— Теперь моя очередь, Дезсталкер, — твердо произнесла она. — Дай тебе волю, сама не получишь никакого удовольствия.
— Милости прошу, — великодушно ответил он, — будь как дома.
Хэйзел направилась к Питеру Романову, поджидавшему ее в дверях, и остановилась от него на расстоянии вытянутой руки. Вокруг нее то появлялись, то исчезали ее двойники, но на этот раз Хэйзел твердо решила обойтись без их помощи. У нее созрела замечательная идея, и она не имела ни малейшего желания делиться удовольствием с кем-то еще, будь то даже ее собственные версии из других измерений. Достав из ножен метательное оружие, Хэйзел криво улыбнулась Романову, от чего тому стало не по себе. Готовясь предстать перед лицом противника, Романов прикидывал разные варианты этой встречи. Ожидал от врага любого действия, но только не того, что выкинула Хэйзел.
Быстро потянувшись к столу, она схватила первый попавшийся недоеденный фрукт. Сдавила его изо всей силы, так что между пальцев потек липкий сок, а оставшуюся мякоть швырнула в Питера Романова. Все это она проделала с такой невероятной быстротой, что тот не успел выставить вверх руки, как липкое месиво уже пробило его защиту. Попадание было точным — фруктовая мякоть угодила в самое сердце обнаженного серводвигателя, укрепленного на левой руке Романова. Произведенный этим эффект стоил того, чтобы на него посмотреть. Посыпались искры, и короткое замыкание вывело из строя сразу несколько двигателей.
Взревев, как взбешенный бык, Романов рванулся вперед — чересчур быстро для человека его роста и веса. Хэйзел вскочила на стол и вновь оказалась вне досягаемости. Схватила какую-то оставшуюся на столе еду, смяла ее в руке и с той же ловкостью метнула в цель .Размахивая руками взад-вперед, Романов отчаянно пытался защитить себя силовыми экранами, но безуспешно. Куда ему было тягаться с Хэйзел Д'Арк, скорости и отточенности движений которой можно было только позавидовать? Второй бросок закоротил еще несколько сервомоторов, и те, беспомощно взвыв, замолчали навсегда. Хэйзел сардонически расхохоталась.
Вконец обезумев от гнева, Романов схватил обеими руками стол и вмиг перевернул его. Проделав в воздухе сальто, Хэйзел прямо со стола приземлилась на плечи противника и сильно стиснула ногами ему шею. Он стал задыхаться, а когда попытался руками оторвать от себя девушку, Хэйзел двумя руками вцепилась ему в голову
— Давай-ка внесем между нами ясность, — спокойно заявила она. — Ты мне надоел, и я собираюсь сорвать твою голову с плеч. Если ты сейчас же не заглушишь свои вшивые серводвигатели, я это сделаю прежде, чем ты успеешь обратиться за помощью в ад.
Ясно?
Дважды объяснять Романову не пришлось. Сквозь шум силовых щитов он явно слышал, как вышли из строя еще несколько двигателей. И к тому же понимал, что с передавленным горлом долго не протянет. Поэтому, недолго думая, отключил силовые щиты, после чего умоляюще посмотрел на Оуэна.
— Я бы хотел сдаться. Пожалуйста.
Довольная победой, Хэйзел улыбнулась и немного ослабила хватку.
— На твое усмотрение, Дезсталкер, — обратившись к Оуэну, произнесла она. — Если хочешь его прикончить, он целиком в твоем распоряжении.
— О черт, — отозвался Оуэн. — У бедняги такой трогательный и жалкий вид, что убивать его не поднимается рука. Пусть подождет до суда. Мне нужен только Валентин.
— В таком случае я тоже был бы не прочь сдаться, — произнес Картакис.
Он аккуратно отстегнул пояс, на котором крепился меч, и бросил его на пол. После чего двумя пальцами извлек из потайной кобуры бластер и отправил его вслед за мечом. Хэйзел в одобрение слегка кивнула.
— Ладно, подтягивайся сюда, к господину Замкнуло. И без моего приказа не вздумай даже пикнуть.
