурика!
Джулиан рванулся в командный центр, и повстанцы хлынули за ним, прославляя того, кто победил непобедимого Железного Гладиатора. Тоби и Флинн бежали за ними. Никто не заметил, как Евангелина и Финли склонились возле поверженного. Финли подождал, пока последние из повстанцев не скрылись в коридоре, и снял с умирающего шлем, открыв лицо Георга Мак-Кракена, первого Железного Гладиатора. Человека, который научил Финли всему, что тот умел, и позволил ему заменить себя на Арене. Георг попытался улыбнуться Финли и Евангелине, но зубы его плавали в его собственной крови.
— Теперь мы никогда не узнаем… мог ли ты победить меня, Финли. Мне не следовало ожидать честной борьбы от эспера.
— Я убил его брата, — сказал Финли. — Прости меня, Георг. Я не хотел… Зачем ты вернулся на Арену? Я думал, ты ушел на покой.
— Кто-то должен был быть Железным Гладиатором, когда ты оставил Арену, и не было никого, кто мог бы занять твое место. — Георг проглотил сгусток крови, и его голос стал чуть яснее. — И я хотел убедиться, что ещё гожусь на это. Снова быть лучшим. Я отлично выступал, пока не началась эта бессмыслица и императрица лично позвала меня и поставила защищать командный центр. — Он закашлялся, и кровь плеснула у него изо рта на подбородок. — Черт, Финли, я серьезно ранен. Этот эсперский гад меня в буквальном смысле слова скрутил. — Он снова попытался улыбнуться, и из углов рта потекла кровь. — Значит, ты стал мятежником, Финли. Я удивился, когда услышал. Никогда не разбирался в политике. Это не для меня. Меня вполне устраивала Империя. Но не могу сказать, будто мне жаль, что все кончилось. Вряд ли есть место, где были бы рады такому, как я. Лучше уйти с достоинством.
Он замолчал, будто обдумывая, что ещё сказать. Финли ждал и лишь через минуту понял, что Георг Мак-Кракен мертв. Он закрыл Георгу глаза и встал. Евангелина, стоя рядом с ним, положила ему руку на плечо. Он не заметил. Он все ещё смотрел на мертвого.
— Джулиан не должен знать, — сказал он наконец. — Пусть думает, что убил убийцу своего брата. Так будет проще.
— Пока — да, — возразила Евангелина. — Но что будет, если он узнает правду? Что убийца его брата — ты, а он убил невиновного?
— Нет в мире невиновных, — ответил Финли. — И что для таких, как мы, ещё одна тайна?
Он направился в глубь командного центра, ориентируясь на звуки битвы и вопли умирающих, не оглядываясь посмотреть, идет ли за ним Евангелина.
По всей планете Голгофа, в деревнях, городах и космопортах мятежники неостановимо шли вперед, тесня Имперские Силы на всех фронтах. Боевые машины, козырная карта Империи, стояли мертвыми пустыми металлическими коробками без аппаратуры, которая могла ими управлять. Имперские войска смотрели в лицо поражению и реагировали единственным известным им способом. Они открыли огонь из самого мощного оружия, которое у них было, и стреляли во все, что движется. Лучи косили мирное население вместе с мятежниками, и улицы захлебывались в крови. Войска захватывали в заложники толпы женщин и детей, использовали их как живой щит и угрожали расстреливать десятками, если мятежники не отступят. Они взрывали дома, больницы и электростанции, чтобы не дать мятежникам их захватить. Для защиты городов они уничтожали эти города вместе с населением. Такая жестокость и бойня ожидались и даже были теоретически допустимы, но на практике они поразили повстанцев до глубины души, даже после того, что они видели на Виримонде. По всей планете наступление мятежников замедлялось и останавливалось, встретившись со злом такого масштаба, против которого их простая тактика была бессильна. За победу повстанцы готовы были отдать свои жизни, но не могли заставить себя принять на себя ответственность за истребление мирного населения. Они колебались в растерянности, и снова все заврсло в неустойчивом равновесии.
И тогда снова по всей планете проявила себя Матер Мунди. Мать Всего Сущего, сверхэспер, вошла одновременно в умы всех эсперов, сотен и тысяч их, и они преобразовались в существо нового порядка. Связанные в единый огромный разум, они действовали как единое целое, и пси-бари прокатились по всей Голгофе, сметая Имперские Войска и не трогая повстанцев и мирных жителей. Полтейгестеры и пирокинетики уничтожали здания и убежища Имперских Сил, поджигали казармы и разносили по камешку баррикады неостановимыми аватарами разрушения. Наведенные эсперами кошмары проносились хаосом по беспомощным умам, и сотни солдат вырывали себе глаза, чтобы не видеть того, что им показывали. Они расстреливали своих товарищеей и направляли оружие против себя самих.