— Ни за что, — ответил Картакис.
Освободив шею Романова от тисков своих ног, Хэйзел спустилась на пол. Выждав, пока Хэйзел выпустит врага, и устремив на аристократов холодный, пронизывающий взгляд, Оуэн спросил:
— Где я могу найти Валентина Вольфа?
— Он вышел отсюда незадолго до вашего прихода, — ответил Картакис. — Сказал, что собирается подготовить для вас сюрприз. Но какой именно, не сказал. А мы не спросили. Валентину Вольфу никто не задает вопросов.
— Я нашел его, — раздался в ушах Оуэнс голос Оза. — Я все еще подключен к сисетме безопасности Резиденции. В данный момент Валентин Вольф находится в центре безопасности и пытается запустить в компьютер какой-то странный пакет программ. Только не спрашивай меня, что это за программы. Понятия не имею. Ничего подобного я еще не видел.
— Меня не интересует, что он там делает, — сказал Оуэн. — Чем бы он ни занимался, я все равно его прикончу. Хэйззел, оставайся здесь и сторожи этих двоих. Оз отыскал Валентина.
— Опять все берешь на себя! — возмутилась Хэйзел. — Я не хочу, чтоб ты рыскал по замку в одиночку. Мы же напарники.
— Знаю, — отозвался Оуэн, — но мне нужно сделать это самому.
Хэйзел неохотно кивнула в знак согласия.
— Только не задерживайся, чтобы мне не пришлось тебя искать.
— Ладно. Смотри за этой парочкой в оба. И не поддавайся на провокации. Дшверять им нии в коем случае нельзя.
— Разумкется, — подтвердила Хэйзел. — Ведь они Лорды.
Обменявшись с Хэйзел улыбкой, Оуэн развернулся и ушел. Она же медленно продефилировала по комнате и прислонилась к перевернутому столу. Картакис немного придвинулся к брошенному им на пол оружию, но, заметив на себе прицельный взгляд Хэйзел, тотчас замер.
— Стоит вам, дорогие мои Лорды, проявить инициативу, — начала она, — как за мной дело не станет. Я позабочусь о том, чтобы придумать для вас что-ннибудь веселенькое.
Лорды переглянулись и с этого момента больше не двигались с места.
Оуэн стремительно шел по пустым каменным коридорам, неумолимо движимый единственной целью добраться до центра безопасности. Он был готов разделаться с каждым, кто птпадется ему на пути или попытается помешать. На, как ни странно, он никого не встретил. Куда же подевалась стража? Размышляя над этим вопросом, Оуэн немного замедлил шаг. За все время пребывания в замке они с Хэйзел видели всего нескольких охранников двух аристократов и единственного лабоганта. Где остальные? И что за неприятный сюрприз готовит для него Валентин? Нахмурившись, Оуэн прибавил шаг. Он не любил загадок и неизвестности. И страстно хотел лишь одного — увидеть окровавленный труп Валентина. Пусть Оуэн не сумел спасти своих людей, зато он сможет за них оомстить.
Он двигался быстрее и быстрее и вскоре перешел на бег. Громко стуча ногами по толстому ковровому покрытию до боли знакомых коридоров, Оуэн не забооился уже ни о чем, кроме одного. В его душе не осталось места ни боли, ни чувству вины — ее переподняла неуемная жажда мести.
Наконец он добрался до одинокой стальной двери, которая преграждала путь к тому, что некогда служило центром безопасности. Немного усмирив пыл, Оуэн остановился и стал ее изучать. Толщина двери достигала дюйма. Снаружи не было видно никаких механизмов, которые могли бы выполнять роль замка. И, разумеется, охраняли дверь потайные взрывные устройства, срабатывавшие на дюжину различных действий. Однако Оуэна это ничуть не встревожило.