Эта огромная волна начисто смнла все сопротивление силам повстанцев. И посмотрела Матер Мунди на дело рук своих, и увидела она, чьо это хорошо, и ушла из тысяч эсперских разумов. Силы повстанцев убрали разгром, который она после себя оставила, и взяли власть в городах и селах, жители которых приветствовали в них своих спасителей. Война на поверхности закончилась.
Но Матер Мунди ещё не закончила работу. Проявившись через старого друга — Безумную Дженни, — Матер Мунди нашла ещё две полезные души и телепортировала всех трех туда, где они могли принести более всего пользы. Они исчезли беэ звука, только хлопнул воздух , заполняя место, где они только что были, и в общем хаосе их исчезновения не заметил никто. Удовлетворенная тем, что сделала все что нужно, Матер Мунди замкнулась в себе до той поры, пока она не понадобится сновм.
При дворе Лайонстон Ад укоренился и расцвел темным ядовитым цветом. Пламя было повсюду, и золотые с алым его языки были порой единственной иллюминацией в спускавшейся тьме. В воздухе было не продохнуть от вони серы, пролитой крови и вареного человеческого мяса. Пойманные повстанцы были насажены на колья или брошены в путаницу металлических колючек, которые медленно рвали их на куски. Трупы мертвых советников болтались на цепях. Вороны рвали им лица, выклевывали глаза и бранились визгливыми челоыеческими голосами. Опасно стсло подвести императрицу в любой мелочи. Кроваво-красные ангелы с пылающими крылами стояли рядами перед Железным Престолом с мономолекулярными мечами в руках. Нечестное оружие, но Лайонстон была уже выше таких тонкостей.
Капитан Сайленс, инвестигатор Фрост и офицер безопасности Стелмах осторожно пробирались между багрово горящими туманами Ада, уходя от клубов дыма желтой серы, которые вырывались из пылающих угольных ям. Они держались поближе друг к другу, стараясь не слишком глядеть по сторонам и направляясь к подсвеченному трону Лайонстон как можно более прямым путем. То и дело у них под сапогами хрустрли мелкие косточки. Вроде бы от птиц или зверей. А может быть, от маленьких детей. На некоторых ещё держались клочки кожии мяса. Иногда им вслед кричали люди, висящие на цепях или распятые на деревьях из ножей, умоляя о помощи, смерти или хотя бы глотке воды. Сайленс и Фрост смотрели прямо перед собой и не отвечали. Они знали, что ничего сделать не могут. И ничего им сделать не позволено. Стелмах тихо плакал, глотая слезы.
Их вызвали на Голгофу и в Императорский Дворец по личному приказу императрицы и по аварийным кодам, кшторые использовались лишь в случае, когда опасность грозила самому Престолу. И они явились, невзирая на битву и мятеж, не обращая внимания на крики осажденных имперских сил, гонимые срочностью вызова. Они ещё не знали, что война на поверхности проиграна, но это бы их не удивило. Они видели прямую трансляцию с Виримонда, и даже инвестигатора она потрясла. Сайленс тогда сказал, что такие приказы могла отдать только сумасшедшая, и ни Фрост, ни Стелмах ему не возразили. Они по дороге на Голгофу говорили о Восстании, но их собственная верность не ставилась под вопрсо, несмотря на все, что произошло. Они присягали Железному Престолу и своей императрице, а человек не должен предаватл свою честь только потому, что обстоятельства сложились неудачно. Иногда, когда обстоятельства складываются неудачно, только и остается, что честь.
И они шли сквозь Ад, сквозь жар и ядовитый туман, сквозь страдания проклятых душ. На это раз их не сопровьждала стража. Сайленс подумал, не знак ли это доверия, или просто у Лайонстон не хватает охранников. Но это было неважно. Они были здесь, возвращенные из немилости, и честь команды и корабля была восстановлена. Сайленс надеялся было использовать это обстоятельство, чтобы осторожно урезлнить Лайонстон, но, увидев нынешнее воплощение двора, был не уверен, что это вообще возможно. Двор был продолжением сознания императрицы, и оба они превратились в Ад.
Наконец они подошли к Железному Престолу. Струи пламени, странно беззвучного, били высоко вверх, как огненные фонтаны, отбрасывая багровые сатанинские тени на Лайонстон и её Трон. Девы сгрудились в кучу у её ног, настороженно ворча, сжимая кулаки со стальными когтями, глядя на вновь пришедших голодным взглядом искусственных глаз. Пылающие ангелы стояли молча с мечами наготове. Лайнстон полагалось иметь уверенный и надежный вид, но это у неё не получалось. Она сидела, наклонившис вперед, на краю сиденья, угрюмо глядя на плавающие перед ней в воздухе экраны, изучая донесения по каналам, ещё находящимся под контролем Империи, беспомощно глядя, как эта Империя разваливается. Сайленс, Фрост и Стелмах остановились у Железного Престола, низко поклонились, и она лишь махнула им в ответ рукой. Когда же она наконец решила повернуться и посммотреть на них, глаза её вылезали их орбит, а улыбка странно застыла,_будто она вообще забыла, как это — улыбатлся.