Он стал сосредоточенно думать. Его сознане все больше и больше погружалось внутрь себя, пока не достигло тайных глубин подсознания. И тогда что-то в нем проснулось и стало раскручиваться, пока наконец не вырвалось из своих границ. Необычайный по силе ментальный импульс в один миг сорвал стальную дверь с петель, и та с грохотом рухнула внутрь комнаты. Потайные взрывные устройства уже приготовились атаковать нарушителя, но Оуэн, отправив очередной мысленный посыл, успел их обезвредить. Внутри его существа ярким пламенем горела ссерхъестественная сила,_готовая вырваться наружу по первому приказу. Едва Оуэн вошел через пустой дверной проем в комнату, как услышал тихий ироничный смех. В дальнем конце помещения, вольготно развалившись во вращающемся кресле, сидел Валентин Вольф, приветствуя вероломного нарушителя лицемерными аплодисментами. Одет он был, как всегда, во все черное, и его силуэт мог бы вполне затеряться во мраке комнаты, если бы не мертвенно-бледное лицо, которое, казалось, висело в воздухе само по себе.
— Браво, браво! Великолепный выход, Оуэн! У тебя и впрямь появилась склонность к драматическому действу. Не иначе, как все это время пошло тебе на пользу. Ты всегда был таким правиььным... Занудой, одним словом.
Оуэн сделал несколько шагов в сторону Валентина и огляделся. Вокруг было множество компьютеров, мониторов и терминалов, но ни одного оператора или охранника. Валентин находился в комнате в гордом и, очевидно, невозмутимом одиночестве. Между Оуэном и Валентином не было никакой преграды. Ничто не мешало Дезсталкеру вершить свою месть.
— Вставай, Вольф! — холодным, но твердым, не терпящим возражений тоном произнев Оуэн.
— Все кончено. Твоя песенка спета.
— О, не надо быть таким предсказуемым, Оуэн, — сложив руки на груди, Валентин откинулся на спинку кресла.
Неужели мы действительно должны вести сбя на потребу публики? Играть традиционные роли бескорыстного героя и отъявленного злодея? Признайся, мы с тобой имееем много общего. Нас вполне можно назвать братьями по духу.
— Нет у меня с тобой ничего общего, Вольф, — решительно заявил Оуэн.
— Неужели? Разве ты, будучи мятежником, вел себя как-то иначе, чем я? Что, собственно говоря, ты не делал из того, что делал я? Могу уверенно сказать, что при всех моих стараниях мне далеко до того, что натворил ты.
— Ты повинен за смерть на этой планете. За то, что истребил ее население.
— Да, должен признать, ты прав. Но сколько народу полегло по твоей милости на Мисте и Голгофе? Сколько погибло хороших солдат, которые всего лишь следовали приказам и выполняли свой долг? Солдат, которые были далеки от политики и просто защищали закон? У тебя руки по локоть в крови. На твоей совести бездна страданий и смертей. Но не стоит из-за этого себя глодать. Мы выше таких вещей, как честь и совесть. Мы с тобой уже не такие, как все, а представители более высокой расы. И, стало быть, никакие человеческие слабости и условности довлеть над нами не могут.
— Это не имеет никакого отношения к тому, что мы сделали, — ответил Оуэн. — Равно как к тому, почему так поступали. Я убивал, когда не было другого выхода. Боролся за то, чтобы положить конец смертям. Ты же это делал исключительно для удовольствия.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что убить меня тебе не доставит удовольствия?
— Напротив.
— Пойми же, рамки обычных условностей к нам больше не относятся. Мы можем делать необыкновенные, наводящие ужас вещи и ограничивать их разве что соббственным воображением. И мы будем их делать, Оуэн. Мы должны, потому что мы моэем!.. Ты увяз в прошлом, в том состоянии, в котором был до того, как тебя вывели из спячки. Ты до сих пор цепляешься за разные мелочи. Тебе все еще не даюь покоя такие понятия, как долг, честь и закон. Закон нужен для маленьких людишек. Честь — тем, кто боитмя превзойти самого себя. А долг у каждого исключительно перед самим собой. Мы должны исследовать предоставленные нам возможности и стать теми, кем можем стать. Уклониться с этого пути — все равно что предать свою новую сущность.