— Итак, вы здесь. Мой капитан, мой инвестигатор, мой офицер безопасности. Присягавшие мне на жизнь и на смерть. Предатели!
— Нет, Ваше Величество, — быстро ответил Сайенс. — Мы верны вам и всегда были верны.
— Тогда почему вы держите от меня секреты? Как вы посмели пытаться скрыть от меня, во что вы превратились? Почему не сказали мне о мощи, которую обрели в Мире Вольфлингов?
Сайленс и Фрост переглянулись и посмотрели на Стелмаха, а тот покачал головой. Он не сказал. Сайленс снова перевел взгляд на Лайонстон и сумел сохранить спокойный и ровный голос:
— Мы очень долго не поннимали, что с нами происходит. Похоже, что времени, пусть и очень недолгого, которое мы провели в Безумном Лабиринте, хватило на то, чтобы изменить нас до такой степени, что мы ещё полностью не понфли, до какой. Мы служили Вашему Величеству верой и правдой, пытаясь взять под контроль наши нрвые… способности.
— А ты, офицер безопасности? — спросила Лайонстон. — Я дала тпбе конкретный приказ следить за этими двумя и докладывать все, что увидишь!
— Я старался выполнять свой долг наилучшим образом, как я его понимал, — отвечал Стелмах. Лицо у него смертельно побледнело и руки тряслись, но взгляд его был тверд и голос не дрожал. — Это было не простое дело. В ситуации были… неоднозначные момегты.
— Слова! — воскликнула Лайонстон, откидываясь на троне. Ее холодные глаза сверлили всех троих по очереди. — Ничего, кроме пустых слов. Сейчас не время для таких уверток, и я их не приму. Варвары колотятся в ворота Империи. Мне нужно оружие, чтобы сдержать их у ворот, пока я обдумываю, как исправить положение. И этим оружием будете вы. Расскажите мне о вашей силе. Расскажите все — или умрете у моих ног.
Всего на миг у Сайленса мелькнула мысль бррсить ей вызов. На самом деле у неё уже не было над ними реальной вламти. Все её вооруженные охранники не могли бы заставить его или Фрост сделать самого простейшего фокуса против их желаниф. Но миг прошел, и Сайленс знал, что он пройдет. Она была его императрицей. Он и Фрост держали свою силу втайне из простейшего стркха окончить свои дни в качестве лабораторных крыс. Может быть, даже подлежащих вивисекции. Но время этой слабости прошло. Сайленс мог понять, когда судьба стучится к нему в дверь. И он рассказал императрице настолько ясно, насколько мог, о странных силах, способностях и наитиях, клторые он и Фрост проявляли после пребывания на затерянной планете Хэйден, известной также как Мир Вольфлингов.
Это заняло довольно много времени, потому что Лайонстон постоянно перебивала, требуя от него подробностей и объяснений, которые он не всегда мог найти. Пока он говорил, ещё несколько фигур появились при дворе, грудью прокладывая себе путь в серном тумане. Первым был Валентин Вольф, денди в черном и с длинным белым лицом. Он остановился на почтительном расстоянии, вполне довольный тем, что может смотреть и слушать, пока Сайленс говорит. Алый рот его был растянут в обычной его улыбке, и густо подведенные глаза лихорадочно горели от действия десятка наркотиков, гуляющих у него по жилам. Валентин не привык проигрывать, и последние неудачи его ошеломили. В ответ он решил усилить собственные кшубящиеся мысли действием стимуляторов, чтобы заставить свой ум найти решение всех проблем. В результате получилась химическая патовая ситуация, когда мысли сталкивались, отменяя одна другую. И вот он явился ко двору — не только ради личной безопавности, но потоау, что именно здесь принимались все настоящие решения Империи. Валентин был уверен: что бы тут ни случилось, он сможет обернуть это к своей выгоде. Так бывало всегда.
Он было надеялся, что сможет напомнить Подполью о своих прошлых заслугах, но довольно быстро узнал, что его голова обещана Финли Кэмпбеллу в награду за оказанные Кэмпбеллом услуги._Никому нельзя верить. Но все же это не было полным поражением. Финли может ещё погибнуть в ходе Восстания — если ему слегка помочь, а потом Валентин снова сможет выторговать себе милость Подполья. Или, если все повернется по-другому и Лайонстон каким-то чудом одержит победу или, что чуть более вероятно, заключит с повстанцами компромисс, ей будет нужен человек, чтобы говорить с Подпольем от её имени. Кто-то с хорошими связями. И кто может быть лучше, чем имеющий колоссальный опыт Валентин Вольф?