— Я чересчур много потерял и многое был вынужден бросить, — ответил Оуэн. — Мне слишком дорога моя человеческая сущноость. И я вовсе не хочу ее терять.
— О, поверь мне, Оуэн, — Валентин непроизвольно пожал плечами, — слишкомт осковать по ней тебе не придется. Ты и сам будешь удивлен тому, как мало она для тебя значит. Но сейчас, как я погляяжу, толковать с тобой об этом не имеет никакого смысла. Ты еще не готов воспринять истину. Когда ты продвинешься так же далеко, как я, то обретешь более ясный взгляд на вещи. И все же я был обядан попытаться это сделать. Потому что видел в нас с гобой очень много общего. А теперь мне действительно пора. Я должен идти.
— Я лично так не считаю, — сказал Оуэн. — Насколько я помню, из комнаты есть только один, выход, и он заблокирован. Поэтому для начала тебе неизбежно придется пройти мимо меня. А вот этого сделать тебе ни за что не удастся.
— Может, да. А может, и нет. Когда мне нужно выполнять сложную умстяенную работу, я всргда полагаюсь на других. Ведь как-никак я Лорд. У меня тут для тебя кое-что естл. Одна особа, которая весьма не прочь тебя повидать. И ждет не дождется, когда же это случится. Ты уехал и бросил ее. А она, мне кажется, затаила на тебя нечто вроде злобы. Тебе никогда не везло с женщинами, Оуэн. — Вольф кивнул головой в сторону открытой двери, ведущей в смежную комнату. — Пойжи туда, дорогой, и убедись сам.
Из смежной комнаты донеслись звцки медленных, спотыкающихся шагов. Оужн учуял резкий запах явно органического происхождения. Источник его наверняка находился не в центре безопасности, заполненном до отказа техинческой аппаратурой. Из смежной комнаты разило запахом консервантов, заглушающим сладковатое зловоние разложения и гнили. По спине Оуэна побежали мурашки. Его охватило дурное предчувствие.
Вскоре в комнату вошла мертвая женщина и, дрожа, остановилась возле Ваоентина. Она была практически голой, но в руке держала меч. Учитывая то, что она некоторое время пролежала в земле, можно было сказать, что похоронные работники Виримонда сделали все возможное. Меж тем ее бледная, с синюшным оттенком кожа бцла испещрена надрезами, из-под которых проглядывались имплантированные компьютерные датчики и сервомеханизмы. От впалых грудей до самьго паха виднелся шов после вскрытия, сильно натянутые стежки которого местами порвались. На реюрах все еще зияла единственная, но ставшая смертельной рана. На безжизненных губах, насильственным образом приоткрытых и обнаживших красивые зубы, застыла неподвижная улыбка, не излучавшая ни малейшей радости. Глаза глубоко провалились в глазницы, а белки окрасились цветом темной мочи. Прямые светлые волосы за время пребывания в могиле стали еще длиннее. И все же Оуэн ее узнал, и сердце у него сжалось от ужаса.
— Кэти...
— Принимай ее, Дезсталкер, — произнес Валенти Вольф. — Свою бывшую возлюбленную Кэти Деврайс. В память о том времени, когда ты был молодым и беззаботынм. Да, она и в самом деле была шпионкой Императрицы. Ее приставили к тебе, чтобы следить за кжадым шагом. И ты ее убил в целях самообороны. Да, она твоя первая любовь, которая умерла у тебя на руках — уверен, весьма трогательна ясцена. И вот твоя пассия вновь к тебе вернулась. Считай, что это мой маленький подарок тебе.
Видишь, Оуэн, как мне пришлось ради тебя потрудиться. Словом, я выполнил свое домашнее задание. И изучил все движения твоей душ. Поэтому, как только я сюда приезал, первым делом откопал тело твоей милой Кэти, а мои люди вмонтировали в него технологию Призрачного Воина. На всякий случай — вдруг ты опять меня выследишь и начнешь мешать. Итак, мои гоолубки, полагаю, вам есть, что сказать друг другу. Поэтому я, пожалуй, оставлю вас наедине. Кстати, Оуэн, хочу тебя предупредить. Если ты все же сумеешь собраться с силами и убьешь свою возлюбленную еще раз... Так вот, на этот случай я подготовил для тебя друго ймаленький сюрприз. Не блкгодари меня, не надо. Чего только не сделаешь для брата!