Он тихо смеялся, чувствуя себя в Аду, как дома, и терпеливо стоял у подножия Железного Престола, подмигивая рычащим девам. Тело его дергалось и кипело энергией, мысли бежали во все стороны со скоростью мили в секунду. Он стоял тихо и молчал. Пусть говорят другие, он будет слушать. Он найдет путь к собственной пользе. Всегда находил. И пусть тогда его враги остерегутся.
Вторая появившаяся фигура — это был, конечно, великий лорд Драм, консорт и Душегуб. Только сейчас он был довольно сильно потрепан. Одежда на нем была разорвана и обожжена, и кровью заляпана, причем не только чужой. Ход схватки с мятежниками, одерживавшими победу за победой, загнал его под землю. Когда остановились боевые машины и проявилась Матер Мунди, Драм понял, что дело его безнадежно. Он бросил своих людей, переоделся и вернулся ко двору инкогнито. И ощущал скорее гнев, чем вину. Лайонстон требовала от него такого, что мог бы сделать только настоящий Драм с его опытом. А он был проссто наспех созданным клоном, пытающимся учиться на ходу и оставаться в живых, когда вокруг него гибли люди. Не его вина, что он не знает, как дарться против подавляющего превосходства противника, и нового оружия, и эсперов с силой богов. Дае настоящий Драм никогда не выходил на битыу с вездесущей Матер Мунди. И вот он удрал и пришел домой к Лайонстон, как ребенок, побитый в школе хулиганами, и надеясь, что его не побьют опять за пьражение.
Зазвенел экран, и Лайонстон резким жестом руки велела Сайленсу замолчать, а на экране появился генерал Шу Беккет. Он был устал и сильно потрепан. На мостике у него за спиной твориляс хаос, бегущие туда-сюда люди выкрикивали команды и проклятия. Ревели сигналы тревоги. Беккет смотрел с экрана на Лайонстон и возвысил голос, чтобы его слова были расслышаны в хаосе звуко.
— Ваше Величество, я сделал все что мог, чтобы защитить вашу Империю и вас лично, и с глубоким сожалением должен вас информировать, что потерпел неудачу, Война в космосе закончена. Мой флот рассеян и уничтожен, мои наземные силы опрокинуты на каждой из планет, с которых мне ещё поступают доклады, и у меня не осталось, чем воевать. Я не вижу никакого плана или стратегии, которые дали бы мне преодолеть силу этих обстоятельств. В силу этого я, чтобы спасти оставшихся из своих людей, вошел в контакт с командованием мятежников и предложил им мою капитуляцию.
Я советую Вашему Величеству как можно скорее поступить точно так же для пьлучения максимально благоприятных условий капитуляции. Управление Флотом я передам тому органу власти, который заменит Ваше Величество. Ты прости, Лайонстон, но я должен думать о своих людях. Хватит уже смерти и страданий. Кто знает, может, так будет лучше. Удачи вам, Ваше Величество. Может быть, встретимся влучшие времена, если останемся живы.
Он отключисля, и экран погас, а Лайонстон все ещё набирала воздух, чтобы выкрикнуть генералу оскорбление. Потом она долго смотрела невидящими глазами, колотя кулаками по подлокотникам Трона. Девы, уловив её настроение, беспокойно зашевелились у его подножия. Наконец взгляд имперартицы упал на Фрост и Сайленса, и она медленно кивнула.
— Я окружена бездарностями и предателями, но у меня есть вы. Мое секретное оружие. Я передаю командование моими войсками в вкши руки, капитан и инвестигатор. Защитите Империю. Истребите сброд, беснующийся на улицах. Никаких оправданий! — Голос её взлетел до визга. — Неужели больше нет никого, кто защитит меня от подлой толпы?
— Ну, всегда есть я, — сказал Александр Шторм. Все оглянулись на голос и увидели, как старый мятежник идет, не спеша, среди ужасов Ада. За ним шел Джек Рэндом, волоча скованную Руби Джорни за веревку на шее. Когда она пыталась замедлить шаг, он затягивал веревку, перекрывая ей дыхание и не оставляя другого выхода, кроме как поспешить за ним. Александр Шторм остановился нк почтительном расстоянии от дев, дал знак остановиться Рэндому и куртуазно поклонился сначала Лайонстон, потом всем остальным.
— Ваше Величество, достопочтенные гости! Позвольте мне представить вам моих пленников, самых проклятых мятежников и предателей — Джека Рэндома и Руби Джорни, дабы вы поступили с ними, как будет угодно вашей вобе.
Воцарилось долгое молчание, и вдруг императрица Лайонстон рассмеялась и захлопала в ладоши, как девчонка.
— Видите, друзья? Ничего ещё не кончидось, пока я не решила, что это конец!
Страница 64 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