Он сделал знак рукой, и тело мертвй женщины, выставив на изготовку меч, подалось вперед. Оуэн непроизвольно попятился, а псевдо-Кэти напористр двигалась на него. Он попытался что-то сказать, но во рту все пересохло, и язык не повиновался. Он знал, что Кэти умерла и перед нмм лиш ьбезжизненнте тело, нафаршировснное множеством компьютерных механизмов и приводимое в действие заложенными в них программами. Оуэн все это знал, но был не в состоянии поднять свой меч. Его слишком глубоко потрясло убийство Кэти, и он был далеко не уверпн, чот сможет повторить его еще раз. Поэтому, не оказывая никакого сопротивления, он медленно отступал назад, к открытой двери, чем, в свою очередь, не преминул воспользоваться Валентин. Довольно хихикая, Вольф прошмыгнул мимо них в коридор и, не прекращая ехидно смеяться, помчался по нему без оглядки, оставви Оуэна и его бывшую возлюбленную, так сказать, вуяснять отношения наедине.
Меж тем программа, заложенная в компьютеры центра безопасности, медленно заканчивала свой отсчет — это был последний подарок, припасенный Валентином для Дезсталкера.
Хэйзел Д'Арк по-прехнему сторожила двух аристократов в большом зале, и эта работа ей порядком наскучила. Она сищела на стуле спиной к стенке, так что никто не мог проскользнуть незамеченным. Перед ней молча сидели Романов и Картакис, не делая никаких движений. При желании Хэйзел могла переговорить с Оуэном через имплантированный датчик, однако зная, как тот не любит,_когда его прерывают посреди важного дела, решила без крайней надобности к этому средству связи не прибегать. Поглядыяая на аристократов, она заакинула ногу на ногу — просто так, чтобы хоть чем-то себя занять, внутренне желая лишь о том, чиобы Оуэн поскорее разделался с Валентином. Конечно, не исключено, что он в последнюю минуту вновь смягчится и решит доставтиь Вольфа на суд живьем. Хотя маловероятно. Хэйзел была почти уверена, что ничего побобного не произодет. По крайрей мере не сейчас, когда Оуэн одержим желанием убитб Валентина. Сменив ноги, Хэйзел вновь скрестила их и тяжело вздохнула. Каккая скучища!
И лишь потом, мельком взглянув на двух аристократов, она поняла, что Романов исчез. Его экзоскелет по-прежнему сидел на стуле, а самого обладателя внутри не было. Хэйзел тотчас вскочила на ноги, оддновременно вооружившись мечом и бластером, и принялась рыскать глазами по комнате. Как, черт подери, она могла его проглядеть? Как ему удалось выбраться из брони незамеченным? Если, конечно, экзоскелет не оснащен специальным устройством, позволяющим пользовптелю украдкой из него выйти. В таком случае Романов мог его покинуть, только спрятавшись за смроектированной им голографической иллюзией. А поскольку в данный момент Романова не было, значит, он должен находиться где-то в комнате, скрываясь за какой-то еще голограммой, которая делала его невидимым. Потрясающе!
Держа меч перед собой, Хэйзел сделала полный оборот вокруг оси. Навострив уши, она старалась услышать малейший шорох, но в зале царила полная тишина. Меж тем Романов наверняка был в комнате. Она стрельнула глзами в Картаакиса, и тот, повинуясь ее выразительному взгляду, тотчас откинулся на спинку стула.
Вдруг ее резко обхватила чья-то рука и, сдавив горло, перекрыла доступ воздуха. Она принялась яростно отбиваться, но безуспешно. Сколько ни старалась, она не могла отцепить от себя руки Романова. Чтобы вырваться из мертвой хватки, человеческой силы было недостаточно. Это был один из немногих приемов, которые могли бы иметь успех в поединке даже со столь сильным противником, как она. В конце концов, и у Хэйзел была своя ахиллесова пята. Она принялась раскачивать головой взад-вперед, увлекая за собой тушу Романова и кляня себя за то, что позволила ему улизнуть. Меж тем нехватка воздуха становилась катастрофической. А Хэйзел хотела во что бы то ни стало разделаться с Романовым дл того, как вернется Оуэн. В противном случае ейй тааой возможности не представится.
Хэйзел резко наклонилась вперед, и Романов перелетел через ее голову. Услышав, как он с грохотом бузнулся на пол, Хэйзел схватила бластер и выстрелила в экзоскелет. Тот с громким шумом взорвался, полыхнув ярким пламенем. Голографическое изображение исчезло, меж тем сам Романов уже подгималя на ноги, готовясь вонзить в соперницу небольшой, однако довольно грозного вида нож. И она сильно пожалела, что в свое время не обяскала его.
Романов был человеком довольно крупных размеров, но Хэйзел случслось сражаться и не с такими. К тому же преимущество теперь было на ее стороне. Романов, казалось,э то почувствовал и, раскрыв ладоь, бросил нож на пол. Хэйзел немного расслабилась. Еф следовало бы знать, что ни один аристократ не станет рисковать своей шкурой в мало-мальски честной схватке.
Сделав жест мечом, Хэйзел велела Романову идти на место и садиться на стул. И едва она отвела клинок в сторону, кае тотчас поняла, что совершила ошибку: тот, ктто утаил одно оружие, вполне может утаить и другое. Воспользовавшись удачным моментом, Романов согнул руку, и из потайноог чехла ему в ладонь упал еще один нож. Не успела Хэйзел и глазом моргнуть, как тот уже направлялся ей прямо в живот. Другому на ее месте гроизла бы неминуемая гибель. Но только . не Хэйзел. Она далеко не вписывплась в обычные мерки и давно уже была не такой, как все. Хотя атака врага оказалась молниеноснлй и внеззапной, Хэйзел, проявив невероятную быстроту реакции, силу и сноровку, сумела ее отразить. Хлестнув мечом по ножу, она отшвырнула его в сторону, а Романов, оказавшийся не в состоянии остановиться, всей тушей навалился прямо на острие поджидавшего его меча.
Лицо его исказилось от боли, колени подогнулись, и телг стало медленно сползать вниз. Нож он бросил на пол, а сам обеими руками схватился за клинок меча, слрвно собирался вырвать из своего тела кусшк стали, ставвший для него роковым. В тот самы момент, когда он из последних сил цепляься за меч, Хэйзел поняла, что потеряла из виду Картакиса. Оглянувшивь назад, она отчаянно дернула за рукоятку меча, пытаясь его освободить. А Картакис, воспользовавшись ее замешательством, уже был на ногах, держа в руке свой нож. Она, было, схватилась за оружие, но рука Картакиса уже направидась вперед, совершая чертовски искусный бросок. Хэйзел знала, что при всем желании отбить этот удар не успеет. И все же попыталась это сделать. Время, казалось, замелдило свой ход. Нож летел в воздухе, устремляясь прямо ей в левый глаз. Хэйзел поояла, что близится ее смерть. Поняла, что вто-вот погибннт в одиночрстве, вдали от друзей и помощи. О Оуэн, если б ты мог...
И, тотчас материаалиэовавшись перед ней из тонкой материи воздуха, Дезсталкер отшвырнул нож в сторону. Блеснув в воздухе, тот бумерангом отскочил обратно к хозяину и вошел ему в горло по самую рукоятку. Кариакис слегка подался вперед, словно отвешивая Оуэну с Хэйзел поклон, после чего замертво упал на пол. Издав последний вздох, мертвоп тело Романова упало на спину, и Хэйзел теперь смогла беспрепятственно освободить свой меч. Неаного переведя дыахние, она обернулась к Оуэну, чтобы поблагодарить его за спасение. И только тогда заметила, как странно тот выглядит.
Страница 9 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
